Василий Галин - Интервенция и Гражданская война

Отличительной особенностью Англии являлся добровольно-принудительный характер введения мобилизационных мер, что помогало сохранить политическую стабильность в стране. Так, выступления Ллойд Джорджа во время войны изобилуют разъяснениями политики проводимой правительством, убеждением и поиском компромиссов, сочетавшимися с прямыми принудительными мерами. Например: «Проводилась кампания за всеобщую экономию – газеты поучали, как из старой шляпы сделать новую, перелицевать одежду и починить обувь. Призывали воздерживаться от роскоши – дескать, стоимость бутылки шампанского равна 5 винтовочным обоймам, а дорогого платья – 4 снарядам»1503.

Столь мягкая мобилизационная политика объяснялась как относительно развитыми демократическими институтами в Англии, так и сравнительно низкой мобилизационной нагрузкой, которую испытывала Великобритания. Ллойд Джордж 28 февраля 1915 г. говорил: «Никто, посетивший наши берега, не заметит, что мы участвуем в том же конфликте и что на изрытых полях Европейского материка… решается ныне на целые поколения вперед не только участь Британской империи, но и судьба всего рода человеческого. Мы ведем войну так, как будто войны совсем нет»1504.

Экономическая теория мобилизационной политики была обоснована Кейнсом в работе «How to Pay for the War», изданной в 1939 г.1505: «В ходе войны – такой, как идет сейчас, количество товаров, доступных для потребления, должно быть уменьшено… Следовательно, увеличение количества денег в карманах потребителей столкнется с неувеличившимся количеством товаров. Если мы не установим жестких рамок, ограничивающих количество продаваемого и устанавливающих максимальные цены на все предметы потребления, чтобы ничего не оставалось непроданным… остаются две альтернативы. Либо будут найдены меры для изъятия покупательной способности с рынка, либо цены будут расти, пока стоимость доступных для покупки товаров не поглотит возросшие расходы – другими словами, это метод инфляции. Поэтому общий смысл нашего решения должен состоять в пропорциональном полученному доходу изъятии из потребления. Это единственный путь, помимо дефицита товаров и повышения цен, для обеспечения баланса между количеством денег и товаров. Принудительные сбережения могут эффективно послужить этой цели, если они будут существенными…» Кроме того, схема, предложенная Кейнсом, предполагала «обеспечить отложенное потребление за счет послевоенных сборов с капитала… защитить от каких бы то ни было ограничений тех, чей уровень жизни не намного отличается от прожиточного минимума. Это достигается при помощи установления необлагаемого минимума, резко прогрессивной шкалы и системы семейных норм довольствия».

По сути, Кейнс предлагает мягкий мобилизационный план для страны, не ведущей тотальной войны на своей территории; только в этих условиях можно находиться в тех рамках, которые он описывал. Кейнс сам говорит об этом: «Необходимо отметить, что высказанные здесь предложения чрезвычайно мягкие… по сравнению с мерами, принятыми в двух воюющих странах – одной вражеской и другой союзной». И тут же он приводит пример Германии, ведущей тотальную войну и вынужденную мобилизовать практически все свои ресурсы. «Я полагаю,- пишет Кейнс,- что если бы мы хотели бы ввести в нашей стране столь же радикальный контроль общего потребления, какой действует в Германии, мы бы смогли увеличить военные расходы на 50% и, может быть, даже гораздо больше». То есть Кейнс вполне четко определяет, что степень мобилизации ресурсов определяется тяжестью условий, в которых находится государство.

О Франции Кейнс пишет: «Я полагаю, что британское общественное мнение практически не в курсе того, насколько далеко зашел контроль (во Франции)… Рядом декретов… был установлен полный государственный контроль над заработной платой и условиями труда – более жесткий в военных отраслях и более мягкий в остальных… работодателям запрещено выплачивать заработную плату сверх оговоренного уровня… работники не могут увольняться с нынешнего места работы без разрешения, но могут быть перемещены по желанию властей на другое место работы… Кроме того, создан Фонд национальной солидарности, из которого финансируются все связанные с войной расходы в гражданской сфере…

В фонд направляются налоги на сверхприбыль и сборы с заработной платы… Кроме того, приняты жесткие меры для сдерживания стоимости жизни на довоенном уровне, однако удалось избежать нормирования»1506, Тем не менее меры, предпринятые Францией, оказались недостаточными, она даже с поддержкой Англии продержалась во Второй мировой войне всего несколько месяцев. Россия продержалась в непрерывной тотальной войне почти 7 лет (1914-1921 гг.). Для своего выживания она была вынуждена применить такие мобилизационные меры, которых не знала даже Германия.

После публикации серии статей «How to Pay for the War» Дж. Кейнса обвинили в пропаганде социалистических идей. Действительно, модель Кейнса была пропагандой социализма, «военного социализма» – мобилизационной политики, классическим образцом использования которой была Германия. Впрочем, ее методы применялись еще во времена французской революции 1790-х годов – ограничение цен на продовольствие и установление «максимума» заработной платы. Аналогичные меры мобилизационной политики «военного социализма» в той или иной мере использовали практически все страны Европы, участвовавшие как в Первой, так и во Второй мировых войнах.

А что же Россия? В России в отличие от Франции и Англии или Германии и Австро-Венгрии рабочие могли бастовать и требовать повышения зарплаты сколько угодно. Так, в 1916 г. количество бастующих выросло по сравнению с 1915 г. почти в два раза – с 571 тыс. до 1172 тыс. рабочих. Предприниматели, в свою очередь, могли по своему усмотрению поднимать цены, получая сотни процентов сверхприбыли. А Дума, либеральная и социальная общественность спокойно готовили революцию, ведя ожесточенную борьбу против государственной власти. И все это во время войны! «Вопрос об их мобилизации правительством поднимался, но… только развели руками. Потому что такой закон не могли принять без Думы, а все сознавали, что в Думе у него нет никаких шансов на прохождение»1507.

Тем не менее попытки милитаризовать промышленность предпринимались неоднократно, но на деле оставались лишь разговорами. Так, летом 1915 г. Петроградское общество заводчиков и фабрикантов решило «ходатайствовать… о милитаризации рабочих»1308. Спустя несколько дней, 9 июля, оно принимает решение добиваться «всеобщей милитаризации» работающих на войну предприятий через государственные учреждения. По настоянию П. Рябушинского аналогичные требования 6 июля 1915г. выдвигаются Московским областным военно-промышленным комитетом1509. Но эти попытки ни к чему не привели.

Заместитель министра военного снабжения Франции А. Тома в мае 1916 г. заявлял русскому премьеру Штюрмеру: «Ваши заводы работают недостаточно напряженно, они могли бы производить в десять раз больше. Необходимо милитаризировать рабочих».- «Милитаризировать наших рабочих! – воскликнул Штюрмер.- Да в таком случае вся Дума поднялась бы против нас».1510 В. Шамбаров по этому поводу справедливо указывает: «Да, действовали вот такие цепочки парадоксов – либералы не давали навести порядок в тылу и сами же обрушивались за беспорядок на царя и правительство. А иностранцы, прекрасно сознающие необходимость наведения порядка, поддерживали и поощряли не правительство, а Думу»1311.

Английский посол Бьюкенен тем временем в начале 1917 г. убеждал Николая II: «…Я заметил, что Россия не исчерпала своих огромных запасов человеческой силы, и что хотя она крайне нуждается в некоторых металлах, но ее минеральные богатства не эксплуатируются надлежащим образом. Не предполагал ли как-нибудь его величество, спросил я, последовать примеру Германии и установить какую-либо форму обязательной для всех вспомогательной службы?»1512 Бьюкенен настаивал на необходимости поддержания «боевой силы русской армии, восстановления порядка внутри страны и применения к войскам в тылу тех же дисциплинарных мероприятий, которые введены на фронте»1513. Американский представитель Джадсон призывал уже Временное правительство навести порядок силой. «Когда в армии нет дисциплины, правительство нигде не может применить силу – ни на железных дорогах, ни на фабриках, ни на шахтах. Отправной точкой наведения порядка,- заключал он,- всегда является восстановление дисциплины в армии»1514.

30 июля 1917 г. претендент на роль «военного диктатора» Корнилов высказал свой взгляд на милитаризацию экономики: «Для окончания войны миром, достойным великой, свободной России, нам необходимо иметь три армии: армию в окопах, непосредственно ведущую бой; армию в тылу – в мастерских и на заводах, изготовляющую для армии фронта все ей необходимое; и армию железнодорожную, подвозящую это к фронту… Для правильной работы этих армий они должны быть подчинены той же железной дисциплине, которая устанавливается для армий фронта»1515.