Религии мира. История духовных поисков человечества - Олег Витальевич Корытко

class="p1">А последний этап – этап сосредоточения, особенно две его последние ступени, оказывается фактически недостижим без выхода за пределы своего обычного способа существования, без полного погружения в ритм жизни и практику психофизических упражнений под руководством опытных наставников.

На последних двух ступенях пребывают прежде всего «продвинутые» аскеты, настоящие подвижники, принадлежащие к монашеским общинам.

* * *

Для того чтобы научиться правильному духовному усердию, необходимо придерживаться строго регламентированной практики психофизических упражнений. Их цель – достичь полного спокойствия чувств, отрешиться от всех желаний. Этому особенно должна способствовать медитация – внутреннее самоуглубление, самососредоточение, с использованием специальных словесных формул – мантр.

Наиболее известной буддийской мантрой является следующее сочетание слов или даже скорее звуков: «Ом Мани Падме Хум». Последователи учения называют ее «сокровище мудрости», а также «краткое учение». В народной среде распространено поверье, что стотысячекратное произнесение этой фразы дает просветление. Члены монашеских общин стараются размышлять в медитациях над ее подлинным смыслом. Любопытно, что литературно обработанный перевод этих слов: «О! Жемчужина в цветке лотоса!» в общем-то мало что дает ищущему разуму. Справедливости ради стоит сказать, что сами буддийские аскеты считают эту мантру лишь символом, отражающим ценность буддийского учения. Некоторые последователи традиции полагают, что данная мантра, наряду с прочими, подобными ей, способна воздействовать на произносящего ее мистическим образом, благодаря заложенной в ней изначальной силе, проявляющейся в самом ее звучании, и направлять действия медитирующего к благим последствиям.

Чтением мантр и медитацией буддийская практика не ограничивается (хотя это ее ключевые элементы). Сюда можно добавить особые ритуалы поклонения и жертвоприношения божествам и важным для последователей религии лицам, вроде бодхисатв. Цель этого – преодолеть аффекты, стоящие на пути буддиста. Умение жертвовать и поклоняться считается очень важным в деле продвижения к нирване.

Еще одной составляющей монастырского делания является постижение книжной премудрости, изучение священных текстов – приобщение к опыту предыдущих поколений подвижников.

Важная черта буддийской монашеской практики – беспрекословное подчинение наставнику. Он является для ученика мастером, гораздо дальше продвинувшимся по пути к желаемой цели, а потому может помочь тому, кто менее опытен.

Буддийские монастыри отличаются друг от друга по укладу и «направлению». Например, известный (в основном благодаря кинематографу) китайский монастырь Шаолинь «специализируется» на практике боевых искусств. Иногда возникает вопрос: а как сочетается принцип ахимсы с его отказом от любого насилия и боевые искусства? Здесь стоит иметь в виду, что сами практикуемые физические упражнения, во-первых, воспринимаются адептами как один из элементов буддийской йоги, а во-вторых, боевые навыки следует применять, только если все попытки избежать конфликта окажутся тщетными и только для защиты других. Сила и боевое мастерство нужны для защиты жизни.

Священные книги буддизма

Содержание буддийского учения довольно долго хранилось в виде устного предания. И весьма поздно (как минимум через 500 лет после смерти отца-основателя религии), в первом столетии до Рождества Христова, на Шри-Ланке священные тексты были окончательно собраны, записаны (очевидно, что часть текстов была записана ранее) на пальмовых листьях на языке пали и, согласно преданию, положены в три корзины. С тех пор совокупность священных текстов буддизма традиционно называют Трипи́така – буквально «три корзины».

Позже тексты канона записывались на разных носителях. Кроме бумаги или листьев. И это были, например, деревянные таблички – в этом случае собрание текстов Трипитаки занимало огромное помещение[88].

Тексты делятся на три группы, каждая из которых имеет особую тематику – у каждой «корзины» есть свое имя.

Первая называется виная. Это «свод правил» жизни буддиста. Вторая корзина – сутта, или сутра, буквально «нить» – то, что держит вместе все элементы учения. Сутта тесно связана с жизнью основателя – в текстах присутствуют пересказ его слов, прямая речь, описание отдельных поступков. И третья корзина – абхидхамма – «сверхучение». Содержание текстов этой корзины относится к философской и до некоторой степени, может быть, богословской проблематике. (Хотя, конечно, термин «богословие» в религии, где отрицается Бог, едва ли применим в обычном значении.) В общем – здесь рассматриваются вопросы мировоззренческого характера.

* * *

Изначально все тексты были, как мы уже говорили, записаны на пали – это язык, родственный санскриту, но более поздний, более народный, ставший со временем священным языком для буддизма, как санскрит для индуизма.

Исторически сложилось так, что палийский канон, палийская Трипитака распространилась в одной из ветвей буддизма, которая называется хинаяна, или по-другому тхеравада. «Тхеравада» буквально означает «учение старейшин», неповрежденное, древнее учение.

В XIX веке в Европе укоренилось мнение, что это и есть изначальный канон, а остальные варианты – его искажение. Однако ближе ко второй половине XX века ученым стало вполне очевидно, что и другие варианты канона восходят к одному общему корню. Так что существующие иные варианты канона, кроме палийского, – махаянский, китайский, тибетский – по сути те же самые тексты, хотя и не полностью совпадающие. Самый интересный даже с точки зрения структуры – тибетский канон. Он обширен, это целая библиотека.

Для того чтобы почувствовать хоть немного вкус священных текстов буддизма, приведем пару цитат из Трипитаки, раздел Винаяпитака. Здесь мы находим, в частности, описание самого процесса обретения истины Сиддхартхой Гаутамой (названным «Благословенным»):

«Когда Благословенный задумался над этим, ум его стал склоняться к бездействию, к тому, чтобы не проповедовать учение. Но Брахма Сахам-пати – один из обитателей высших небесных сфер – явился перед Буддой и призвал его проповедовать учение. Внимая уговорам Брахмы, Благословенный, преисполненный сочувствием ко всем живым существам, оглядел мир своим оком просветленного… и обратился к Брахме Сахам-пати с такими гатхами[89]: „Широко открыта дверь „бессмертной" для тех, кто слышит. Да отвратятся от шрадухи"[90]».

А вот как излагаются там ключевые параметры самого буддийского учения:

«Есть две крайности, которых должен избегать удалившийся от мира. Одна крайность предполагает жизнь, погруженную в желания, связанную с мирскими наслаждениями, это жизнь низкая, темная, заурядная, неблагая, бесполезная. Другая крайность предполагает жизнь в самоистязании. Это жизнь, исполненная страдания, неблагая, бесполезная. Избегая этих двух крайностей, татхагата[91] во время просветления постиг средний путь, путь, способствующий постижению, пониманию, ведущий к умиротворению, к высшему знанию, к просветлению, к нирване»[92].

Хинаяна и махаяна

До сих пор мы описывали буддизм так, как будто он нечто непротиворечивое и целостное. Но единого буддизма не существует.

Если выделять главные направления внутри него, то следует указать на две большие конфессии. Они зародились сразу же после