Символическая жизнь. Том 1. Тавистокские лекции - Карл Густав Юнг

Трафареты схем, диаграмм и рисунков были перерисованы с разрешения профессора Юнга из имеющихся у него оригиналов.

Мы благодарим Институт медицинской психологии за разрешение Клубу аналитической психологии вести запись лекций и за всемерное содействие нашей работе. Особо хотим выразить признательность мисс Тони Вольф, которая оказала нам существенную поддержку. С нашей стороны будет уместно, конечно же, поблагодарить профессора Юнга за разъяснение спорных мест в записи и за передачу нам текста в окончательной форме.

Мэри Баркер

Маргарет Гейм

Лондон, октябрь 1935 г.

Из предисловия Э. А. Беннета[6]

В 1935 году профессор К. Г. Юнг, которому было тогда шестьдесят лет, прочитал пять лекций для приблизительно двухсот врачей в Тавистокской клинике в Лондоне[7]. Лекции и последующие обсуждения были позднее воспроизведены в машинописи Мэри Баркер и Маргарет Гейм. Их записи ныне публикуются в виде книги.

Разумеется, работы Юнга были известны широкой публике, но мало кто из присутствовавших ранее слышал его выступления вживую. На лекции собралось значительное число психиатров и психотерапевтов всех школ, а также много врачей из психиатрических больниц и ряд врачей общей практики. Обычно Юнг читал одну лекцию около часа, а затем еще час велась дискуссия. С самого начала необычный материал, неформальная манера поведения лектора и удивительно свободное владение сленговым английским языком обеспечили неформальную творческую атмосферу, и потому дискуссии нередко затягивались далеко за пределы отведенного времени. Юнг оказался умелым и убедительным оратором: он тщательно подбирал слова и превосходно выражал именно то, что имел в виду, – в понятной, доступной форме и без доктринерского жаргона.

В своих лекциях Юнг ограничился изложением принципов, лежавших в основе его собственных взглядов, и разделил их на две основные категории – структура и содержание психики и методы, используемые в изучении психики.

Сознание он определял как отношение психических фактов к «факту, называемому эго», характер которого зависит от общего типа установки индивидуума – экстравертного или интровертного. «Я», или эго, связано с внешним миром посредством четырех функций: мышления, чувства, восприятия и интуиции. Будучи центром сознания, «я» возникает из бессознательного, а значит, сознание и его функции возможно понять, лишь опираясь на гипотезу личного и коллективного бессознательного. Эти допущения, наряду с природой функций, вызвали у слушателей множество вопросов, но Юнг ясно и строго объяснил, что конкретно понимается под терминами, многие из которых он сам ввел в аналитическую психологию.

Разъясняя методы, применяемые при изучении бессознательной психической деятельности, Юнг рассуждал об ассоциативном эксперименте, анализе сновидений и активном воображении. Некоторые слушатели удивлялись столь пристальному вниманию к ассоциативному эксперименту, поскольку этот метод уже давно используется в терапии. Однако Юнг ссылался на этот метод главным образом потому, что ассоциативный эксперимент играл ключевую роль в его ранних исследованиях. Когда молодым ассистентом в клинике Бургхольцли в Цюрихе он приступил к исследованию тайн психических заболеваний, у него не было никаких устоявшихся психологических знаний. Изучение словесных ассоциаций принесло неожиданные и крайне важные результаты, среди которых особенно выделяется открытие автономной природы бессознательного. Вообще, предположение о том, что психическая деятельность существует вне сознания, выдвигалось задолго до того, как Фрейд и Юнг обосновали его клиническую применимость. Но Юнг подтвердил эту давнюю гипотезу искусными трактовками ассоциативного эксперимента, а также посредством выявления и обсуждения эмоциональных комплексов доказал фрейдовскую теорию вытеснения. Первоначально реакция на слово-стимул предусматривала всего одно слово, однако Юнг посчитал, что данное условие снижает ценность эксперимента, и внес в процедуру кое-какие технические усовершенствования. Эксперимент и далее проводился в привычной форме с измерением времени реакции испытуемого, но также велась механическая запись, графически отображавшая воздействие эмоций на частоту пульса и дыхание, а еще фиксировались количественные изменения электрического сопротивления кожи. Было установлено, что разум и тело реагируют как единое целое, и это открытие позволило Юнгу первым среди клиницистов признать физиологическую значимость сопутствующих эмоций (ныне мы говорим о психосоматических явлениях).

Пересекая границу страны снов, если цитировать его слова, Юнг рассуждал о личностных и коллективных элементах в сновидении – в частности, об анализе сновидений, важнейшем терапевтическом инструменте; он считал, что «сновидение выполняет всю необходимую работу». Как-то раз Юнг ответил на довольно трудный вопрос по-немецки – к ужасу спрашивающего! Когда председатель указал ему на этот факт, он с улыбкой заметил: «Видите ли, бессознательное и вправду действует автономно!»

В своей четвертой лекции Юнг изложил интерпретацию сновидения с архетипическими мотивами и объяснил применяемый им метод амплификации. Он показал, что выявление параллелей при толковании сновидений соответствует сравнительному методу в филологии. Ввиду компенсаторных отношений между сознательным и бессознательным психика, в его понимании, представала саморегулирующейся системой, которую вполне можно сравнивать с гомеостатическими механизмами тела.

К сожалению, для завершения анализа необычайно интересного сна не хватило отведенного времени, и Юнг намеревался продолжить изложение в своей последней лекции. Однако взамен доктор Хью Крайтон-Миллер[8] предложил докладчику обсудить сложную проблему переноса, и это предложение горячо поддержали слушатели. С точки зрения Юнга, перенос является частным случаем более общего процесса проекции; было отмечено, что перенос способен стать главным затруднением при анализе. Юнг особо отметил опыт и навыки аналитика в работе с контрпереносом.

Происхождение переноса, его полностью спонтанное и ничем не спровоцированное возникновение – вот, по Юнгу, причины, побуждающие предпринимать длительную и непростую «терапию переноса».

При всей своей краткости этот юнговский обзор проблемы переноса послужил замечательной прелюдией к более поздней и гораздо более подробной работе – в 1946 году на немецком языке увидела свет книга «Психология переноса». Нельзя утверждать, что Юнг отверг собственные прежние воззрения, но понимание переноса, несомненно, стало более глубоким. В более поздней публикации «Mysterium Coniunctionis» он рассуждал о структуре самости и личности, природе переноса и контрпереноса и процессе индивидуации.

В заключение Юнга попросили разъяснить термин «активное воображение», и он сделал это довольно подробно, описал целенаправленную и творческую природу активного воображения в анализе, показал, как можно использовать это воображение в терапевтических целях в сочетании со спонтанным рисованием. Некоторые слушатели немало удивились, узнав, что Юнг часто советует своим пациентам выражать мысли с помощью карандаша или кисти. Эта практика оказалась очень и очень полезной, особенно в общении с людьми, которые не могли выражать свои фантазии словами; кроме того, рисование позволяло пациентам деятельно участвовать в собственном лечении в форме досуга.

Юнг умер в 1961 году, в возрасте восьмидесяти шести лет, то есть через двадцать с лишним лет после того, как прочитал эти лондонские лекции. За два минувших десятилетия он опубликовал множество работ, уточняющих и углубляющих рассматриваемые им темы, в особенности