Правила Константинопольского синода 1276 года - Мария Владимировна Корогодина

Недостающий текст восстановлен в квадратных скобках по спискам КИХМ 403 и Рогож. 253: «[Неподобно дати от великого агньца] прѣжде священиа новосвященному…». Без конъектуры фраза в КБ XII теряет смысл; между тем начало фразы (хоть и в сокращенном виде) сохранилось в других славянских редакциях. Греческий текст, разумеется, также подразумевает реконструируемые слова. Можно полагать, что они были утрачены в результате гаплографической ошибки из-за повтора слов «от великаго агнца».

Статья вошла во все древнерусские редакции, кроме Сокращенной.

6 статья. Архиерейская служба без дьякона

«Въпрос. Аще приключится святителю служити литургиа, а не будет диакона, а поповь будет много, лзѣ ли ему служити? Отвѣт. Аще будет нужда, а не будет диакона, да поеть с попы».

Статья открывает ряд вопросов, рассматривавшихся на Константинопольском синоде и посвященных дьяконам. Пристальное внимание к роли дьяконов со стороны русских епископов, несомненно, неслучайно – на соборе 1273 г. проблемы, связанные с дьяконским служением, занимали одно из центральных мест.

Вопрос, заданный епископом Феогностом, как и синодальное решение, в целом были верно (хотя и более кратко) переданы переводчиком: в отсутствие дьякона архиерей может служить с одними священниками. Единственной существенной деталью, упомянутой Феогностом и не учтенной переводчиком, было указание, что ситуация, при которой на архиерейскую службу собиралось много священников и ни одного дьякона, возникала у русских святителей часто (πολλάκις); аналогичный пропуск можно наблюдать в статье 2. Это косвенно свидетельствует о малом (в сравнении с числом священников) количестве дьяконов на Руси. В этом смысле показательно, что «дьяконы» (διακόνοι) греческого оригинала в русском переводе были заменены на одного «дьякона».

При переработке, связанной с русификацией языка памятника, в результате гаплографической ошибки была пропущена часть статьи. Это результат не целенаправленной правки, а ошибки переписчика, из-за повтора слов выпустившего конец вопроса и начало ответа (утраченные слова выделены подчеркиванием): «Аще приключится святителю служити литургиа, а не будет диакона, а поповь будет много, лзѣ ли ему служити? Отвѣт. Аще будет нужда, а не будет диакона, да поеть с попы»[91].

Статья об архиерейском служении без дьякона оказалась не столь востребованной на Руси. Она была исключена в большинстве русских редакций правил Константинопольского синода, сохранившись только в первоначальной Кирилло-Белозерской и Архангельской редакциях.

7 статья. Соборная служба без дьякона

«Въпрос. Аще будут попове мнози въмѣстѣ, а не будет диакона посрѣдѣ их? Отвѣт. Достоитъ имъ служити, единь попь от них октению молъвит, въ олтари стоа, а вонъ не выходя».

Эта статья тесно связана с предшествующей и дает указания, каким образом должна совершаться соборная литургия без дьякона: его функции выполняет один из священников, который при чтении ектеньи не выходит из алтаря, а остается в нем, как и надлежит священнику.

Помимо Кирилло-Белозерской редакции, статья вошла в близкую к первоначальной переработку – Архангельскую редакцию, сопутствовавшую «Книгам законным». Ее составитель объединил в одну статью два идущих друг за другом весьма близких вопроса: об архиерейской и о соборной службе (статьи 6 и 7). Решение, вынесенное Константинопольским синодом, распространялось на оба вопроса: в отсутствие дьякона его роль выполнял один из священников. Случайно или намеренно редактор заменил слово «святителю» на «святая» («Аще случится святая служити литургиа»), так что в Архангельской редакции вопрос об архиерейской службе без дьякона исчез, превратившись в вопрос о соборной литургии[92].

Следы объединения двух статей сохранились и в редакции из Пандектов Антиоха Черноризца в списке рубежа XIV–XV вв.: указывая два вопроса, на деле составитель, сильно сокращавший текст, приводит только ответы статей 6 и 7[93]. В результате здесь также исчезает упоминание архиерейской службы, но остается главное – описание действий священника, замещающего дьякона.

Как и в предшествующей статье, переводчик исключил замечание о том, что отправление литургии без дьякона было весьма распространенным явлением, вызванным крайней необходимостью (χρείας ἐπειγούσης). Упоминание об этом сохранилось в греческом тексте, но отсутствует в русском. Возможно, нежелание переводчика подчеркивать частоту подобных случаев и быстрое исчезновение обеих статей об отправлении литургии без дьякона из переработок правил Константинопольского синода говорит о том, что наиболее остро эта проблема стояла во второй половине XIII – первой половине XIV в., во времена разрухи после татарского нашествия. Вероятно, в дальнейшем, к XV столетию, некоторое равновесие было установлено, и служба без дьякона перестала быть частым явлением.

Подобно многим другим правилам, пространно изложенным в греческом тексте, под пером переводчика текст приобрел исключительную краткость. Вместе с многочисленными повторами, которыми грешит греческий текст, в переводе были исключены важные детали: так, исчезло указание, что при чтении ектеньи все священники остаются в алтаре, в соответствии со своим чином, в том числе возглашающий ектенью.

В Мясниковской и Сокращенной редакциях статья отсутствует.

8 статья. Игуменское благословение

«Въпрос. Подобает ли игуменомь служити съ рипидами ли Трисвятое пѣние пѣти въ олтари? Отвѣт. Сего божествении и святии канони не възбранишя: с дары да носятъ, а осѣнениа да не творят, въ том волень епископь, аще кому благословить осѣнение творити, а въ Трисвятом пѣнии ручное благословение».

Вопрос, как и ответ, делится на две не связанные части: осенение рипидами и благословение при пении Трисвятого. Рипиды применялись в византийском богослужении более широко, чем на Руси [Тафт, 2011, с. 496] (перевод издания: [Taft, 1978]). Будучи принадлежностью дьяконского служения, рипиды, символизировавшие херувимов, использовались не только во время анафоры, но и на великом входе для осенения дискоса и потира. Это действо фиксируется уже с XI в. по византийским и грузинским текстам, описывающим архиерейское богослужение [Taft, 2000, р. 184, 274, 277, 278]. К нему отсылает и вторая часть вопроса, касающаяся молитвы «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас». Согласно византийским Евхологиям, в XIII–XIV вв. (с некоторыми различиями) во время пения Трисвятого архиерей, находясь в алтаре, благословляет престол и Евангелие, а затем народ с горнего места свечами в особых подсвечниках –    дикирием и трикирием [Желтов, 2001, с. 569–570]. Соответствующие действия в ранних древнерусских Служебниках не упоминаются – в силу сохранности или особенностей чинов, использовавшихся на Руси, трудно судить. Наиболее ранние данные предоставляет древнерусский Служебник рубежа XIV–XV вв., но и в нем упоминается лишь осенение народа трикирием во время пения Трисвятого при архиерейском богослужении [Желтов, 2007, с. 323–324].

Учитывая отсутствие древнерусских рукописных чинов, в которых бы фиксировалось благословение рипидами или свечами, изучаемый текст представляет особую ценность. Статья подразумевает, что вопрошающему (как и отвечающим) хорошо известны особенности благословения Даров во время архиерейского богослужения, использование рипид, дикирия и трикирия. Очевидно, что при отсутствии древнерусских чинов архиерейского или игуменского богослужения предписание