Теория личности Курта Левина. Теории личности в зарубежной психологии - Блюма Вульфовна Зейгарник

Для осуществления разнообразных функций форм деятельности З. Фрейд выделил целую систему специальных механизмов (сублимация, проекция, перенос, вытеснение, регрессия и т. д.). Организм рассматривается как сложная энергетическая система, управляемая законом сохранения энергии. Поэтому если либидо остановлено в одном из своих проявлений, оно должно неизбежно произвести какие-то другие эффекты. Супер-эго обеспечивает социальную приемлемость этих эффектов. Однако если это ему не удается, конфликт между Ид и Супер-эго приобретает обостренный характер – нормальное функционирование системы нарушается; блокированное либидо находит свое выражение в симптомах болезни, невроза.

В этой конструкции личности, созданной Фрейдом, содержится предположение о сложности, многоплановости структур человеческого поведения. Однако все эти компоненты подчинены в основном биологическим аспектам. Ведь реальные действия человека выступают символом потребности, «затравленной» сознанием. Как указывает Ф.В. Бассин, сущность фрейдовского учения состоит в признании фатального антагонизма между вытесненным переживанием (бессознательное) и сознанием, который приводит к антагонизму между человеком (с его вытесненными переживаниями) и социальной средой. В этом и состоит основной порок фрейдовского учения.

Второе положение, методологически для нас неприемлемое, – это биологизаторская тенденция при объяснении мотивов человеческой деятельности, его культурных и общественных ценностей.

Таким образом, Фрейд, начав с анализа единичных случаев невроза, распространил свои положения на психологию и философию. Врожденные инстинкты (либидозный и агрессивный) являются основой индивидуального и исторического развития. Идея антагонизма между человеческим сознанием и обществом приводит в конце концов к неправильным политическим выводам: Зигмунд Фрейд оправдывал войны. «Согласно нашей гипотезе, имеются только два вида человеческих инстинктов: одни стремятся сохранять и объединять… А другие стремятся разрушать и убивать; эти последние мы классифицируем вместе как агрессивный, или разрушительный, инстинкт… В результате некоторых умозрительных построений мы пришли к предположению, что этот последний инстинкт действует в каждом живом существе и старается разрушить его и свести жизнь к ее первоначальному состоянию неодушевленной материи. Этот инстинкт совершенно серьезно заслуживает названия инстинкта смерти» [40].

Фрейд был до конца последователен в своем биологизаторском подходе к объяснению личности человека. Незадолго до смерти он еще раз подтвердил, что «старейшая часть психологического аппарата (Ид) остается наиболее важной в течение всей жизни» и что Ид с его инстинктами выражает «истинную цель жизни организма индивида» [40; 41]. Исходя из таких позиций, Фрейд считал вопрос о цели жизни человека бессмысленным, так как в животном мире этот вопрос никогда не возникает. Биологизируя человеческую сущность, он одновременно психологизирует социальную жизнь общества.

Само общество, по Фрейду, возникло лишь в силу необходимости ограничения и подавления разрушительных по своей природе инстинктов человека, поскольку человек не может справиться с ними в одиночестве. Но это привело, в свою очередь, к неразрешимому противоречию между обществом и человеком, ибо последний стремится к полной свободе в удовлетворении своих желаний, а общество ее ограничивает.

В 1929 г. Фрейд написал книгу «Цивилизация и ее несчастья», в которой он рассматривает чувство вины как наиболее важную проблему эволюции культуры.

Означает ли это, что, критикуя Фрейда, мы отрицаем бессознательное? Многие факты говорят о его существовании. Конечно, существуют переживания, мотивы действий, которые мы не осознаем. Прежде всего, сама возможность гипнотического внушения, возможность совершения действий в постгипнотическом состоянии уже сама по себе является доказательством существования неосознаваемых процессов.

О наличии уровня бессознательного свидетельствует опыт ленинградского психотерапевта А.М. Свядоща [37], показавшего, что во время сна можно обучать человека иностранному языку; об этом говорят интересные опыты Г.В. Гершуни [19] – крупного невропатолога. Он предъявил подпороговые слуховые раздражители: ЭЭГ показывала, что человек слышит, хотя сам испытуемый утверждал обратное. Значит, физиологически тоже можно доказать существование подсознательных процессов в.н. д.

Феномен «запоминание незавершенных действий» [29] тоже свидетельствует об этом: испытуемые лучше помнили незавершенные действия, но сам этот факт они не осознавали.

Исследование установки, которая очень интенсивно развивается в грузинской школе психологов, показывает, что предуготовленность, которая существует в организме и на физиологическом, и на психологическом уровне, неосознаваема. О существовании бессознательного говорили такие факты. Бойцы после тяжелых контузий превращались в глухонемых людей, а между тем неврологи не находили симптомов, которые могли бы объяснить причину этой постконтузионной глухонемоты. Некоторые молодые врачи иногда даже принимали их за симулянтов. В действительности же это была психогенная реакция на контузию, которая не осознавалась больным.

Как теперь известно, многие соматические болезни являются следствием психологической травмы. Эта область медицины, получившая название психосоматики, сейчас успешно развивается.

Проявлением бессознательного являются и некоторые автоматизированные действия. Так, например, нередко у больных, страдающих эпилептической болезнью, выступают нарушения сознания, при которых они совершают действия (иногда даже противоправные), не сознавая, не зная этого и не помня об этом.

Признание наличия неосознаваемой психической деятельности вытекает и из теоретических положений советской психологии. С.Л. Рубинштейн подчеркивал, что вместе с выделением субъекта из окружающего выделяется и рефлексия на себя. А.Н. Леонтьев тоже писал о том, что «мир презентируется человеку», а потом уже происходит выделение Я из этого мира. И происходит это неосознаваемо. Наличие неосознаваемого означает, что существуют разные уровни сознания. Неосознаваемое – это ступень сознания: иногда оно может предшествовать сознанию, а иногда выделяется после того, как человек осознает.

Человек не только познает мир, не только ориентируется в нем, не только слышит, видит – но он на неосознаваемом уровне осознает, что именно он слышит, видит. Нет «ничейных» переживаний и ощущений. Наш советский психопатолог А.А. Меграбян называет эти чувства гностическими [29]. О наличии таких гностических чувств свидетельствует искусство перевоплощения. Это показано Б. Брехтом. В одной из своих книг Б. Брехт пишет о якобы существующей легенде следующего содержания. На сцене ставили «Отелло». Актер так вошел в роль, что стал душить артистку, игравшую Дездемону. Какой-то зритель не выдержал этого зрелища и выстрелил в актера. И будто бы был поставлен памятник с надписью: «Лучшему актеру от лучшего зрителя» Это трактовалось так: актер умел гениально перевоплощаться; он забыл, что играет роль. А зритель обладал умением сопереживать. Б. Брехт же после прочтения сказал: «Плохой актер и плохой зритель». Он считал, что полного перевоплощения в искусстве быть не должно. Как бы человек ни перевоплощался, он всегда «видит себя со стороны»[9]. Чувство принадлежности себе всегда имеет место, и это как раз происходит бессознательно. Этот уровень бессознательного играет роль контроля, управления. Если человек теряет чувство бессознательного переживания, видения себя со стороны, то он перестает управлять собой.

Однако бессознательное в данном случае не антагонистично сознаваемому – наоборот оно помогает ему, может служить средством регуляции.

Таким образом, неприемлемым в учении Фрейда в методологическом отношении является для нас