Библейские чтения: Пятикнижие - Священник Георгий (Чистяков)

стал Авраам, отец верующих. В древности богов, которых считали носителями некоей силы, и иногда очень могущественными носителями этой силы, во-первых, боялись, во-вторых, подкупали жертвами, но при этом обманывали и, кроме того, боясь, зачастую презирали, и даже ненавидели. Таковы были отношения между людьми и богами и у египтян, и у вавилонян, и у греков, и у римлян, и у многих других древних народов.

Авраам же открывает новый тип отношений с Богом: доверие, полное доверие. Так могучий Бог, или Бог высот, ‹Эль Шаддáй› Ветхого Завета, становится уже не одним из тех, кому поклонялись люди в древности, а Единственным, «Богом сердца моего», как потом воскликнет псалмопевец[19]. Бог наш – это «Бог Авраама, а не философов и ученых», – эти слова записал Блез Паскаль на листке бумаги и затем носил этот листок во внутреннем кармане своего сюртука всегда, не расставаясь с ним до самой смерти.

«Бог Авраама, а не философов и ученых». Бог, Который открывается человеку в опыте доверия. Бог непостижимый. В Литургии святителя Иоанна Златоуста мы говорим о Боге, что Он «неизреченен, недоведом, невидим и непостижим». Непостижимый, в отличие от языческих богов, о которых, благодаря мифам древних народов, как кажется носителям этих мифов, всё досконально известно. А наш Бог, Бог истинный, неведом и непостижим. О Нем известно только то, чтó Он Сам открывает человеку. Причем, повторяю, открывает в опыте нашего Ему доверия, веры Авраамовой. Это не бог философов, античных или новых, – бог, которого можно представить себе средствами ума, описать в философском трактате. Нет, это Бог, являющий нам Себя Сам, Бог, Которому хочется полностью довериться. Довериться Ему, как доверился Богу Авраам.

15. Книга Бытия. Гл. 12. Ст. 7–8; Гл. 15. Ст. 12–15

И явился Господь Авраму, и сказал (ему): потомству твоему отдам Я землю сию. И создал там жертвенник Господу, Который явился ему. Оттуда двинулся он к горе, на восток от Вефиля; и поставил шатер свой так, что от него Вефиль был на запад, а Гай на восток; и создал там (Аврам) жертвенник Господу и призвал имя Господа.

Быт 12:7–8

При захождении солнца крепкий сон напал на Аврама; и вот, напал на него ужас и мрак великий. И сказал Господь Авраму: знай, что потомки твои будут пришельцами в земле не своей, и поработят их, и будут угнетать их четыреста лет. Но Я произведу суд над народом, у которого они будут в порабощении; после сего они выйдут (сюда) с большим имуществом. А ты отойдешь к отцам твоим в мире, и будешь погребен в старости доброй.

Быт 15:12–15

«Призвал имя Господне», – так несколько раз говорится в Библии, когда речь идет об Аврааме. «Призвал имя Господне» – то есть обратился к Богу с молитвой. Молитва Авраама – это не просто монолог, иногда очень красивый и цветистый, монолог, с которым обращались к своим богам египтяне, или греки, или вавилоняне. Нет, молитва Авраама – это диалог, это его живая беседа с Богом, причем говорит в этом диалоге, в основном, как раз не сам Авраам, а Бог. Авраам только призывает Его Имя, а Бог открывает Своему рабу и Своему служителю Свою святую волю. В молитве Авраама, которая заключена только в одном призыве Имени Божьего, нет ни многословия, ни плетения словес, ни внешней красивости. Это просто порыв к Богу, порыв навстречу Творцу, но порыв от всего сердца.

Отец Жак Лёв, французский священник, который много бывал в России и, встречаясь с верующими и людьми, искавшими Бога в то время, в 1960–1970-е годы, всегда говорил о вере Авраама и о молитве Авраамовой: «Это молитва не подчинения или зависимости, при которой просят, вымаливают или теряют дар речи перед великим Богом. Это, – говорил отец Жак Лёв, – установление связи, жизнь в присутствии». Авраам живет в присутствии Божьем. Авраам живет, ощущая, что Бог рядом всегда, вне зависимости от тех обстоятельств, в которых он сегодня находится, вне зависимости от его настроения или погоды.

После сих происшествий было слово Господа к Авраму в видении (ночью), и сказано: не бойся, Аврам: Я твой щит; награда твоя (будет) весьма велика.

Быт 15:1

«Не бойся!» – здесь, в Священном Писании, первый раз звучит этот призыв от Бога к нам, – призыв, который, как утверждают библеисты, будет потом повторен не менее чем 365 раз на протяжении Священного Писания: «Не бойся!»

Связь с Богом, о которой он, Авраам, в сущности, еще ничего не знает, ибо он вообще еще ничего не знает о Боге, уже установлена. Жизнь Авраама теперь – это диалог. Он учится вслушиваться в то, чтó говорит ему Бог. Жизнь его, повторяю, – это вслушивание в Бога.

Темная южная ночь, безграничное небо – его как-то особенно чувствуешь, когда читаешь о странствиях Авраама по странам Востока, – звезды над головой, овцы, за которыми он, пастух, идет, не спеша, не боясь никуда опоздать, опираясь на свой посох, – всё это, в общем, благоприятствует тому, чтобы слушать. Но, конечно, не было бы сердце Авраама раскрыто навстречу Богу, и в этих условиях тоже, несмотря на то, что они благоприятны, он бы всё равно не сумел услышать, чтó говорит ему Бог. Поэтому главное тут – всё-таки сердце.

Но вот на Авраама нападает «ужас и мрак великий»: ему плохо, ему трудно. И трудно, и плохо ему именно потому, что он уже научился слушать Бога. Пока человек живет вне Бога и не чувствуя Бога, от него скрыта «красота красот», как говорил святитель Тихон Задонский. Но и ужас, который царит в мире, боль, горе, беду такой человек, живущий вне Бога, тоже видит как будто издали, не касаясь всего этого мрака жизни сердцем. Такого человека развлекают книги, кино, телевидение; он живет и многого вокруг себя из того страшного, что происходит в мире, просто-напросто не замечает. Но, когда Бог открывает нам Себя, Он в то же время открывает нам и глаза на мир. И человеку становится больно от чужой боли. Человеку, который поверил в Бога, становится больно, а временами невыносимо больно жить. Это состояние боли, тоски или даже отчаяния известно почти каждому, кто для себя Бога открыл, кто научился хоть как-то молиться, таким образом ведя разговор с Богом. Это боль за мир, в котором так много зла, в котором так многим людям чудовищно больно. Эта боль открывается нам, когда мы открываем Бога.

Отец Жак