Мы были курсантами - Эдуард Павлович Петрушко

нет, а звуковых сигналов может и не быть… Бывало, что некоторые особо не утруждающие себя дневальные проводили уборку, начиная ее с того, что сверху через дверцу выплескивали ведро воды. И вот представьте: сидит взводный офицер на толчке без всяких идентифицирующих признаков, его накрывает подобным душем, крик, мат – дневальный испаряется, как будто его здесь и не было. А ведь такие случаи были, и были не раз…

Наряд по столовой. Утренний подъем на чистку картошки часа в 3 утра. Вся группа ушла, последний заскочил в сушилку курсант Павленко. Его сапог нет, остались чужие, не его размера. Надел Павленко, что было, и поковылял в столовую искать вражину. Спустился в подвал: все сидят, чистят овощ. Спросил – посмотрел, вроде все при своих сапогах. Внимание курсанта Павленко упало на Аркадия Рудника, официанта офицерского стола, который крутится рядом. Павленко заставляет снять обувь и видит свои инициалы на голенище. Павленко спрашивает:

– Зачем надел чужие сапоги?

Сонный Аракша, зевая, задает встречный вопрос:

– А у тебя какой размер?

Наверное, он впал в ступор, когда понял, что за ним косяк. Павленко замахивается своим сапогом и орет:

– Нормальный! Главное – мой размер! А ты шары раскрывай шире, когда обуваешься!

Весь взвод ржет.

Про наряд на кухню можно слагать легенды. После общеучилищного развода нас распределяют по местам кухни. Можно попасть в посудомоечный цех, так называемую «дискотеку», где вода течет по тебе и по стенам, а можно в зал, где нескончаемые замечания по мытью полов и столов.

Но я старался попасть на объект, откуда осуществлялся вывоз отходов. Изначально это место указал всеми уважаемый товарищ Донгаш, который в наряде по кухне всегда занимает место на помойке. Я проанализировал объем работы: отходы тебе приносят, машина-мусорка подъезжает – на загрузку, людей присылают. И три раза за день затереть пятак два на три метра. Король параши был единственным, чьё рабочее место было уединённым и мало кому интересным с точки зрения инспектирования в силу вонючести.

Надел резиновый фартук, перчатки, как у сварщика, навел порядок за полчаса и свободен, как ветер в поле. Главное, на глаза не попадайся. В теплое время «короли» проводили время в курилке, которая находилась через дорогу и утопала в зелени. В ней редко бывали курсанты и офицеры. В этом месте летом можно прекрасно заныкаться и даже подремать.

Но был нюанс. «Королевство» свое надолго не покинешь. Надо было следить, чтобы парни с «дискотек», когда сносят отходы в камеру, не расплескали их, а тем более не перевернули баки. Аркаша Рудник поскользнулся и перевернул наполненную емкость. Сам в отходах, пол, стены. «Король параши», комментируя ситуацию, вспомнил всех предков Рудника до десятого колена.

Единственный минус после окончания наряда «короля параши» – сапоги приходилось в горячей воде мыть щеткой, да и запашок от х/б стоял специфический.

Лебедев Александр, вольнодумец, красавец с неуставным чубом, вечно был в залете у старшины Дорофеева. Но старшина ставил Лебедева на блатное место – официант офицерской столовой. Задача официанта: накормить офицеров, а самое главное, дежурного по училищу, чтобы тот меньше совал нос в наряд по столовой. Лебедев вроде не еврей, но картофана жареного и маслица лишнего у поваров всегда добывал, отбивнушками жареными потчевал дежурного и старших офицеров, хотя этим богатством заведовали несговорчивые срочники из роты обеспечения учебного процесса. И сколько бы офицеров ни пришло, всех Александр Лебедев кормил, и не по столовому меню. Умел крутиться, в общем, парень, хоть и рубил правду матку в глаза.

Готовимся к летней сессии, на кону отпуск, возможность задержки и пересдачи пугает, как весеннее солнце – сугробы. Мы списывали, пользовались шпаргалками, доставали заранее билеты, иногда действовали заодно с преподавателями, договаривались и хитрили. Главная задача была сдать сессию любыми путями и уехать в очередной отпуск.

Один из примеров изощренности курсантского ума при сдаче экзамена на водительские права – его теоретическая часть. С одной стороны, какая фигня, каких-то 40 билетов по 20 вопросов. Можно просто выучить и всё. Но куда же там, мы не ищем простых путей, мы ищем пути сложные, но сверхкороткие. Находим минимально затратный и эффективный вариант. Суть такова… Берёшь обыкновенную шариковую ручку и на полях между гранями этой ручки иголкой царапаешь последовательно ряд цифр, а именно: первая цифра – номер билета, точка, потом последовательно через запятую номера ответов по билету, в конце – точка с запятой и потом следующий билет. На ручке умещались все ответы на 40 билетов. Главное, нужно до экзамена не «мацать» эту ручку руками, чтобы цифры не проявились. Так как в период нашего обучения все материалы были в печатном бумажном варианте, то риск того, что последовательность вопросов по билетам изменится, был минимален, и наша акция была гарантирована на успех со 100 % вероятностью. И вот когда наступила волшебная минута триумфа, нам оставалось только потереть ручку в пальцах и найти ответы на свой билет, не забыв при этом поморщить лоб, чтобы экзаменатор видел умственные усилия сдающего.

Уставом ВС, билеты с 3-мя вопросами. Легендарный прапорщик 34 группы Василий Орищенко каким-то образом раздобыл у девушек в машбюро первый экземпляр билетов, и мы, выбрав подходящий билет, аккуратно выучили вопросы. Вытягиваешь любой билет, а называешь тот, который знаешь, и в ходе подготовки незаметно осуществляешь подмену. На какой-то группе преподы решили пересчитать билеты и обнаружили 2 билета номер 5, 2 билета номер 10 и т.д., поднялась паника, назначили пересдачу этой группе, но первые 3 сдавшие группы не тронули.

Ответы на билеты фотографировали, царапали внутри учебных башен БТР или просто отрабатывали на кафедрах.

Зачет с оценкой по огневой. Юра Убоженко из 38 группы проявил организаторскую хватку и умение договариваться. Зайдя к преподавателю подполковнику Басову, похожему на синьора Помидора, такому же круглому и с усами, спросил: «Товарищ подполковник, есть возможность "практической" сдачи зачета?», что означает сделать какую-нибудь халтуру вместо зачета. Басов показал Убоженко и его товарищу издырявленную мишенную обстановку, на которой был нарисован пейзаж типа ПУЦевского стрельбища: березки, облака, болото и камыши на переднем плане. Вот этот пейзаж и предстояло обновить на новых 10 здоровенных листах фанеры гуашью.

Когда он ушел, между Убоженко и его боевым товарищем произошел диалог, один в один походящий на известный сюжет из «12 стульев»: «Скажите, Юра, вы рисовать умеете?». Ответ Юры, конечно же, соответствовал ответу Кисы Воробьянинова. В итоге Юре было поручено на уложенных на полу в 2 ряда листах фанеры обычным малярным валиком верхнюю треть закрасить