Книга чая. С комментариями и иллюстрациями - Какудзо Окакура

совмещал бы высшую реализацию возможностей древнего японского искусства и был бы нацелен на внимательное изучение наиболее интересных течений в западном художественном творчестве: они попытались реконструировать национальное искусство на новой основе, лейтмотивом которой должен был стать девиз: «Жизнь, истинная в Себе». Это движение привело к созданию Правительственной школы искусств в Уэно, Токио, а после ее распада в 1897 году – к открытию «Нихон Бидзюцу-ин» в Янаке, в пригороде. Там начали проводить выставки раз в два года, которые, как мы надеемся, станут новым живым элементом в современной художественной деятельности страны.

Согласно идеям этой школы, свобода является величайшей привилегией художника, но свобода всегда понимается как эволюционное саморазвитие. Искусство – это не идеал и не реальность. Подражание – или природе, или старым мастерам или даже самому себе – самоубийственно для реализации индивидуальности, которая всегда радуется возможности играть оригинальную роль – трагическую или комическую – в великой драме жизни, человека и природы.

Еще раз подчеркну, что для этой школы старое искусство Азии более ценно, чем искусство любой современной школы, поскольку raison d’etre художественного импульса является процесс идеализации, а не подражания. Поток идей реален: факты – просто случайность. Изобразить не вещь, как она есть, а безмерность, которую она предлагает, – вот что мы требуем от художника. Из этого следует, что чувство линии и chiaroscuro как красота и цвет, как воплощение эмоции составляют силу искусства и что на любую критику относительно натуралистичности достаточным ответом будет поиск красоты и демонстрация идеала.

Настроения и символы

Фрагменты природы в ее декоративных аспектах: облака, черные от дремлющей в них грозы; многозначительная тишина сосновых лесов; неподвижная безмятежность меча; воздушная чистота лотоса, поднимающегося из темных вод; дыхание звездочек – цветов сливы; пятна крови героев на девичьих одеждах; слезы, которые мог бы пролить герой в старости; смешение ужаса и пафоса войны; угасающий свет былого великолепия – таковы настроения и символы, в которые погружается художественное сознание, прежде чем оно коснется той маски, под которой скрывается всеобщее, и сорвет ее.

Искусство, таким образом, становится моментом религиозного покоя или точкой, где любовь замирает, делая это полубессознательно, на паломническом пути в поисках Бесконечного, задерживаясь, чтобы взглянуть на свершившееся прошлое и смутно видимое будущее – это только намек на мечту, а не конкретный образ, однако это и намек на дух, а никак не на что-то менее благородное.

Значит, техника, таким образом, является лишь оружием в художественной войне; научное знание анатомии и перспективы – интендантство, которое обеспечивает армию. Японское искусство все это может спокойно заимствовать у Запада, не умаляя своей собственной природы. Идеалы есть способы действия, движущие художественным сознанием, план кампании, по которому естественная сущность нашей страны ведет войну. Внутри их и за их пределами всегда находится главнокомандующий, непоколебимый и самостоятельный, который одним лишь легким кивком головы способен заключить мир или отдать приказ об уничтожении.

Хогай и Гахо

И круг сюжетов, и методы их выражения расширяются под влиянием новой концепции художественной свободы. Покойный Кано Хогай и Хасимото Гахо, величайший из ныне живущих мастеров нашей эпохи, а также многочисленные гении, которые следуют по их пути, известны не только разносторонностью своей техники, но и более широким пониманием предмета искусства. Эти два мастера, сами известные профессора главной академии Кано в конце эпохи сёгуната, положили начало возрождению традиций мастеров эпох Асикага и Сун в их древней чистоте, а также занимались изучением колористики школ Тоса и Корина, не теряя при этом тонкого натурализма школы Киото.

Кано Хогай (1828–1888) – японский художник, один из основоположников стиля нихонга. Нихонга (букв. «по-японски») – название живописи эпохи Мэйдзи, противоположной ёга (использованию западной живописной техники), живописи, основанной на соединении исконно японских традиций разных веков и представлявшей экспортный вариант японской живописи.

Хасимото Гахо (1835–1908) – японский художник, один из последних представителей школы Кано и один из создателей стиля нихонга.

Древний дух национальных мифов и исторических хроник ощущается в творчестве этих художников, как это бывает в любую великую эпоху возрождения в искусстве со времен Эсхила до Вагнера и поэтов Северной Европы, и их картины придают великим темам новый огонь и смысл.

Последний шедевр Кано Хогая представляет Каннон, Всеобщую Мать, олицетворяющую человеческое материнство. Она будто парит в воздушном пространстве, ее тройной ореол теряется в небе золотой чистоты, и она держит в руке прозрачный сосуд, из которого сочится вода созидания. Одна капля, падая, становится младенцем, который, обернутый в мантию рождения, будто в облако, смотрит на нее еще ничего не понимающим взглядом, перед тем как спуститься вниз, к суровым снежным вершинам земли, поднимающимся из тумана синей тьмы. Как у мастеров эпохи Фудзивара, в этой картине сила цвета соединяется с изяществом школы Маруяма, что позволяет показать природу как загадочной и трепетной, так и страстной и реалистичной.

В картине Гахо, изображающей Тёкаро, сочетается мощный стиль Сэссю с размашистой массивностью Сотацу. Для работы над ней художник нашел и переосмыслил почти забытый даосский сюжет о волшебнике, с задумчивой улыбкой наблюдающем за ослом, которого он только что вытащил из тыквы, – это иллюстрирует шутливое отношение к фатализму.

Тёкаро, у китайцев он же Чжан Го-лао – один из восьми бессмертных в даосизме, владелец волшебного осла, который обладал способностью уменьшаться во много раз и помещаться в тыкву.

Кандзан и Тайкан

«Погребальный костер Будды» Кандзана напоминает нам величественную композицию эпохи Хэйан, обогащенную четко выделенными контурами начала эпохи Сун, и моделировкой, не уступающей работам итальянских художников. Здесь мы видим величественных архатов и бодхисатв, собравшихся вокруг горящего костра и наблюдающих с благоговейным трепетом за воздушным, неземным пламенем, которое охватывает мистический гроб и которому суждено однажды наполнить мир светом высшего отречения.

Симомура Кандзан (1873–1930) – один из ведущих японских художников своего времени, использовал многие приемы импрессионизма, но при этом возрождал традиционные для японского искусства композиции.

Тайкан привносит в живопись странные образы и безумные концепции, как это видно в его картине «Куцугэн, бродящий по пустым холмам»: герой идет среди гнущихся под ветром нарциссов – цветов безмолвной чистоты, – чувствуя яростную бурю, которая зреет в его душе.