У жизни свой план. Самоподдержка в периоды тревоги и перемен - Латушкина Екатерина

В то же время мы всё чаще ждем от мужчин противоположного: быть чутким, эмпатичным, уметь выслушать, поддержать, контейнировать собственные эмоции. Это непростой и противоречивый вызов, который сложно сформулировать даже для себя. Мужчины его ощущают как давление неясных требований и не понимают, что с этим делать. Особенно если в детстве им никто не показал, что с чувствами можно быть в контакте.

Такие разнонаправленные ожидания создают замкнутый круг: женщина ждет эмоциональной вовлеченности и большей чуткости, которые ей действительно очень нужны. Женщине нередко бывает стыдно, что она не чувствует себя счастливой рядом с надежным мужчиной. Начинает казаться, что она «с жиру бесится», раз несчастлива, когда с виду всё нормально.

При этом довольно естественно не замечать, насколько трудно мужчине переступить через внутренние барьеры для создания эмоциональной близости. Он ведь может толком не знать, что происходит у него внутри, не говоря уже о том, чтобы понять происходящее с женщиной.

Когда мужчина закрывается и не признает, что он живой человек, которому свойственны уязвимость, тревожность, боль, страх, он создает напряжение не только в собственной душе, внутри себя, но и снаружи — в своей семье. Это говорит не о слабости мужчин, а о том, что культурный код до сих пор стигматизирует заботу о психическом здоровье, как будто это что-то постыдное.

Да, то, что я сейчас описываю, звучит как гендерные стереотипы. Но не называя проблему, которая довольно распространена, мы никак не помогаем с ней справиться, и многим парам так и не удается понять друг друга. Хочу отметить, что в некоторых случаях бывает и наоборот: чувствительный мужчина, а рядом с ним женщина, которая не терпит сантиментов, ведет себя слишком резко и болезненно для партнера.

Дело не в мужчинах и не в женщинах, а в том, что поддержка должна быть взаимной, чтобы каждый мог ее попросить и оказать, когда это необходимо. А для этого нужно понимать свои эмоции и уметь выдерживать эмоции другого. Следить за своим внутренним состоянием — это такая же взрослая ответственность, как следить за здоровьем зубов.

Материальная забота не заменяет эмоциональную, однако именно из этой посылки рождается много недопонимания в парах. Поэтому я считаю важным поднимать такие вопросы, чтобы мы с вами стали теми, кто постепенно меняет эти тенденции.

И я, и мой бывший муж — мы оба искренне хотели быть рядом, но говорили на разных языках: я получала от него поддержку, но не ощущала ее. Выливала на него поток своих переживаний и размышлений. Он слушал меня. Много, терпеливо. Мне не хватало обратной связи. Запрашивать ее я тогда не умела.

Этот момент сложно объяснить, если видеть только рациональную сторону вопроса: он много слушал, но я не чувствовала ни контакта, ни понимания. А когда это очень значимая для человека потребность, пусть даже не всегда осознанная, он старается добиться своего любой ценой или тихо страдать от неудовлетворенности.

Я заводила разговоры, которые должны были направить нас в русло той жизни, о какой я мечтала. Если разговоры не имели успеха, я картинно молчала, чтобы муж спросил, всё ли в порядке, не грущу ли я. Вбрасывала какие-то свои желания намеками в надежде, что он догадается, поймет.

Бывало у вас такое?

В ожидании чуда

Вспоминая тот период, я теперь понимаю, что всё ждала какого-то разговора, в котором случится близость, инсайт, понимание. Я ждала некоего большого сдвига, большого изменения. Мы говорили много, но, как казалось мне тогдашней, всё не о том, чего я ожидала. И откровенно говоря, у моего бывшего мужа не было шансов меня понять.

Во-первых, многие мои представления того времени были весьма незрелыми и частично исходили из травматичного опыта. К тому же моя циклотимия накладывала один из фильтров: либо я говорила, что я неудачница, у меня ничего не выйдет, я ничего не умею, либо же, наоборот, идеализировала происходившее (и свои способности заодно) и строила нереалистичные планы.

Во-вторых, на ценностном уровне мы оказались разными. У нас много общего, мы можем быть отличной командой, но на глубинном уровне нам важны совсем разные вещи. А это так или иначе просачивается в повседневную жизнь, во все большие и маленькие решения.

Сложности преследовали нас с того самого момента, как мы начали жить вместе. Мне казалось, что я нашла себя в йоге, начала вести занятия, у меня отлично получалось. Но из-за чрезмерной нагрузки я получила повреждение, и мне пришлось отказаться от преподавания йоги — того, что держало меня тогда на плаву. Йога, вегетарианство, духовные поиски — в этом был не только мой искренний интерес, но и попытки психики справиться с нестабильностью.

Как мы адаптируемся к жизни с травмой

У людей с травматичным фоном всегда есть склонность адаптироваться к жизни с помощью разного рода зависимостей, и иногда эти зависимости приобретают социально одобряемую форму. Это своего рода попытка избавить себя от столкновения с внутренней болью. Если есть травма, ты знаешь, что боль живет внутри тебя. Ты видишь кошмары, или тебя преследуют воспоминания, или просто иногда накатывает дикая печаль — это может быть флешбэк, реакция на запах, цвет, звук, голос, прикосновение.

Когда отсутствуют знания о том, что с этими проявлениями поможет справиться психотерапия, человек будет искать способы заглушить то, что рвется наружу, понимая, что это может рвануть в любой момент. Моим сдерживающим фактором была йога. Одновременно она стала и началом работы с травмой: зачатки управления своим телом и сознанием были заложены и развиты именно в тот период.

Когда пришлось отказаться от интенсивных занятий и преподавания, я ощутила, что вязну в каком-то болоте, и вышла на новую работу по своей первой специальности: в университете я учила китайский язык и по окончании много лет работала в разных бизнесах как связующее звено между Россией и Китаем.

Еще одна особенность людей с травмой — способность чувствовать себя привычно и уверенно в стрессовых ситуациях, при переменах. Пока ты адаптируешься к новому (как я к новому месту работы, например), все твои процессы сконцентрированы в этом направлении. И ты пребываешь в иллюзии безопасности, уберегающей тебя от возможного столкновения с тем, что сидит внутри.

Возможно, среди этих строк вы заметите что-то знакомое: ожидание «того самого» разговора; поиск успокоения через хобби и увлечения, лишь бы не останавливаться и не сталкиваться лицом к лицу с внутренней болью; качели от «у меня ничего не выйдет» до «я могу всё». Вы в этом точно не одни. И дальше мы будем разбираться, как шаг за шагом выбраться из этого.

Я вырвалась из нашего домашнего болотца и на фоне новой работы, знакомств, командировок снова вошла в свою активную фазу. При этом мне казалось, что муж, который на самом-то деле продолжал заботиться о нашей безопасности и которому всё еще нужна была поддержка, утопает в этом болоте всё больше и больше.

Разница между нашими состояниями отдаляла нас, и к тому же отношения получили встряску из-за ревности к коллеге. Ни о какой измене речи ни шло, но кто-то третий не появляется в семейной системе просто так, даже если только на уровне разговоров. Это чаще всего сигнал: что-то происходит, об этом нужно поговорить и решить, что с этим делать.

Тогда примерно так и произошло. У нас был конфликт, мы много говорили и прожили этот кризис, выйдя на новый уровень отношений. Снова начали путешествовать. Казалось, что буквально вот-вот, именно сейчас мы и заживем.

Но моя психика по-прежнему металась между субдепрессией и гипоманией, между накатывающими флешбэками с огромным грузом печали и стремлением рваться куда-то вперед, заставляла меня искать смысл жизни, чтобы зацепиться за что-то… И в этом процессе у меня не хватило сил и внимания, чтобы разглядеть происходившее с мужем.