Гуттаперчевый человек. Краткая история российских стрессов - Яков Моисеевич Миркин

«Мира») и своя расчетная система. Есть платежная система с ЕС в обход СВИФТ (на практике не работает), есть клиринг и расчеты в валютах стран, с которыми торгует Иран. Есть исключения из санкций, признаваемые США. И есть знаменитая «хавала», нелегальная система расчетов и клиринга на доверии, дающая возможность получать деньги из Ирана за рубежом и направлять деньги в Иран.

Так как же живется под самым полным объемом санкций? Ответ – видно, что можно существовать и отрезанным ломтем, все более-менее сыты. Экономического чуда не предвидится, в финансах – вечные потрясения, мало инвестиций, «развитой страной» не станешь, многолетняя стагнация. Но бывают вспышки роста, экономического успеха. Под санкциями страну неизбежно пригоняет к берегу Китая. Она срастается не с развитой Японией, не с «тиграми» – Южной Кореей или Сингапуром. Она «врастает» в развивающиеся экономики Востока. Может расти разрыв в технологиях, они приходят «по остатку». С ростом благосостояния населения – дела не очень. Рано или поздно из зоны высокого давления придется выкарабкиваться, чтобы не стать слабее. Вопрос только в том, как это сделает Иран? И как сделаем мы?

Административная экономика (по советскому образцу)

[842]

В. Кандинский

Директивная экономика – наше изобретение (Россия/ СССР 1917–1991). Мы – первооткрыватели. Ее еще называют командной, административной, «сталинского типа». Или «социалистической», предтечей коммунизма, когда должны потечь молочные реки с кисельными берегами.

Клише социализма для нас – равенство, братство и коллективизм. Все «бесплатно» – образование, медицина. Государство платит пенсии, а цены снижаются.

Реальность – другая. Ни разу в истории социалистические эксперименты (до 15 стран) и запреты частной собственности не заканчивались процветанием. Они неизменно приводили к жестким вертикалям, к дефицитам в потреблении, к потере интереса людей к деятельному существованию, к созданию «человека зависимого», к резкому отставанию в технологиях от рыночных обществ, к закрытости, к штамповке мозгов. А потом утопии разрушались – рано или поздно.

А, собственно, почему? Что не так в директивной экономике?

Собственность

Максимум собственности государства. «Уд. вес социалистического хозяйства» в основных фондах в 1924 г. – 59,8 %, в 1958 г. – 99,99 %, в национальном доходе в 1924 г. – 35 %, в 1958 г. – 99,99 %, в продукции промышленности в 1924 г. – 76,3 %, в 1958 г. – 100 %, в продукции сельского хозяйства в 1924 г. – 1,5 %, в 1958 г. – 99,9 %, в розничном товарообороте в 1924 г. – 47,3 %, в 1958 г. – 100 %»[843]. Есть, правда, еще «колхозные рынки», артели и кустари – но только чуть-чуть.

Всему – ручное управление

Директивные цены. Централизованное, сверху установление цен государством. Так же сверху «цена» денег (процент, курс рубля). Рыжков: «Загнали людей в форму. Целые поколения на этом выросли. Трудно переделывать себя» (1987)[844].

А что с рублем? Он – наша крепость? Нет, конечно! Как и в прошлом, рубль терял свою покупательную способность. В 1913 г. 1 кг сливочного масла в Москве стоил 1 руб. 22 коп.[845]. Его цена в 1961–1990 гг. – 3 руб. 60 коп. Цены росли. А если и снижались «сверху» (1947–1954), то после их кратного роста (1941–1947) и изъятия денег у населения (денежная реформа 1947 г.)[846].

Централизованное, сверху планирование производства

по детальной номенклатуре. Планы – директивы. В их основе материальные балансы и планы распределения. Заведомо невозможно обработать «космические» объемы информации, к тому же часто ложной (конфликты интересов). По всем канонам теории систем такая модель не жизнеспособна. Сталин с Вознесенским, председателем Госплана, лично распределяли в конце 1930-х гг. 300 тонн молибдена, чтобы произвести бурильные трубы, которые бы не ломались[847]. Экономика так не живет. Неизменно приводит к дефицитам, устареванию, припискам.

Централизованное, сверху распределение продукции между потребителями. Как только что-то не так с вертикалями власти, все цепочки поставок сразу рушатся. Вот крик о помощи наверх: в Москве «снабжение населения продовольственными товарами продолжает оставаться критическим… Фонды и ресурсы на все основные товары ранее выделялись Министерствами торговли СССР и РСФСР. Однако из-за нарушения хозяйственных связей, невыполнения плановых поставок обострили ситуацию. Город недополучил более 93 тыс. тонн мясопродуктов из суверенных республик и областей России (Украина – 3 тыс. тонн, Литва – 21 тыс. тонн, Молдова – 14 тыс. тонн, области России – 2 тыс. тонн) и по импорту – 52 тыс. тонн». Дефицит мяса на ноябрь – декабрь 1991 г. – 150 тыс. тонн[848].

Таких просьб из регионов в 1991 г. были десятки.

Централизованное, сверху финансирование (бюджет, кредитный план, сводный финансовый баланс, финансовые планы «снизу – доверху»), госбанки. Зверев: «В начале первой пятилетки через бюджет перераспределялось только 27 % национального дохода, а в 1940 г. – 54 %»[849]. В 1980–1985 гг. эта доля доходила до 67–69 %[850]. Горбачев: «Кредит превратился у нас в безвозвратное финансирование… Вся прибыль планируется сверху» (1987)[851].

Административный контроль сверху за исполнением планов. Выговоры, партийные взыскания, увольнения, посадки. Микоян: «Тогда обычные недостатки, аварии. объявлялись вредительством, в то время как сознательного вредительства. по существу и не было»[852].

Инновации подавлены, царствуют копии, заимствования. Острова высоких технологий – там, где есть реальная внешняя конкуренция (оборонка). Горбачев: «В науке. много нерешенного. Много там хороших заделов, но в практику идет мизер» (1986)[853]. Десятки лет – одна и та же модель автомашины, копия западной. «В военной области электроники мы на уровне с США, в гражданской – отстали в 9—10 раз» (Политбюро, 1988)[854]. Рыжков: «НТР. Не происходит коренных сдвигов. Как в вату бьем. 5000 институтов в стране и столько конструкторских бюро! И мизерный результат с точки зрения научно-технического прогресса» (1987)[855].

Какие там инновации, пронизывающие каждую клеточку общества! Вместо них грандиозные проекты, десятки лет одна и та же модель автомашины – копия. Централизация (всего и вся) не любит инноваций, они взламывают иерархии, нарушают обычный ход вещей. Инновации – это высочайшие риски, мелкие, гибкие компании, их массовая гибель (95 из 100), огромный личный интерес, прежде всего денежный. Они абсолютно противоречат духу директивной экономики. А «собрать все в мощных руках государства, в единый кулак» и тогда все получится – это глубокое заблуждение. Да, получатся островки высоких технологий, больше всего в «оборонке», но никак не инновационная экономика в целом. Динозавры неповоротливы, волки и газели – гибки и быстры.

Сверхзатратная экономика (нет интереса к снижению затрат, нет рыночного контроля за ними). Есть, наоборот, интерес накрутить затраты, приписать. Ничего своего, огромные потери неизбежны. Горбачев: «Вот статистика за 1981–1985 годы. Из 13 млн овощной продукции в хранилищах Москвы 3,3 млн тонн погибло»[856].

Прямое управление людьми

Централизованное, сверху распределение рабочей силы,

ограничение ее «самовольной» мобильности, без принудительного труда – никак (армия,