Диалог с Богом. История противостояния и взаимодействия человечества с Творцом - Джордан Питерсон

Если бы этичные поступки и честная речь всегда приносили немедленную пользу, никто бы не поддавался искушению лгать или уклоняться от ответственности. Люди сходят с праведного пути именно потому, что это часто сулит моментальную выгоду. Впрочем, это не означает, что счастье будет долгим. И более того, если что-то сработало однажды или для кого-то одного (в масштабе настоящего), это не означает, что повторение этого тоже приведет к хорошим последствиям или принесет пользу обществу. Фактически, именно принесение в жертву того, что лучше в долгом плане и для мира в обществе, ради сиюминутной выгоды отдельного человека (и, как правило, ради его прихоти) – вот главный мотив обмана и отказа от ответственности, и в этом сама суть инфантильности. С этой патологической детскостью резко контрастирует зрелая жертва – плодотворная работа для достижения наивысшей мыслимой цели. Отказ от немедленного удовлетворения желаний (предложение настоящего грядущему, ограниченного «я» – будущему «я» и индивида – сообществу) – это жертва, от которой зависят стабильный менталитет и государство. Альтернатива – упрямая приверженность пагубному высшему принципу (например – желание фараона утвердить свой абсолютный суверенитет, отражающее гордое стремление любого индивида доказать всем и каждому, что его личность властвует безраздельно) – неизбежно вызовет каскад ужасных последствий.

Фараон хочет идти своим путем. Он возносит свой узкий личный интерес на вершину. Он начинает поклоняться не только себе, но своему самому незрелому и импульсивному «я» – это склонность, при наличии которой слишком легко требовать того же от остальных. Именно этот танец извечно движет гедонистом и тираном. Гедонист жаждет лишь одного – утолить свое желание, а для этого ему нужна власть, поскольку никто другой, даже отдаленно вменяемый, не захочет быть низведенным до статуса «утолителя желаний». Причины этого танца еще глубже. Душа или общество, покорные своевольным страстям, становятся необузданными и отрекаются от ответственности за будущее «я», за других и за само будущее. Вакханалию либо подавит и сдержит внешняя сила – либо настанет потоп. Любая реальность, ориентированная на ограниченную и мимолетную прихоть правителя или граждан, стоит на шатких опорах и не может выжить, не говоря уже о процветании. Почему мир должен изворачиваться, пытаясь без промедления исполнить желание эгоиста? А что насчет требований других одушевленных существ? Что станет с будущим, принесенным в жертву сиюминутной блажи? Даже суверен должен смириться перед высшим принципом, или духом, который будет первым раз и навсегда. Подлинная сила проистекает из высшего источника бытия и становления, и горе любому земному владыке, который отказывается признать этот главный факт, – а именно это и совершает фараон еще десять ужасных раз.

Представ перед правителем Египта вторично, Моисей бросает жезл своей власти на землю, и тот снова превращается в змею. Маги Египта делают то же самое (вернее, создают имитации, а еще точнее – пародии), но змей Моисея пожирает их меньших змей, в знак того, что принцип бытия и становления, от имени которого говорит пророк, – это истинный высший принцип и даже олицетворение верховной власти. Мошенники, психопаты и нарциссы могут подражать авторитету Бога – в сущности, как узурпаторы. Но в конечном счете это не что иное, как спектакль в придворном театре, нарциссическая попытка обрести незаслуженную славу, пустая бессмысленная показуха. Победа жезла Моисея – часть процесса, в котором проявляется подлинный источник плодотворной гармонии, которая должна быть основой государства. Бог – это то, перед чем должны преклониться даже маги самого великолепного двора – и сам командующий этих магов. По определению.

Дело не в том, что евреи, подобно фанатикам, с пеной у рта кричат, что Бог, которому они поклоняются, должен быть Единым Истинным Богом. Дело в том, что истинные последователи Яхве – те, кто борется с Богом – всегда стремятся верно понять суть высшего и объединяющего принципа, а затем жить в соответствии с этим откровением. Это не требование властолюбцев, призывающих к тому, что править должны приверженцы определенной идеологии или что определенный принцип необходимо возвести в абсолют, – напротив, это подчинение божественному порядку, сопровождаемое готовностью принести настоящие, затратные, мучительные жертвы, извечно свидетельствующие об истинной вере. Израильтяне добровольно покоряются этому порядку; отказываются присвоить плод с дерева познания добра и зла и отвергают мысль о преклонении перед люциферианской надменностью и соблазном захватить власть. Законные последователи Бога Авраама не создают своих ценностей, и Ницше ошибался, утверждая, что мы должны это делать после гипотетической кончины божественного. Совсем наоборот. Они стремятся обнаружить имплицитный моральный порядок – в частности, обозначенный их традицией, – а затем сонастроиться с этим порядком. Этот долг и приглашение – их подчинение Богу, освобождающее их от тирании и рабства даже их собственных эгоистичных желаний.

Фараон продолжает противиться Моисею и самому Богу, говорящему через пророка. Поэтому воды Египта превращаются в кровь, – такая власть дана предводителю израильтян (это первая из казней, подробно описанных в Исх 7–12). Эта участь постигает великий Нил, главную или даже священную реку Египта; его преображение или загрязнение – это удар в самое основание египетской культуры. Это также намек на худшее, что должно произойти: трудно увидеть в реках крови что-то помимо страшного предупреждения. Это событие – предзнаменование иного кровавого потопа, полного уничтожения, которое произойдет позже в Красном море. Вторая казнь – нашествие лягушек. Лягушка – пограничный житель, обитающий на краю глубин. Символически лягушка – психопомп: посредник между божественным, скрытым в глубинах, и верхним, или воздушным миром. В сказке братьев Гримм «Король-лягушонок» именно зеленая амфибия достает золотой мячик (солнце; образ совершенства; то, что правит сознанием; герой, убивающий дракона ночи), когда принцесса нечаянно роняет его в глубину. Это указание на отчуждение королевны от источника, который дает жизнь и возвращает юность. Именно лягушка, посредник между мирами, спасает и восстанавливает божественный порядок. Нашествие лягушек – это знак того, что Бог, ужасный и вечный судья, готов проявиться, и горе тем, кто далеко отклонился от прямого и узкого пути!

Следующие казни – это вши и песьи мухи. Это неизбежное подчинение тиранов паразитам; неизменно предсказуемая подверженность тех, кто мыслит себя высшими, к вторжению низших из низших. Когда люди настойчиво пытаются установить неправильный порядок – и когда никто больше не ценит истинных заслуг – небо становится как железо (Лев 26:19), и мир выворачивается наизнанку. Узурпаторы всегда нападают на подлинный талант, всегда критикуют, всегда сомневаются в его достижениях – заслуженных по праву – и неизменно уверяют в том, что поступают