Судьбы таинственны веленья… Философские категории в публицистике славянофилов - Владимир Николаевич Греков

само время стало «нехудожественным». В статье «Обозрение современной литературы», опубликованной в 1857 г. в «Русской беседе», К. Аксаков признает: «В наше время поэтическое произведение <…> может быть только средством, одним из способов для выражения той или другой мысли»[277].

В этом неожиданном тезисе К. Аксакова заметно сходство с суждениями Чернышевского. Так, Чернышевский утверждал: «Содержание… одно только в состоянии избавить искусство от упрека, будто бы оно – пустая забава <…> художественная форма не спасет от презрения или сострадательной улыбки произведение искусства, если оно важностью своей идеи не в состоянии дать ответа на вопрос: «Да стоило ли трудиться над этим?»[278].

Последний вопрос, о смысле написанного, о задачах творчества, как бы повторяет вопрос, сформулированный К. Аксаковым тогда же, в 1857 г.: «Один из современных писателей (г. Авдеев) задал себе как-то очень искренний вопрос, на который он сам не нашел, что отвечать: “Для чего мы все пишем?” В самом деле, господа, для чего вы пишете? Для чего пишут многочисленные авторы недурных повестей и романов? Немолчной потребности творческой в них не видно. Мысли, которой в жертву приносится вся жизнь <…> в них неприметно. <…> Настоящей побудительной причины, кажется, нет»[279].

По сравнению с 1847 г. позиция не только К. Аксакова, но и других славянофилов изменялась. Искусство важно для них не само по себе, а в связи с общественным его влиянием и значением. Мысль ценится не менее, чем форма. И. Аксаков пишет в 1860 г. в письме к Н.С. Кохановской про «чисто художественное отношение к красоте добра, добродетели, блага и самого Бога», отделяя его от «нравственного убеждения души».

Подобная разобщенность устремления художественного и духовного приписывается Пушкину, которому как раз и не хватало слияния, цельности души и поэзии. При всем своем уважении к Пушкину, И. Аксаков упрекает его в некоем творческом «разбрасывании», в отсутствии сосредоточенности, в преобладании художественности над мыслью. Он не приемлет, когда художник одинаково увлечен изображением Мадонны и Венеры.

Для него это совершенно разные, несравнимые по значимости темы. Оттого он не понимает как можно «писать утром стихи Филарету и вечером – Нереиду, кинжал – и красоту образа самодержавного царя»[280].

Совпадение славянофилов и революционных демократов нельзя объяснить веяниями времени или случайностью. Еще раньше, в 1845 г., Киреевский отмечал отчуждение искусства от жизни и господство промышленности. Сожалея об этом, он тем не менее признавал жизненность и закономерность подобного развития искусства.

Собственную свою статью «Обозрение современного состояния литературы» он посвятил рассмотрению западной философии и русской журналистики, практически обойдя самые известные произведения и западной, и русской литературы.

К вопросу о «положительном направлении» Аксаков возвратился в 1859 г. в переписке с Н.С. Кохановской (Соханской). Он находит в ее повести «После обеда в гостях» предвестие, зарю нового отношения к жизни, т. е. отношения положительного, «свежее дыхание здоровой русской жизни», «цельность», «свободное положительное отношение к русской жизни» – вот что привлекает Аксакова.

Требования к «положительному направлению» уточняются и дополняются. Кохановская называется «первым русским художником», который сумел встать в положительное отношение к жизни. «Потребность такого отношения мучительно, но бессильно сознавалась до сих пор нашими великими художниками, Гоголь умер под бременем задачи, да и не там искал ее решения, где следовало, затем прочие художники вдались в поиски – за народность, которые все были более или менее неудачны, обличали не свободное, а придуманное, искусственное, натянутое отношение».

Так полусвободное отношение к жизни обернулось требованием естественности изображения, требованием соответствия языка, которым народ говорит в произведении, языку самой этой жизни.

Примечания

1

Кант И. Соч.: В 6 т. М., 1996. Т. 5. С. 464.

2

Литературные манифесты западноевропейских романтиков. М., 1980. С. 137.

3

Аксаков И.С. Письма к родным. 1844–1848. / Изд. подгот. Т.Ф. Пирожкова. М., 1988 (Лит. памятники). С. 366.

4

Аксаков И.С. Письма к родным. 1844–1848. С. 371.

5

Аксаков И.С. Письма к родным. 1844–1848. С. 402.

6

Гоголь Н.В. Мертвые души. М. 1968. С. 259.

7

Манн Ю.В. О понятии игры как художественном образе // Манн Ю.В. Диалектика художественного образа. М., 1987. С. 233. Ю. Манн рассматривает игру прежде всего как «отступление от принятых в обычной жизни правил».

8

Манн Ю.В. Поэтика Гоголя. Вариации к теме. М., 1996. С. 17.

9

Идею соборности выдвинул и развил А. С. Хомяков. Традиционное толкование соборности – «оцерковление социальной жизни», «церковная общность людей, объединенных верой» (Благова Т.И. Соборность как философская категория у А.С. Хомякова // Славянофильство и современность: Сборник статей. СПб., 1994. С. 180). По словам Хомякова, собор выражает «идею единства во множестве» (Хомяков А.С. Поли. собр. соч.: В 8 T. М., 1900. Т. 2. С. 312.

10

Лосский Н.О. Характер русского народа. // Лосский Н.О. Условия абсолютного добра: Основы этики: Характер русского народа. М., 1991. С. 246.

11

Литературные манифесты западноевропейских романтиков. М., 1980. С. 152. Ср.: в этой же статье фон Арнима: «Если поэтов можно назвать провидцами, а поэзию ясновидением, то тогда историю можно сравнить с хрусталиком в глазу, который сам не обладает зрительным восприятием, но нужен глазу, чтобы сфокусировать световые лучи. Сущность истории – ясность, чистота и бесцветность» (Там же.)

12

Там же.

13

Литературные манифесты западноевропейских романтиков. М., 1980.

14

Там же.

15

Ю.М. Лотман, говоря о «биполярной организации на самых различных уровнях человеческой деятельности», подчеркивает принципиальную «оппозиционность» культуры: «стоит выделится какому-либо уровню семиотического освоения мира, как в рамках его тотчас же наметится оппозиция <…> Без этого данный семиотический механизм оказывается лишенным внутренней динамики и способным лишь передавать, но не создавать информацию» (Лотман Ю.М.Функция культуры // Лотман Ю.М. Избранные статьи. В 3-х томах. Таллин, 1992. Т.1. С. 38).

16

Киреевский И.В. Критика и эстетика. М., 1979. С. 155.

17

Вот как описывает Киреевский современное состояние словесности: «…Везде мысль подчинена текущим обстоятельствам, чувство приложено к интересам партии, форма приноровлена к требованиям минуты. Роман обратился в статистику нравов; поэзия – в стихи на случай;