У жизни свой план. Самоподдержка в периоды тревоги и перемен - Латушкина Екатерина

У психологов и у людей, прошедших успешную долгосрочную терапию, в сложных ситуациях есть преимущество: они уже нашли подходящие для них инструменты, которые помогают справляться со сложностями, они знают, какие убеждения поддерживают их в моменты упадка, и умеют управляться со своими чувствами и перерабатывать стресс.

Если вы, дорогой читатель, когда-то тоже говорили себе: «Я же должен знать, как правильно!» — по той простой причине, что вы родитель, специалист, взрослый, вероятно, вы знаете, как ощущается это давление. Необходимо постоянно быть собранным, всё уметь, знать, как разобраться с чем угодно, как правильно поступить.

Но реальность сложнее. Каждый человек может не знать, как правильно. Может испытывать боль. Может сталкиваться со сложными последствиями принятых решений. Это не значит, что человек не справляется. Человек так живет.

Катя, а как вы сами себя чувствуете?

Этот вопрос психолога возвращал меня к важности осознания того, что происходит со мной.

Как я себя чувствовала? Мне было тяжело и одиноко. Я злилась — ничего не помогало моему новому мужчине. Злилась, хотя и знала: нужно только ждать. Но он сердился, а я подхватывала эту волну.

У меня не было намерения его «вылечить», стать для него самой уникальной, незаменимой — за счет помощи в этот сложный период. Желание спасти, исправить, изменить, вытащить, чтобы потом стать для человека ценным и необходимым и получать за это восхищение и разного рода лавры, — это распространенный механизм отношений, который, впрочем, регулярно дает сбой. Дело в том, что «пострадавшего» в такой ситуации обычно не спрашивают, нужно ли его вообще спасать или хочет ли он меняться, например обзаводиться новыми хобби, есть здоровую еду, заниматься спортом и так далее. Несогласованность такой спасательной операции также зачастую лишает «спасателя» тех почестей, которых он ожидает от партнера. Чаще тот, кто «причиняет добро», слышит в ответ: «Я тебя об этом не просил».

Мне было очень важно не попасть в эту ловушку, я анализировала себя, сверялась с психологом и с друзьями. Я понимала, что поддерживаю своего нового мужчину по многим причинам. Первая — я люблю этого человека. Вторая — я знаю, как его поддержать, и у меня есть силы на то, чтобы это вывезти, даже когда кажется, что я не могу с этим справиться. Третья причина — человечность. Человек просит быть с ним рядом, когда ему плохо. И ты с ним и держишь его за руку, как бы сложно ни было тебе самой.

А мне было сложно. Я слеплялась, сливалась с его состоянием, иногда вслед за ним склоняясь к малодушному страху, что это никогда не пройдет. Но на каждую обманывающую мысль у нас были свои «мантры», которые я произносила, даже когда не верила в них: что это состояние проходит. Что у нас есть силы справиться. Что мы делаем всё возможное, маленькими шагами двигаясь в сторону выздоровления.

Иногда я рассказывала любимому мужчине о том, что чувствовала: о своем одиночестве, тяжести, ощущении неустойчивости. Каждый раз был риск, что мой любимый начнет винить себя еще больше или переживать, что я могу его оставить. Но чаще это отрезвляло его и вытаскивало из своих переживаний. Когда нам очень нужно позаботиться о ком-то важном и любимом, наши собственные проблемы, даже горящие, могут отойти на второй план.

Проговаривая, как мне сложно, я закрывала сразу две цели: облегчала свое состояние и переключала внимание моего мужчины с его личных переживаний на ситуацию здесь и сейчас — на то, что вокруг есть еще люди с чувствами. Так, с помощью терапии, проговаривания, записывания своих мыслей, я с усилием отрывалась от его состояния, разлепляла свои чувства и его. При нашем уровне близости это было невероятно сложно.

Я часто ловила себя на том, что не хочу в этом находиться — в том, что происходит. Но я уже в этом. И раз за разом я осознанно делала выбор оставаться в этих отношениях, быть рядом с любимым. Одни и те же диалоги по кругу: депрессия, что с ней делать, точно ли это не что-то более страшное, точно ли она закончится… Необходимость искать вдохновляющие мысли. Слушать о том, как сложно. Поддерживать все меры и действия, направленные на выздоровление. Просто быть рядом. Иногда пытаться рассмешить. Вот одно из наших воспоминаний:

— Я знаю, что ты точно выйдешь из депрессии.

— Откуда?

— Ну, во-первых, «Головоломка»[6] — там всё закончилось хорошо, Радость смогла победить. А во-вторых…

И тут я начинаю петь песню, которую мы часто слушали вместе: «Ты не верь слезам, всё вернется после долгих ночей».

Мы сразу определили, что в наших отношениях я не психолог и не веду терапию. Конечно, профессию с меня не смыть — я могу отражать чувства, выдерживать их, иногда задавать вопросы, которые заставляют задуматься, или говорить что-то, от чего становится легче. Но очень важным было не перейти черту, сохранить роль любимой женщины, а не терапевта.

Я старалась заботиться и о себе — разными способами. Мы рассмотрим их в следующих главах, чтобы вы могли взять на вооружение те, что подходят вам.

Из голосового сообщения подруге: «У меня ощущение, что я внутри поддерживаю стену какую-то, чтобы она не рухнула. Как будто только ветерочек подует, и она может от этого рухнуть. Я вот ее придерживаю, чтобы не останавливаться. Но это такая тонкая стенка, не та прочная опора и уверенность, что у меня была раньше».

Мой мужчина понимал, что для меня это большая нагрузка. Он не хотел, чтобы я видела его подавленным, а не таким, в которого я влюбилась, — ярким, харизматичным, веселым.

Контекст и обстоятельства, которые нас привели сюда, я буду раскрывать по мере повествования. А пока мы здесь — в точке, полной безнадежности.

— Я справлюсь? Мы справимся? — спрашивает он каждый вечер перед сном со смесью надежды и страха в голосе. Надежда на то, что я отвечу «да». Страх оттого, что в какой-то момент я скажу «нет, я больше так не могу».

— Да, ты справишься. Мы обязательно справимся. Мы вместе, — отвечаю я. И думаю про себя: «Я понятия не имею, справимся мы или нет…»

Глава 2. Все справляются, а я нет. В плену когнитивных искажений

Метод, с которого начался мой путь в психотерапии, — это когнитивно-поведенческая терапия. Я пришла в мир научной психологии из личного опыта работы с психологом, и именно этот подход стал моей отправной точкой. Как оказалось в дальнейшем, совсем не зря, потому что КПТ дает много инструментов для самостоятельной помощи себе, а также помогает наработать надежную базу навыков самоподдержки, как на этапе завершения терапии, так и в том случае, если позже появится желание работать в других подходах.

С этого метода удобно начинать и клиентам, и психологам. Он дает ясную структуру и опору: есть прозрачные алгоритмы, как структурировать мысли, чувства и убеждения. КПТ одобрена Всемирной организацией здравоохранения и рекомендована Минздравом России как один из научно обоснованных методов для лечения депрессии и тревожных расстройств.

У меня не было никаких сомнений в том, что КПТ работает: в далеком 2017 году за двадцать встреч с психологом (примерно четыре месяца) я вышла из тревожно-депрессивного состояния, которое длилось, кажется, сколько я себя помню до терапии.

Дальше в течение многих лет я регулярно использовала навыки, которые получила за время терапии и в процессе обучения методу. Эти инструменты помогали мне не свалиться в отчаяние, несмотря ни на один кризис: рождение ребенка, пандемию, события в стране, смену профессии, начало собственной практики, внутренние раскопки в терапии, развитие блога, осознание желания развестись и запуск этого процесса.