Мальчик, который спас Землю - Дидье ван Ковелер

кормилицы, охранницы, сборщицы нектара, разведчицы, а еще проветривают улей… Каждая из работ связана с гормональной эволюцией, дающей ей новые возможности. Пчелы, проветривающие улей, умеют по-разному махать крылышками, нагоняя, в зависимости от времени года, холодный или горячий воздух. Самый натуральный реверсивный кондиционер! Но больше всего меня восхищают разведчицы. Они танцуют вокруг оси, символизирующей солнце, и указывают рою местонахождение и расстояние до новых цветков. Сборщицы следуют их указаниям с небывалой точностью.

Невозможно понять, как эти создания, чей мозг размером едва ли больше булавочной головки, демонстрируют редкостный ум на службе сообществу! Если верить двум авторам, рекомендованным клоунессой, они ведут себя подобно нейронам головного мозга, которым является царица. У нее нет ничего общего с коронованными цацами, которые встречаются среди людей, разве что содержит ее тоже народ. Эту обычную личинку рабочие пчелы выбирают случайным методом и кормят маточным молочком. Она одна принесет потомство и проведет жизнь в своей ячейке, распространяя в улье феромоны благополучия. Потому-то рабочие пчелы так яростно защищают ее, если кто-то подходит слишком близко.

Я закрываю книгу. Моя миссия, в действительности, проста. Ослабленные пестицидами, генно-модифицированными цветами и электромагнитным загрязнением, европейские пчелы все чаще становятся жертвами азиатских шершней, всемогущих колонизаторов, контрабандно завезенных в Европу вместе с китайской керамикой. Находясь в воздухе, шершни караулят возвращение сборщиц у летка[8], обезглавливают их и забирают с собой в гнезда, как фляги с медом.

Пчелы не умеют защищаться против хищников, чужих – в отличие от своих японских родственниц, разработавших несравненную систему отпора. Шершни нечувствительны к укусам, и пчелы убивают их, сварив живьем: двести рабочих пчел, проветривающих улей, собираются вокруг агрессора и машут крылышками, чтобы поднять температуру, через двадцать минут он превращается в барашка-мешуи.

Моя задача – соединить европеек и японок, находящихся на расстоянии десяти тысяч километров друг от друга, и послать им ментальную картинку рецепта «жарки».

Так написала на закладке Мария-Клоунесса, сунув ее в одну из книг. В другую она вложила фото улья на фоне башен Стад де Франс.

В 18:59 я мысленно приклеиваюсь носом к улью и концентрируюсь, чтобы приманить азиатского шершня. В этот момент поднятая по тревоге пчелиная эскадрилья вылетает наружу, я транслирую ей сцену варки шершня «на пару». Не знаю, сколько должен продлиться номер, и закольцовываю картинку: появление хищника, атака, гибель. Несколько минут спустя голова моя раздувается и скрипит, как если бы я слышал отклик тысяч партнеров, одновременно со мной, в это же самое мгновение делающих то же самое повсюду на планете.

* * *

Следующим утром я получил видео и сразу узнал улей в центре города, между каркасами автомобилей и кондиционеров. У входного отверстия жужжал собравшийся в компактную массу рой. Потом он рассеялся, и на землю упал мертвый шершень. Пчелы осуществили сценарий. Мой сценарий.

– Ты меня впечатлил, Тома.

Появилась тренерша собственной персоной в белом пчеловодческом комбинезоне, с черной защитной сеткой на лице. Я выслушал комплимент с выражением скептичной застенчивости на лице: желая подтвердить мое могущество, она вполне могла заснять какой-нибудь рой, уничтожающий шершня.

Я набрал номер, она откликнулась после третьего гудка и снова была в клоунском прикиде.

– Я не ошиблась, поставив на тебя, мой мальчик. Ты видел, что сумел сотворить с первой попытки?

В вопросе прозвучали льстивые нотки, и я вдруг осознал, что трудился не один.

– У тебя было восемь тысяч двенадцать партнеров, и каждый работал со своим ульем. Твое время привлечения внимания – одно из лучших.

– Уверена, что не подключила меня к пчелам из Японии, привычным к такой работе?

Изображение на экране дрогнуло. Она ответила очень серьезным тоном:

– Или ты мне веришь и не сомневаешься в себе, или мы останавливаемся. У меня нет времени на игры.

Она прервала сеанс связи, а, перезвонив, я попал на автоответчик и механический голос сообщил, что почтовый ящик переполнен.

Я не видел ее два дня. Она либо дулась, либо не заставала меня в палате. Я вытерпел несколько изнурительных обследований, которые призваны были определить, как прогрессирует Бофор. Оказалось, что состояние скорее стабильное, с тревожным подскоком показателей в районе суставов, сердца и мозга, в чем не было ничего нового.

Меня вернули в палату № 415, вылизанную, как операционная, и команда принялась комментировать результаты, забыв о пациенте и раскладывая на кровати бумаги, снимки, диаграммы и графики. Всех удивляли ослабление болей и улучшение рефлексов.

– Это нелогично, – ворчал доктор Шрек.

Я ответил: «Мне жаль вас разочаровывать, но мучиться меньше уж точно лучше, пусть и в ущерб логике!»

Он повернулся к Фату.

– Вы уверены, что он перестал использовать морфий?

Она подтвердила, и он нас покинул, велев ей быть «очень бдительной», а когда вернулся за ручкой, забытой на кардиограмме, счел нужным объяснить, что это не наказание.

– Мы поняли, – недовольно бросила в ответ Фату.

Он положил пухлую ладонь мне на голову, наклонился и прошептал:

– Поделишься секретом?

Не дожидаясь ответа, он кивнул на две книги, лежавшие на тумбочке.

– Учишься делать мед? Молодец. Очень полезно разнообразить свои занятия. Я делаю макеты самолетов.

И он удалился, исполнив врачебный долг. Фату наводила порядок, что-то недовольно бурча, и я спросил как бы между прочим:

– Когда вернется Франсина?

– А кто это?

Глаза у нее были честные-пречестные. Я добавил напряжения и поинтересовался, что ей говорит это имя, о чем напоминает.

– О муке, да-да, вот так! И времени, когда я имела право печь пироги. А теперь съела кусок твоего именинного торта, и сахар подскочил, как сволочь… – Ее голос звучал фальшиво.

Она удалилась, не закончив уборку.

* * *

Когда в дверях показалась любительница обуви с бубенчиками, я только-только начал приходить в себя после бесконечных процедур и смотрел по телевизору прогноз погоды. Мисс Метео сообщила, что шестое вымирание всех видов существ и растений случится раньше предуказанного срока из-за таяния вечной мерзлоты. «Этот замерзший почвенный слой, – читала она с телесуфлера, – связывает миллиарды тонн метана: если они выбросятся в атмосферу, планета взорвется!» Слева от мини-юбки теледивы гигантские пузыри газа взрывались на поверхности сибирского пруда.

– Выключи, – велела клоунесса.

– Я имею право знать, что происходит, или нет?

– Это не решит проблему. Напихиваясь плохими новостями, ты умножаешь их количество.

– В чем тогда решение? Закрыть глаза?

– Да – чтобы не ослепнуть. Чем чаще повторяешь, что Земля разогревается, тем меньше помогаешь ей остыть. Хочешь помешать катастрофе, радуйся, что почва снова замерзла.

– Ясненько… Я радуюсь фантомной реальности.

– Совсем наоборот. Радуясь, ты даешь ей жизнь.

– Что за фигня?

– Тот же способ, который