Кризис и Власть Том II. Люди Власти. Диалоги о великих сюзеренах и властных группировках - Михаил Леонидович Хазин

Он выиграл штаты с наибольшим числом выборщиков, получив 301 голос против 191 у Хамфри и 46 у Уоллеса; на протяжении всей кампании опросы давали Ричарду преимущество в 10–15 %. Тем не менее Никсон не был бы Никсоном, если бы не подстраховался очередной политической интригой; использовав старого «даллесовца» Лоджа в качестве посредника, он убедил вьетнамского президента Тхьеу прекратить мирные переговоры с Севером[566]. В результате надежды на скорый мир рухнули, а с ним и временно выросший на них рейтинг Хамфри.

Вручив Никсону президентское кресло, спонсоры рассчитывали получить не просто президента-республиканца, а президента «мистера Республиканца», объединителя партии, который будет во всем советоваться со своими благодетелями. Первые месяцы после выборов казалось, что так и будет — Никсон пришел в Белый дом с очень короткой «скамейкой запасных»[567]. Своих самых преданных вассалов, Холдемана и Эрлихмана[568], он назначил на сугубо административные должности — директора по персоналу и просто советника. На должность госсекретаря Никсону удалось продвинуть своего старого друга Уильяма Роджерса[569], а на должность генерального прокурора — Джона Митчелла, нью-йоркского юриста, ставшего еще одним партнером в фирме, где до 1969 года работал сам Никсон. Однако уже для Артура Бернса, возглавлявшего при Эйзенхауэре Совет по экономике, не нашлось другого места кроме советника.

Вице-президентом еще на съезде был избран губернатор Мэриленда и сторонник Рокфеллера Спиро Агню; в министры обороны партия выдвинула конгрессмена от Висконсина Мелвина Лэйрда. Министром финансов стал уже упоминавшийся Дэвид Кеннеди — банкир из Чикаго, выбранный Никсоном по принципу «лишь бы не от Уолл-стрит». В заместители генпрокурору Митчеллу был назначен друг Голдуотера еще с аризонских времен Ричард Клейндинст. Министром труда стал уже упоминавшийся нами Джордж Шульц, о чем Сафир сообщает следующую любопытную подробность:

Никсон не помнил ни имени Шульца, ни как точно пишется его фамилия, поэтому [представляя его кандидатуру] написал: «Доктор Счульц заслужил уважение руководства и сотрудников как один из выдающихся национальных экспертов[570]…» [Safire, 2008, р. 108].

Наконец, советником по национальной безопасности стал Генри Киссинджер, работавший по вьетнамскому направлению еще при Кеннеди и тесно связанный с Нельсоном Рокфеллером. Как мы уже рассказывали в первой книге, Киссинджер заинтересовал Никсона имевшимся в его распоряжении ресурсом — обширными дипломатическими контактами, позволявшими надеяться на решение вьетнамской проблемы. Однако стоит упомянуть и другое обстоятельство:

23 ноября [1968 года] Никсон сказал Рокфеллеру, рассчитывавшему, что ему предложат серьезную позицию, что было бы лучше, если бы Рокфеллер остался губернатором Нью-Йорка, и Митчелл пригласил Киссинджера на встречу с Никсоном 24 ноября [Black, 2007, р. 561].

Из этого становится понятно, что Нельсон Рокфеллер, как и все прочие республиканцы, поучаствовал в «дележе пирога» и отказался от «серьезной позиции» в обмен на назначение Киссинджера. Именно поэтому переход Киссинджера в стан вроде бы конкурента был воспринят Рокфеллером «на ура» — как мы уже увидели на примере остальных назначений, работать в администрации Никсона не означало работать на Никсона. Собранная «с бору по сосенке» администрация была тем, что сегодня принято называть «техническим правительством»:

Кабинет был составлен из умеренных, бесцветных и независимых[571] мужчин достаточной компетентности, представляющих оплот никсоновских Республиканцев — процветающие пригороды Америки… демократическое большинство Сената сочло, что все они имеют высокую квалификацию, и легко утвердило назначения [Black, 2007, р. 564].

Читатель. Техническое правительство «с бору по сосенке»? Интересно, а как Никсон собирался управлять этим колхозом?

Теоретик. Точно так же, как и другой герой нашей книги, Рузвельт: самостоятельно! Никсон позволял себе не запоминать фамилии своих сотрудников, потому что подбирал не вассалов, а исполнителей. Если условием спонсоров было назначение каких-то людей — хорошо, эти люди будут назначены; но что им делать, решать будет президент Никсон.

Читатель. Вот это правильно! А кстати, что собирался делать президент Никсон? У Рузвельта была мечта — мировое господство Америки; а вот о мечте Никсона вы до сих пор помалкивали!

Теоретик. Лучше всего о мечте Никсона сказал сам Никсон:

В день своего шестидесятилетия, 9 января 1978 года, я принял очень важное решение… Я был в прекрасной форме и чувствовал, что могу приступить к осуществлению других планов. Нужно было решить, как жить дальше… Если человек уходит в тень после поражения, он погибает духовно, а потом и физически.

Я был глубоко убежден в правоте этой мысли и мучительно искал достойную цель. Я не мог вновь претендовать на президентское кресло [Nixon, 1990].

Разумеется, дальше он написал, что всю жизнь «посвятил укреплению мира, свободы, открытых возможностей… для всех людей на Земле». «На арене» — это все-таки политическая книга, а не предсмертные откровения, как у Джеймса Энглтона; но и в политических книгах авторы иногда проговариваются. Коль скоро невозможность вновь претендовать на президентское кресло вызывала у Никсона мучительную неясность с дальнейшими целями — нетрудно сообразить, что именно это кресло и было его самой большой мечтой, его главной целью в политической жизни.

Практик. Мы несколько раз обращались к этой теме, пришло время сказать о ней более подробно. Как нас учит метод Станиславского, если режиссер хочет, чтобы спектакль брал зрителя за душу, он должен нести в себе некоторую «сверхзадачу», которая превосходит своим содержанием формальный текст пьесы. Поскольку борьба за власть в некотором смысле тоже спектакль («Весь мир — театр, а люди в нем — актеры!»), то здесь работают аналогичные механизмы.

Глава властной группировки не просто ставит перед своими вассалами некоторые задачи (или же задачи формируют элитные группы, как в случае «мудрецов» в США), он неминуемо должен их мотивировать. Вспомним про «политический проект», описанный нами в первой книге. Да, главной мотивацией является повышение статуса внутри властной группировки, можно вспомнить, как много задач решал в конце 1990-х Березовский, обещая разным людям сделать их «преемниками». Но и просто так обещать подобное мало, высокопоставленные вассалы, имеющие высокий социальный статус, обладают большим опытом, и их так просто не проведешь.

Читатель. Но у Березовского же получилось?

Практик. Большая часть российского истеблишмента 1990-х была не очень искушена в понимании Власти, так что разводить их получалось относительно легко. А конечный результат активности Березовского известен. Но вернемся к основной теме. Мотивировать нужно не только вассалов, лидер властной группировки тоже нуждается в мотивировании. Иначе зачем ему так много работать? И, главное, не получать удовольствие от интриг и комбинаций, а