Биосоциальная проблема и становление глобальной психологии - Ирина Анатольевна Мироненко

В двух ведущих центральных изданиях, в «Психологическом журнале» и в «Вопросах психологии», классификатор РИНЦ находит всего восемь работ по теме глобализации, первая из которых опубликована в 2006 г. (Кольцова, Нестик, Соснин, 2006), вторая – в 2007 г. (Дикая, 2007), третья – в 2010 г. (Юревич, 2010). Начиная с 2015 г., статьи появляются ежегодно (Журавлев, Нестик, 2016; Корнилова, 2015) и лишь в 2017 г. выходит более одной статьи в год – сразу три (Гостев, 2017; Журавлев, Занковский, 2017; Мироненко, 2017б).

Если дискурс становления глобальной психологии в зарубежной науке в целом позитивно окрашен и «овеян духом» становления новых школ и роста разнообразия, освобождения от необходимости следовать устоявшимся положениям, то в России доминируют другие настроения, в фокусе анализа проблемы и риски глобализации.

Тенденции глобализации в жизни мирового сообщества, диктуемая государственной стратегией необходимость входить в пространство мировой психологической науки, обязательно публиковаться в международных журналах и т. п., воспринимаются российским психологическим сообществом скорее как препятствия и риски, чем как открытие новых перспектив (Mironenko, 2014, 2017а, b, 2018).

Немаловажную роль в этом играет то, что в коллективном сознании российского профессионального сообщества формирующаяся глобальная наука предстает как достаточно монолитная «универсальная» парадигма, в догматической и жесткой форме диктующая нам представления о человеке, методологию и теорию, для нас неприемлемые. Представление о ней предположительно строится по образу и подобию однополюсного мейнстрима «зарубежной» науки периода «холодной войны», с которым дискутировали советские ученые.

Это представление достаточно далеко от действительности. И в зарубежном научном сообществе, и в российском есть ученые, которые верят в существование «общечеловеческих», не зависящих от культуры, иными словами, биологических психических свойств человека и, соответственно, в возможность «универсальных» психологических теорий и методов, но реальная жизнь доказывает все-таки несостоятельность таких представлений. Глобальная психологическая наука, формирование которой с неизбежностью происходит в процессе общей мировой глобализации, формируется как сеть различных по своим теоретико-методологическим основаниям, но активно взаимодействующих центров, что открывает новые возможности для совместного научного творчества (Журавлев, Нестик, 2016). В некоторой степени можно согласиться с Данцигером (Danziger, 1994) в уподоблении современного многополюсного состояния психологии тому, каким оно было в период ее формирования как науки. Но если период дискуссий между научными школами в 1930-е годы закончился в силу общих исторических особенностей того времени, современный период и глобальный мир требуют развития диалога, налаживания сотрудничества, особенно в условиях глобальных угроз, которые сегодня испытывает человечество в целом.

В сети глобальной науки российская психология является востребованным участником, поэтому она может занять достойное место, обладая прежде всего серьезным теоретико-методологическим базисом и знанием психологических особенностей многомиллионного народа. В этой глобальной сети российская психология может и должна сохранить свою особость, потому что именно этой уникальностью она во многом может быть интересна и полезна, а значит, востребована. Согласно социальной психологии, существует закономерность, в соответствии с которой в процессе группового взаимодействия по мере становления общности растет как интеграция группы, сближение участников по ряду характеристик, так и дифференциация, когда каждый ее член выполняет свою специфическую роль.

Важно отметить, что отказ от изоляционистских тенденций, активное участие в диалоге, развитие сотрудничества и интеграция сегодня представляются необходимыми для развития отечественной науки. Можно согласиться с утверждением: «Сегодня позиция автаркии (самодостаточности) и квазипатриотизма российской науки не просто бесперспективна в силу отсутствия необходимых для этого у современной России огромных материальных и финансовых средств. Такая стратегия гибельна, так как в силу своей иллюзорности приведет к полной растрате даже тех возможностей, которыми пока еще располагает отечественная наука» (Лебедев, 2012,

с. 147–148). Необходима активная работа профессионального сообщества в этом направлении. Надеяться на то, что кто-то сделает ее за нас, что интернациональное сообщество будет массово изучать русский язык, чтобы читать наших авторов, нереалистично. Достаточно сравнить масштабы проводимых сегодня во всем мире психологических исследований, материальные и финансовые ресурсы, вкладываемые в психологические исследования во всем мире, и возможности в этом направлении российских психологов, чтобы реально оценить вклад российской психологии в современную мировую науку и динамику ее развития.

В глобальном мире с неизбежностью происходит формирование глобальной науки, что предполагает как формирование новых объектов и предметов исследований, так и изменение совокупного субъекта исследовательской деятельности – мирового научного сообщества.

Глобальная психология формируется как многополюсное сетевое образование, включающее весьма различные центры (Журавлев и др., 2018). Ведущей чертой глобализации становится возникновение многополюсной мировой системы. Рост культурного разнообразия как в отношении предмета психологических исследований, так и в отношении их совокупного субъекта – мирового профессионального психологического сообщества – открывает новые возможности взаимного обогащения в процессе сотрудничества различных школ и направлений. Для развития национальных и локальных школ, к каким сегодня может быть причислена российская психология, вхождение в контекст глобальной психологии не только является вызовом и источником проблем, но и, в первую очередь, открывает новые перспективы.

Философ эпохи Возрождения Джованни Пико делла Мирандола писал: «Принял Бог человека как творение неопределенного образа и, поставив его в центре мира, сказал: „Не даем мы тебе, о Адам, ни определенного места, ни собственного образа, ни особой обязанности, чтобы и место, и лицо, и обязанность ты имел по собственному желанию, согласно твоей воле и твоему решению. Образ прочих творений определен в пределах установленных нами законов. Ты же, не стесненный никакими пределами, определишь свой образ по своему решению, во власть которого я тебя предоставляю. Я ставлю тебя в центре мира, чтобы оттуда тебе было удобнее обозревать все, что есть в мире. Я не сделал тебя ни небесным, ни земным, ни смертным, ни бессмертным, чтобы ты сам, свободный и славный мастер, сформировал себя в образе, который ты предпочтешь”»[19].

Процессы глобализации раскрывают перед нами эту сущность человека как существа бесконечно разнообразного, для которого нет единых законов: ни законов природы, которые он отменяет мощью своих технологий, ни законов общества, во множественности и противоречивости последних. Осознание этой свободы человека творить себя и принятие связанной с ней ответственности за себя и свои поступки, отказ от веры в существование некоего единого эталона человека, воплощающего в себе непротиворечивый синтез природы и культуры, представляются необходимыми в современном мульти-культурном мире. Разработки, которые могут служить основанием соответствующей картины мира, имеющиеся в российская традиции постановки биосоциальной проблемы востребованы в процессе развития глобальной психологической науки.

Заключение

Интегративные и изоляционистские тенденции в современном развитии российской психологии

В эпоху общей глобализации в жизни мирового сообщества с неизбежностью происходит интеграция мировой науки, формирование единого научного пространства мировой глобальной науки (Журавлев и др., 2018). Вопрос о месте российской