Диалог с Богом. История противостояния и взаимодействия человечества с Творцом - Джордан Питерсон

смысл и жертвенную зрелость. Принятие решений и даже осуществление руководства на высших уровнях должно иметь место лишь тогда, когда отдельные личности и более локальные группы, в которые они входят (пары, семьи, предприятия, города и даже более локализованные состояния) не в силах сделать это в более локальной, особой среде, где можно получить более точные сведения. Когда люди искренне прислушиваются к совести и формулируют свои цели, они сводят воедино то, что в противном случае могло бы оказаться раздробленной и разрозненной интрапсихической множественностью, – и тем самым открываются для новой информации и могут получить откровение, способное стать их движущим мотивом. Более того, так они окончательно решают вопрос приоритетов и определяют, что прославлять, чему поклоняться и от чего они готовы отказаться ради своей цели. Именно благодаря этой решимости мы обретаем желаемую эмоциональную стабильность (свободу от боли, вины, горя и беспокойства), а в дальнейшем, наравне с ней – способность к быстрому восстановлению.

По-настоящему мотивированные люди, которым предоставлена возможность творить свою судьбу, – и еще лучше, если их к этому поощряют, – могут затем вести честные переговоры со всеми, с кем их сводит жизнь (с супругами, детьми, деловыми партнерами и соседями), и договариваться все эффективнее, на все более высоких уровнях, создавая плодотворное, щедрое, безопасное и осмысленное общество. Те, кто принял ответственность за собственную жизнь, способны заключать искренние соглашения, объединяющие их в стремлении к мечте. Благодаря этому их действия взаимно предсказуемы и понятны, а их отношения, определенные общими интересами, целесообразны и благотворны. Люди, разделившие мечту и нашедшие в себе смелость приступить к ее воплощению, могут мирно сотрудничать и конкурировать в зоне ближайшего развития, границы которой определит сама мечта, – и это может взаимно обогатить их благодаря добровольному разделению труда (которое лучше осмыслить как обмен специализированными навыками) и, в равной степени, добровольной торговле. В таком случае тем, кто играет на высших, более абстрактных уровнях управления, почти не приходится вступать в игру: судьи вряд ли нужны там, где ни у кого нет причин обманывать.

Именно поэтому сторонники принципа субсидиарности в политике настаивают на том, чтобы правительства воздерживались от узурпации психологических или социальных функций, которые могли бы взять на себя сами люди, супружеские пары, семьи, предприятия или другие местные учреждения. Есть и другая причина: чем дальше проблема от тех, кто ее решает, тем выше риск, что сведения, необходимые для эффективных действий, дойдут до адресата в искаженном виде. Сообщения из первых рук более надежны, чем из вторых, а из вторых – более надежны, чем из третьих. По мере распространения информации все выше по иерархической лестнице количество «шумов» в сигнале почти неизбежно возрастает, а с верхних уровней становится все сложнее воздействовать на нижние или оказать им должное внимание. Руководители современных корпораций – «вавилонских столпов» – теряют из виду то, что знают о клиентах инженеры, создающие продукт, продавцы и маркетологи. Если промежуточных уровней коммуникации слишком много и каждый из них вносит собственную предвзятость в процесс передачи сведений, то голова может полностью утратить связь с тем, что на самом деле делают руки и ноги. Это одна из основных проблем гигантизма. Поэтому власть (нет – полномочия) следует делегировать тем, кто занимает в сложной игре самое низкое положение, и желательно тем, кто ближе всего к месту действия.

Парадоксально, но именно подобное распределение ответственности и ее передача на нижние уровни позволяет делать свою работу тем, кто действительно способен создавать образы и представления, объединяющие большой социум, и разрабатывать долгосрочные стратегии. Если руководители предприятия возлагают необходимую и сложную ответственность на служащих, они, в свою очередь, могут свободно творить на высочайших уровнях абстракции и развития, которыми управляют лично. При правильном подходе – в духе игры – эта сделка выгодна всем. О субсидиарности с акцентом на политическом аспекте (с опорой на все, что имплицитно предполагается или драматически изображено в нарративе книги Исход) рассуждал еще католический теолог Фома Аквинский, настоятельно повторявший, что надлежащая функция любой высшей власти – помогать низшей, а не заменять ее.

Идея субсидиарности стала доктриной в католической социальной мысли благодаря трудам Вильгельма Эммануэля фон Кеттелера, епископа Майнца, во второй половине XIX века. В том же столетии ей уделяли внимание и другие католические мыслители, например Луиджи Тапарелли, который и ввел термин «субсидиарность». Католическая церковь официально приняла принцип субсидиарности при папе Льве XIII в энциклике Rerum Novarum (1891), а развитие он получил в энциклике папы Пия XI Quadragesimo Anno («В сороковой год»), где был выражен так: «В высшей степени неправильно отнимать у людей то, чего они могут добиться благодаря своей предприимчивости и своему трудолюбию, и отдавать это обществу, и точно так же несправедливо поручать большему и высшему объединению то, на что способны меньшие и подчиненные организации, – и в то же время это тяжкое злодеяние и нарушение правильного порядка». Принцип субсидиарности – один из трех краеугольных камней католического социального учения, в соответствии с акцентом на человеческом достоинстве и солидарности.

Позже более светские мыслители, уделявшие внимание только политике, – к таким, например, принадлежал немецкий экономист Вильгельм Рёпке, – утверждали, что тот же принцип может и должен использоваться для концептуализации и формирования правительственных и экономических структур. Идею субсидиарности активно отстаивал австрийско-британский экономист Фридрих Хайек. Основатели американского государства также считали, что власть принадлежит прежде всего индивиду, затем семье, городу, округу, штату, а потом – и только потом – федеральному правительству. Это отражено в Десятой поправке к американскому Биллю о правах, в которой прямо говорится: «Полномочия, которые Конституция прямо не относит к ведению Соединенных Штатов, сохраняются за штатами и гражданами». Идея субсидиарной ответственности и организации была внесена и в учредительные договоры Европейского союза, хотя скептики, наверное, скажут, что склонность к централизации в нем теперь настолько сильна, что этот принцип уже не в чести и нарушается гораздо чаще. Такие представления по-прежнему мощно влияют на политических мыслителей, прежде всего на приверженцев консервативных взглядов.

Устроив свое общество по принципу субсидиарности, израильтяне отправляются к подножию горы Синай, где земля вечно устремляется к небу, а небесный мир соприкасается с материей. Бог велит Моисею передать сынам Израилевым такие слова:

…вы видели, что Я сделал Египтянам, и как Я носил вас [как бы] на орлиных крыльях, и принес вас к Себе;

итак, если вы будете слушаться гласа Моего и соблюдать завет Мой, то будете Моим уделом из всех народов, ибо Моя вся земля,

а вы будете у Меня царством священников и народом святым; вот слова, которые ты