Религия Библии. Христианство - Андрей Борисович Зубов

положительном смыс­ле, как, скажем, стол, это иное, чем стул, оно иное в чисто отрицательном смысле. Скажем, стол и — отсутствие сто­ла. Вот отсутствие стола — это иное относительно стола. Но объективно сказать, что вот есть «отсутствие стола», мы не можем. Примерно так же зло — это отсутствие добра, отсутствие блага, это чисто отрицательная форму­ла. И в той степени, в какой себя некое существо со сво­бодной волей отсекает от Блага, в такой оно превраща­ется в ничто. Так же как когда мы выносим из дома стол, он в доме превращается в ничто. В доме его нет, и все.

Соответственно, познание зла — это познание ни­что. Это познание отсутствия, это познание того, что уже познал змей — дух зла. Это познание пустоты, соедине­ние с ничто. И поэтому, когда Бог говорит Адаму: «ко­гда ты вкусишь от плодов древа познания добра и зла, ты смертью умрешь», Он его не пугает и не наказывает. Бог констатирует абсолютную в своей простоте правду: в тот момент, в какой Адам вкусит альтернативное добру состояние, он перестанет быть. Ибо Адам есть не в силу своей природы — в силу своей природы существует толь­ко Бог, — а в силу творческого акта Бога. И если Адам се­бя отсечет от этого источника бытия и блага, его не бу­дет в той степени, в какой он себя отсечет. Бог запрещает вкушать плод негативной свободы — свободы возвраще­ния в ничто. Но человек создан свободным, и он может не послушать запрета своего Создателя.

Ева простосердечно отвечает на искушающий вопрос змея: «Плоды со всех дерев мы можем есть, только пло­дов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть». И ска­зал змей жене: «Нет, не умрете, но знает Бог, что в день, в который вкусите их, откроются глаза ваши, и вы буде­те как боги, знающие добро и зло».

Змей, хотя и любит соврать — он же «отец лжи», — в данном случае говорит абсолютную правду. Вообще-то на самом деле библейский сатана говорит всегда правду, но говорит ее так, что люди, желая ему верить, всегда сле­дуют путем ошибки. Что же он говорит на этот раз? Он говорит, что «вы не умрете, но будете (как мы) как боги» (во множественном числе) — 'elohim, буквально — силы. На древнем Переднем Востоке множественное число по от­ношению к слову «бог» дает много значений. Это может быть, скажем, и Девятерица Иуну — многоличностный образ Бога-Творца в Древнем Египте, и созданные Творцом многочисленные духовные силы, и даже люди, достигшие соединения с Богом после смерти или риту­ально олицетворяющие Бога в земном мире (например, царь и некоторые категории священнослужителей).

В устах змея множественная форма 'elohim как раз и намекает на то, что Адам и его жена станут подобны тем духам, которые уже познали добро и зло, которые уже себя отсекли от Бога. «Мы добровольно отделили себя от Бога, но мы же живы, мы — есть! И вы такие же будете, так что не бойтесь. Вы обретете знание — ваши глаза от­кроются», — вот что транслируют прародителям эти ду­хи. В некотором роде это тоже правда. Находясь всецело в состоянии добра, не видя альтернативного состояния, человек имел как бы закрытые глаза — он спал и видел счастливый сон. Чтобы оценить, как хорошо спать, надо быть разбуженным утром будильником. Вот именно та­кой звонок будильника и предлагает змей.

«И увидела жена, что дерево хорошо для пищи и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает зна­ние. И взяла плодов его и ела». Итак, мы видим, что биб­лейский текст подчеркивает очень важный момент: плод дерева вожделен, ибо дает знание. О, сколько «хороших» слов сказали по этому поводу те богоборцы, которые чи­тали Библию! Они говорили, что Библия запрещает лю­дям знать, что она принуждает их к ограничению по­знания, ведет к обскурантизму. А на самом деле, о каком знании идет речь? Созданный Богом по Его образу, биб­лейский Адам знал Бога и в Нем знал все. Он, Адам, был продолжением Бога в сотворенном мире. Но Еве вожде­ленно не знание само по себе, а знание для себя. Не для то­го, чтобы служить Богу, — это знание было у Адама и его жены, а для того, чтобы удовлетворять свои собственные вожделения, помимо Бога. Это было вожделенное знание. Узнать, чтобы подчинить, узнать, чтобы стать хозяином познанного, сделать, как говорил Фрэнсис Бэкон, зна­ние — силой. Именно о таком знании говорится в этой фразе третьей главы книги Бытия. По сути, это то, что по­том назовут магическим знанием. И такое знание пред­лагает змей жене. «Ты будешь знать», «ты будешь знать, как», «ты будешь знать метод», метод существования без Бога, вне Бога, как «мы уже существуем — ты же видишь, мы не умерли».

Почему человек захотел познать это альтернативное состояние и почему он мог это сделать? Человек сотво­рен свободным. Это — общечеловеческий религиозный опыт. Нет ни одной теистической религии, которая бы утверждала иное. О свободе человеческого сердца гово­рят даосы и говорят индийцы, говорят буддисты и гово­рят, безусловно, религии Запада. Идея свободы впервые для писаного слова звучит в Мемфисском богословском памятнике — египетском тексте, по мнению большин­ства ученых, середины III тысячелетия до Р.Х., причем звучит с предельной ясностью, с абсолютной четкостью. Это позднее, много позднее некоторые новые религиоз­ные течения — ессеи в иудаизме, мутазилиты в исламе, лютеране и кальвинисты в христианстве — и некоторые философы, например Бенедикт Спиноза, стали отри­цать принцип человеческой свободы, заменяя его пол­ной предопределенностью: Ita est, ergo ita sit! — по слову профессора Арнольда Гейлинкса, сменившего католиче­ство на учение Кальвина. Но это — XVII век после Р.Х.

Во времена создания Библии люди думали иначе: че­ловек сотворен свободным. Свобода — это и есть образ Божий. И поэтому у человека есть возможность выбо­ра — следовать ли воле Божьей, Абсолютному Благу, или отказаться, подобно духам, от следования воле Божией и перейти в состояние абсолютного зла. Понятно, по­чему не «добра и зла», а только и исключительно зла. Потому что добро познается как добро только тогда, ко­гда мы познаем альтернативное состояние, состояние не-бытия, состояние вне Бога. В благе пребывая, мы не переживаем благо как благо, как здоровый человек не чувствует, что дышит, а рыба не наслаждается тем, что находится в воде. Но если рыба будет выброшена на бе­рег или если человек заболеет астмой, то, соответствен­но,