Суннитско-шиитские противоречия в контексте геополитики региона Ближнего Востока (1979–2016) - Александр Андреевич Кузнецов

в сторону Восточного Средиземноморья встал перед новыми властителями Персии. Стремление к овладению Сирией и Палестиной привело к войнам между ильханами Ирана и мамлюкскими султанами Египта. Решающей победой Египта был разгром монгольских войск мамлюками при Айн-Джалуте 3 сентября 1260 г. В результате Иран не смог контролировать торговые пути и оказался заперт в естественных границах, что привело к экономическому застою и последующему падению централизованного государства ильханов. В результате войн 1275–1293 гг. мамлюкам удалось существенно ослабить единственного союзника монголов в Восточном Средиземноморье – Армянскую Киликию, а военно-политический союз с Золотой Ордой позволил Каиру блокировать Иран с севера[92].

После преодоления феодальной раздробленности и объединения Ирана династией Сефевидов (XVI–XVIII вв.) перед страной вновь стала задача расширения в сторону Средиземного моря. Сефевиды пытались вести экспансию в сторону Закавказья и Ирака, результатом чего стало ожесточенное геополитическое соперничество Ирана с Османской империей. Оно результировалось в военных конфликтах 1514–1555 гг., 1603–1612, 1614–1616 и 1618–1622 гг. Однако больших преимуществ Ирану эти войны не принесли. Ирану удалось отстоять за собой восточную Грузию, восточную Армению и Азербайджан, но не достигнуть успехов в Ираке и Сирии. Причинами скромных иранских успехов были недостаток экономических ресурсов (османская Турция была гораздо богаче) и недостаточная централизация государства, несмотря на реформы шаха Аббаса I[93].

Несмотря на смену общественных формаций, политических режимов и религий, геополитические константы Ирана сохранились. В рассматриваемый в монографии период стремление Ирана к Восточному Средиземноморью выразилось в установлении стратегического партнерства с Сирией, поддержке движений «Хизбалла» в Ливане и ХАМАС в Палестине, помощи, оказываемой шиитам-хоуситам в Йемене. Таким образом, экспансия в сторону восточного побережья Средиземного моря является вторым фундаментальным принципом иранской геополитики.

Масштабные геополитические изменения на Ближнем Востоке, начавшиеся в 2003 г. с американской агрессией против Ирака и продолжившиеся в ходе «арабских революций», привели к значительному усилению иранских позиций в регионе. Если в 1980-1990-е гг. основной внешнеполитической заботой иранской политической элиты были защита страны от внешних, особенно американских, посягательств, а затем вывод страны из международной изоляции, то после 2003 г. одним из основных направлений иранской внешней политики стала экспансия в страны арабского мира. Вначале в иранскую зону влияния вошел Ирак, где в 2005 г. при поддержке американцев к власти пришли зависимые от Тегерана шиитские партии. Вмешательство ИРИ в сирийский конфликт на стороне законного правительства Башара Асада привело к усилению иранских позиций в этой стране с помощью созданных иранцами вооруженных формирований (милиций), зачастую автономных от сирийского военного командования. Взятие сирийской армией совместно с иракскими шиитскими вооруженными формированиями «Хашед аш-шааби» значительного участка иракско-сирийской границы вместе с городом Абу Кемаль в ноябре 2017 г. привело к тому, что иранцы получили в свое распоряжение сухопутный коридор Иран – Ирак – Сирия – Ливан. Если Ирак полностью находится под иранским доминированием, то влияние Тегерана в Сирии и Ливане чрезвычайно велико, что позволило многим политикам и экспертам говорить о «шиитском полумесяце», протянувшемся от иранских границ к Средиземному морю.

Третьей характерной чертой геополитики Ирана является соперничество с Саудовской Аравией и в меньшей степени с Израилем – основными опорами американского присутствия в регионе Ближнего Востока. Политическое противостояние Исламской Республики Иран с Израилем объясняется поддержкой Тегераном палестинского движения сопротивления, особенно его исламистских компонентов – организаций ХАМАС и «Исламский джихад». Помимо поддержки справедливой борьбы палестинского народа пристальное внимание Тегерана к данному вопросу обусловлено утверждением своей легитимности в арабском мире. Политическая система и идеология ИРИ представляют шиитский ислам. В то же время шиизм является миноритарным течением в исламе, особенно на Арабском Востоке. Для того чтобы позиционировать себя в качестве центра исламской уммы, Тегерану жизненно важна поддержка палестинцев в вопросе об Иерусалиме, являющемся краеугольным камнем современного исламского коллективного политического сознания[94].

В то же время, если исходить из принципов Realpolitik, основным геополитическим соперником ИРИ является не Израиль, а Саудовская Аравия. Вопрос о сложных отношениях между Ираном и Саудовской Аравией будет подробно затронут в следующей главе. Достаточно отметить, что конфликтные противоречия между двумя странами разворачиваются на нескольких уровнях: религиозном, идеологическом, экономическом, геополитическом.

§ 2. Королевство Саудовская Аравия и его претензии на роль «точки сборки» суннитской общины

В отличие от Ирана, страны с трехтысячелетней историей и культурой, Королевство Саудовская Аравия (КСА) является сравнительно молодым государственным образованием. Интересна геополитическая ситуация Аравийского полуострова (Джазират уль-араб). Несмотря на расхожее мнение, Аравия не представляет гомогенного геополитического целого. Полоса оазисов, протянувшаяся вдоль побережья Красного моря на западе Аравии, носит название Хиджаз. Всемирное историко-культурное значение Хиджаза обусловлено нахождением на его территории двух священных городов ислама – Мекки и Медины. В геополитическом отношении Хиджаз традиционно гораздо больше зависел от Египта, чем от остальных аравийских земель. При любом сильном политическом режиме в Египте начиная с фараонов до династии Фатимидов (X–XII вв.) и вплоть до правления Мухаммеда Али (первая половина XIX в.) эта область попадала в зависимость от египетских правителей. Оседлое население Хиджаза рано начало богатеть на транзитной торговле из южных регионов Аравии и Эфиопии в Египет и Сирию.

Восточное побережье Аравийского полуострова состоит в настоящее время из саудовской провинции Шаркийя (районы Катиф и Эль-Хаса) и небольших, но достаточно влиятельных независимых государств (Кувейт, Катар, Бахрейн, Объединенные Арабские Эмираты). Традиционно этот регион, населенный моряками, рыбаками и ловцами жемчуга, гораздо больше тяготел к Ирану и Ираку, чем к соседней аравийской провинции Неджд. Регион Шаркийя с VIII в. стал ареной распространения шиизма. В IX–X вв. здесь существовало шиитское государство карматов, причинявшее немало хлопот своим соседям[95]. Центральные районы Аравии занимает наиболее бедная и суровая в климатическом отношении провинция Неджд, населенная до середины XX в. кочевыми бедуинскими племенами. В XVIII в. Неджд стал колыбелью ваххабизма, нового направления в исламе, изменившего историю Аравии. Геополитически Неджд ближе к Ираку, Сирии и Иордании, чем к своим аравийским соседям. Достаточно сказать, что Неджд и регионы Сирийской пустыни населяют одни и те же бедуинские племена: шаммар, дулейм, эгайдат. В середине XVIII в. в Неджде разразился настоящий голод, в результате которого состоялась массовая миграция кочевников-бедуинов на территорию Ирака. По мнению израильского исследователя Ицхака Накаша, значительную часть нынешних иракских шиитов составляют потомки осевших на землю бедуинов, обратившихся в XVIIIXIX вв. из суннизма в шиизм[96].

Наконец, наиболее своеобразным в геостратегическом отношении регионом Аравии являются южноаравийские земли, в состав которых входят Оман, Йемен и отнятые в начале 1930-х гг. Саудовской Аравией у Йемена провинции Асир, Наджран и Джиззан. Население Йемена и Омана является в большинстве оседлым. Периодические засухи заставили значительную часть йеменцев и оманцев перейти от земледелия к рыбной