Господь мой и Бог мой. Евангельские чтения. В помощь открывшим Евангелие - Дарья Валерьевна Сивашенкова

и спасающий: каков Иисус в Евангелии, таков и Отец, Они – одно.

Как хорошо, что есть Тот, к чьим ногам можно положить все, и Он не будет недостоин ни одного дара. Можно все Ему отдать – и ни на миг не разочароваться.

Он Бог и Человек, Он нас любит безбрежно и всецело.

Все прекрасные слова малы для Него, и нет ни одного слова, для которого был бы мал Он Сам.

Говори о Нем сколько хочешь – не исчерпаешься, источник не иссякнет; называй самыми прекрасными именами – и никогда не преувеличишь.

Его характер

Красота

Христос прекрасен.

От Него невозможно оторвать взгляд. Его красота совершенна и притягательна для человеческих глаз. Каждый находит в ней нечто свое, необходимое душе.

Когда думаешь о Его красоте, то осознаешь, как мало и скудно это понятие в нашей обыденной жизни. «Красотой» мы чаще всего называем миловидность или смазливость черт, ласкающую взгляд.

Но в Нем, как сказано в Писании, нет «ни вида, ни величия», то есть броской и сногсшибательной внешности, которая заслоняла бы, если можно так выразиться, Его Самого.

Возможно, так будет в Антихристе: сама его внешность будет прекрасным идолом. Она будет притягательна для человеческих глаз, но он сам укроется за ней, как за маской.

Антихриста можно будет помещать на обложке модного журнала; но это глянец, привлекательный обман.

А Христос красив Своей подлинностью, красив поистине. Его красота – Его правдивый образ, то, каков Он и Кто Он на самом деле.

Такая красота открывает, какой Он, а не заслоняет истину.

А Он таков, что глаз не отвести, вечность смотреть и не насмотреться.

Его Красоту не может передать самая гениальная кисть. Ее невозможно уловить человеческой рукой и заставить замереть на полотне, подчиняясь желанию живописца. Она не нуждается в приукрашивании, в каких-то приемах, уловках, акцентировании, подчеркивании – она просто есть – и это настоящее, самое настоящее, что только может быть.

Его глаза прекрасны, потому что в них внимание, сострадание и любовь, а внимание, сострадание и любовь и есть подлинная красота. Прядь волос, упавшая вдоль Его лица, прекрасна, потому что упала, когда Он с жалостью склонился к плачущему у Его ног человеку. Прекрасны губы, которые никогда не скривятся брезгливо, не изогнутся в презрительной усмешке.

Любая Его икона – символ и намек, указание на Него, но не Он Сам. Икона – это смирение человека перед красотой, воплотившейся в Боге, но неподвластной человеческой руке.

Только Он Сам может быть Своим образом всецело.

Любой портрет приестся, а Он не приестся никогда: каждый миг будешь видеть в Нем нечто новое и прекрасное, отраженное в Его глазах, в спокойных губах, в чертах простых и благородных.

Доброта

Христос добрый.

Евангелие постоянно рассказывает нам об этом – и прямо, и рисуя картины того, как тянутся к Нему люди. В Его доброте удивительное обаяние, почти неодолимая притягательность.

К Нему хотят прикоснуться (Мк. 3:9, Мф. 14:36, Мк. 10:13 и т. д.), народ при Нем «неотступно» (Лк. 19:48), а в буквальном переводе – попросту «висит на Нем», как дети на любимом и любящем отце, чего не было никогда, ни с одним пророком.

Коснись нас, дай коснуться Тебя! – и Он не отказывает никому; уповать на Его милость может и нарушитель закона (Мк. 1:40, Лк. 8:43–48), и иноверка (Мф. 15:22–28), и оккупант (Мф. 8:5–13), и никто не уйдет отверженным.

Евангелие не зря это подчеркивает.

Это косвенное свидетельство того, что Он не просто пророк Божий. В таком случае Его личный характер был бы не очень важен: главное – чтоб говорил верно, а добрый Он или не очень, не имеет отношения к делу.

Нет, очень важно знать, каков Он Сам. И на что мы можем уповать и полагаться в наших отношениях с Ним.

О Своей доброте Он и Сам говорит прямым текстом: «…или глаз твой завистлив оттого, что я добр?», – возражая в притче желающим «справедливого» раздела заработка (Мф. 20:15).

Доброта – в готовности дать без счета и меры: «Я пришел, чтоб имели жизнь и имели с избытком», соотносясь не с тем, чего мы заслужили по нашим делам, а только с собственным желанием дарить и дарить.

Некоторых это даже смущает: в Его доброте видят нечто недолжное, обольстительное. «И много толков было о Нем в народе: одни говорили, что Он добр; а другие говорили: нет, но обольщает народ» (Ин. 7:12).

В глазах суровых ревнителей доброта всегда сомнительна. Уж не попустительство ли это, спрашивают они. Не слабость ли, распускающая людей позволением грешить и не бояться? Не слюнявое ли беззубое бессилие перед силой зла? Не сентиментальность ли, ахающая и проливающая умилительные слезы над красивостью, но лояльная к подлинному злу? Лучше что-нибудь погрознее да посуровее…

Христос отвечает на это: нет. И позволяет радоваться Своей доброте.

Он добрый, и это простое слово – основа основ, как хлеб и вино. В этом – Его суть.

Это вовсе не синоним слабости, сентиментальности и попустительства, потому что Он заведомо не слаб, не сентиментален и не попустительствует. Его отношение ко греху мы прекрасно знаем: умиляться и потакать ему Христос не станет.

Это залог защиты, безопасности и неунижения, внимания к каждому, терпеливой доброжелательности. Залог, что каждый будет услышан и выслушан, не отвержен и не выставлен Им на позор, что любое доброе свидетельство о нас будет найдено Им и принято.

Залог, что Он ищет спасти каждого, а не погубить.

Свидетельство Его любви.

Ничем не обусловленная и не заработанная, Его доброта трогает очень глубоко, обращая к Нему самое грешное сердце, которое верой, покаянием и любовью отзывается на нечаянную милость.

Доброта позволяет ввериться Ему без страха. С полным доверием принять из Его рук все, что угодно: все от Него ко благу, ни от чего не нужно отказываться. Он лучше знает, что мне нужно и как сделать нас ближе друг к другу.

Он добр, и к Его ногам хочется положить меч и сесть там же, у Его ног, без угроз и принуждений.

Не от страха, а от желания коснуться этой доброты, быть ей сопричастным, служить ей не за страх, а за совесть и любовь.

Великодушие

Христос великодушен.

Есть приемы, которыми Он никогда не пользуется. В частности, Его орудиями никогда не будут отчаяние и унижение человека.

Никогда.

Ни разу во всем Евангелии вы не найдете примера, чтобы Христос силой поставил кого-то на колени, принизил, взял в заложники чувством вины или даже благодарности, под которой в таком случае где-то глубоко скрывалась бы та же вина.

Он исцеляет десять прокаженных, поблагодарить возвращается лишь один. «А где же еще девять?» – спрашивает Он, но это и все: даже от неблагодарных не отнята милость, они здоровы.

Христос благороден и великодушен, Он – освободитель.

Он сильный, но Его рука всегда