Константин Монастырский - Функциональное питание

• Грудное молоко содержит практически все необходимые младенцу жиро– и водорастворимые витамины (в том числе витамин С) в оптимальных количествах и в легкоусваиваемой форме.

• Грудное молоко содержит большое количество макроминералов (калий, кальций, натрий, магний, хлор, фосфор) и необходимых микроэлементов (железо, йод, кобальт, медь, цинк, молибден и др.). Оптимальная пропорция кальция, фосфора, магния и цинка способствует их хорошему усвоению.

• Кормление грудью положительно влияет на нервную систему и матери и ребенка, что впоследствии благоприятно сказывается на умственном развитии детей.

Композиция грудного молока – самый убедительный аргумент в пользу функционального питания и целесообразности пищевых добавок: уж если грудной младенец нуждается в таком эффективном «компоте» идеально усваивающихся белков, жиров, минералов и витаминов, то что говорить о растущем ребенке, подростке, юношах и девушках, мужчинах и женщинах и пожилых людях.

Как у всего прекрасного, у грудного молока, как у медали, есть обратная сторона: во–первых, оно недоступно взрослым мальчикам и девочкам, во–вторых, оно содержит слишком много углеводов (молочный сахар, лактозу) в неудобоваримой форме, в–третьих – подтачивает организм кормилицы и быстро кончается.

Эти недостатки не остались без внимания наших менее образованных, зато более наблюдательных предков – вместо того, чтобы «доить» капризных, занятых уходом за домом и детьми женщин, они одомашнили коз, коров, овец, ослиц, лошадей и получили неисчерпаемый источник молока и мяса, а особей мужского рода – приручили и начали использовать в качестве транспорта.

Лупи жену, спасай корову!

Дело даже дошло до крайностей. Например, у индусов (Hindus) молочные коровы стали святыми, сродни богине Devi, животными, в то время как еще совсем недавно плохую (или надоевшую) жену можно было безнаказанно, сжечь живьем. Чем же корова заслужила такой почет? Конечно же, продуктивностью и неприхотливостью: пасется – сама по себе, ест – что под ногами, пока ест – культивирует и удобрят почву, охотно воспроизводит себе подобных и, наконец, самое главное – ежедневно приносит «в дом» 2030 литров молока, которое играет столь важную роль в питании индусов: и gee (топленое масло), и йогурт (raita), и молодой творог (paneer) используют как базу для приготовления бесчисленных супов, соусов, маринадов и десертов.

Да что там Индия со своими языческими обычаями и порядками! Всего несколько поколений назад в средней полосе России своя корова в хлеву приносила владельцу социальный статус, сравнимый разве что с «Жигулями» в гараже в колхозную эру, потому что в те далекие годы одна корова безропотно и исправно круглый год кормила большую семью: и масло, и сливки, и сметана, и простокваша, и творог, и даже молочная сыворотка – всё шло в ход. Да еще и бычки подрастали на забой или телки на продажу. Смерть коровы для семьи была зачастую большей трагедией, чем смерть ребенка: без буренки – голод всем, без ребенка – на один рот меньше. Цинично, но прагматично.

Сегодня всё хорошее возвращается на круги своя – в новой России своя корова на даче придает владельцу больший социальный статус, чем «шестисотый мерин» в столице. Впрочем, эта традиция, в подражание дворянству, была заложена новой элитой еще в сталинские времена.

Одно дело – из груди, совсем другое – из бидона...

После перехода ребенка на твердую пищу, молоко, независимо от источника, становится проблематичным продуктом именно из–за углеводов, которые в молоке представлены в виде лактозы. В отличие от моносахаридов (глюкозы, фруктозы), дисахарид лактоза не поддается интенсивному брожению в тонком кишечнике ребенка потому, что её расщепление (гидролиз) протекает медленно и обязательно при помощи фермента лактазы (lactase).

Что так хорошо для младенцев, оборачивается серьезной проблемой для взрослых, в организме которых или нет лактазы вообще, или ее слишком мало для полного гидролиза молочного сахара. В результате возникает состояние, которое по–английски называется lactose intolerance, по–русски – дисахаридазная недостаточность, совокупность желудочно-кишечных расстройств, обусловленных нарушением расщепления (гидролиза) и всасывания дисахаридов (лактозы, сахарозы и др.) в тонкой кишке.

У людей, чувствительных к лактозе (и другим дисахаридам), после глотка–другого молока возникают типичные симптомы дисахаридной недостаточности: вспучивание кишечника, метеоризм (кишечные газы), тошнота, понос и спазмы в области живота. После двух лет уровень лактазы в организме резко падает, и большинство взрослых людей в той или иной форме «нетерпимы» к молоку; однако от 70% до 90% азиатов, африканцев, ашкеназийских евреев и населения средиземноморских стран не переносят лактозу в самой резкой форме.

Почему? Да по той простой причине, что в этих культурах коровье молоко почти не употреблялось, со всеми вытекающими отсюда эволюционными последствиями. У коренных же выходцев из Северной Европы, где продукты из молока были в ходу на протяжение сотен поколений, негативная реакция на лактозу составляет от 10% до 15%.

В условиях доисторической санитарии, точнее – антисанитарии, молоко, надоенное немытыми руками в глиняный горшок, быстро скисало (или вызывало понос), и поэтому его в парном виде практически не употребляли. Зато снятые сливки, сметана (скисшие сливки), масло (взбитые сливки), простокваша (сквашенное молоко), творог («сухой» остаток от сквашенного молока) и даже сыворотка – все до последней капельки шло в пищу, если не людям, так домашнему зверю...

Задолго до появления металлической посуды (и холодильников), которая позволяла кипячение, молоко в глиняных горшках томили в печи. После подобной стерилизации топленое молоко хранилось гораздо дольше, не вызывало поносы, а когда, наконец, скисало – превращалось в ряженку.

То, что было известно поколениям безграмотных крестьянок, для химика и микробиолога Луи Пастера (1822–1895) стало великим научным открытием –обработка продуктов теплом – пастеризация – убивает бактерии, которые способствуют сквашиванию молока или ферментации вина, пива, уксуса и других продуктов.

Именно благодаря пастеризации – циклам краткосрочного нагревания до 72° C с последующим охлаждением, – горожане, то есть вы и я, стали повсеместно употреблять молоко в его первозданном, натуральном виде. В США, по закону, пастеризуется всё без исключения молоко, прежде чем оно попадает на переработку.

С одной стороны, пастеризация сделала молочные продукты намного более безопасными, практичными и доступными. С другой – повсеместное наличие свежего молока привело почти к полному исчезновению культуры кисломолочных продуктов (простокваши, кефира, йогурта, ряженки), которые лишены самого главного недостатка молока – в них практически нет лактозы, которую «съели» не добитые пастеризацией бактерии. Кислинка, газ и легкий хмель в кисломолочных продуктах – результат распада (ферментации) лактозы на молочную кислоту (lactic acid, она же a–hydroxypropionic acid), углекислый газ (СО2) и алкоголь (C2H5OH). Процесс, в сущности, мало чем отличается от брожения вина или пива.

Сегодня, именно благодаря Луи Пастеру, основная часть взрослого населения планеты пьет больше пива и вина, чем кисломолочных продуктов, и подавляющее большинство вообще не употребляет совершенный функциональный продукт, потому что пастеризованное молоко вызывает болезненную реакцию, а о кисломолочных продуктах или забыли, или вообще не знают, или просто, из–за ассоциации с молоком, боятся попробовать.

А жаль! Здоровый толстый кишечник – образец идеально сбалансированной экосистемы, в которой уживаются от 400 до 500 штаммов симбиотических бактерий. Толстый же кишечник с газами, полипами, язвами и инфекциями – результат разбалансированной экосистемы, которую можно «подправить» кисломолочными продуктами. Как вы сами понимаете, бактерии в толстом кишечнике не заказывают ленч, а довольствуются тем, что перепадет с хозяйского стола.

Вот почему еще совсем недавно для лечения целого ряда инфекционных и воспалительных болезней успешно применяли не антибиотики, а кисломолочные продукты. Сомневаетесь? Удостоверьтесь сами:

«КУМЫСОЛЕЧЕНИЕ – применение кумыса [кисломолочный напиток из кобыльего молока – К.М.] в сочетании с климатотерапией на курортах и в климато–кумысолечебницах степных районов Поволжья, Башкирии, Киргизии, Казахстана, Бурятии и др. Под влиянием К., особенно в санаторных условиях, улучшаются аппетит, секреция желудочного сока и всасывание пищи, повышается усвояемость белков и жиров пищи, нарастает вес. Слабый кумыс действует на кишечник послабляюще, средний и крепкий задерживает перистальтику. Дозируют кумыс строго индивидуально, начиная с 6 приёмов по 100 мл мл (слабым больным по 50 мл), в дальнейшем доводя дозу до 250 мл в день [очевидно, 6 раз по 250 мл – K.M.]. Назначают К. при некоторых формах туберкулёза лёгких (без выраженной наклонности к прогрессированию), а также при туберкулёзе лимфатических узлов, в первую очередь – больным с сопутствующим хроническим гастритом (особенно с пониженной кислотностью и недостаточностью моторной и секреторной деятельности). С большим эффектом К. используют для промывания свищей, инстилляций мочевого пузыря, спринцеваний и влагалищных тампонов»[48].