Книга чая. С комментариями и иллюстрациями - Какудзо Окакура

Единственная школа, которая выделяется своим стремлением к поискам глубокого смысла, – это школа Сотацу и Корин. Ее основатели Коэцу и Кохо черпали вдохновение в пришедшей в упадок и почти забытой школе Тоса и пытались внести в нее смелые концепции мастеров эпохи Асикага. Верные традициям периода, они выражали свои идеи, пользуясь богатой цветовой гаммой. Они обращались с цветом, скорее, как с массой, нежели чем с линией, как это делали прежние колористы, и могли с помощью простой размывки красок добиться потрясающего эффекта. Сотацу лучше всех передает нам дух Асикаги в его чистоте, тогда как Корин, несмотря на свою зрелость, все же уходит больше в формализм и притворство.

Таварая Сотацу (1600–1643) – японский художник, известный более всего украшениями каллиграфических работ Хонами Коэцу, а также росписью ширм.

Огата Корин (1658–1716) – японский художник, известный декоративными росписями.

Хонъами Коэцу (1558–1637) – японский художник, каллиграф и керамист.

Тоса – одна из старейших школ японской живописи, основанная в XIV–XV веках и просуществовавшая до конца XIX века, отличается красочностью, декоративностью и своеобразной театральностью.

Из жизни Корина нам известна трогательная история о том, как он всякий раз, когда писал картину, садился на парчовую подушку, говоря: «Я должен чувствовать себя даймё, пока творю!»; это показывает, что мысли о классовых различиях уже тогда начали проникать в сознание художников.

Школа, предвосхитившая современный французский импрессионизм на два столетия, была подавлена в зародыше своего великого будущего ледяным консерватизмом режима Токугава, которому она, к сожалению, уступила.

Конец эпохи Токугава (1700–1850)

Правители Токугава в своем стремлении к объединению и дисциплине задавили живую искру в искусстве и в жизни. Только образовательные учреждения для низших классов, созданные на закате эпохи, в некоторой степени компенсируют этот изъян.

В период расцвета эпохи Токугава все общество – и искусство не составляло исключения – было словно отлито по одной форме. Порядок, который изолировал Японию от всех внешних контактов и регулировал любое повседневное занятие людей – от даймё до самого нижайшего крестьянина, – сузил и ограничил художественное творчество.

Академии Кано, четыре из которых находились под непосредственным покровительством сёгунов, а шестнадцать – под началом правительства Токугава, были пропитаны дисциплинирующим духом эпохи и существовали в рамках организации обычных феодальных землевладений. В каждой академии имелся свой наследственный повелитель, который продолжал дело вне зависимости от своего таланта; он руководил учениками, которые стекались к нему из разных частей страны, а они, в свою очередь, потом становились официальными художниками при дворах даймё в провинциях. После окончания обучения в Эдо (Токио) ученикам, вернувшимся домой, надлежало работать de rigueur (по требованию этикета) в соответствии со стилями и образцами, изученными во время обучения в академии. Те из них, кто не были вассалами даймё, оказывались в некотором смысле зависимыми от повелителей Кано. Каждый должен был следовать курсу обучения, установленному Танъю и Цунэнобу, писать и рисовать определенные сюжеты в определенной манере. Отступить от этой рутинной практики значило подвергнуться остракизму, который низвел бы художника до положения простого ремесленника, поскольку в этом случае ему не позволили бы сохранить знак отличия благородного человека – носить два меча. Такое положение дел не могло не сказаться пагубно на оригинальности и совершенствовании в искусстве.

Школа Тоса

Кроме школы Кано в начале правления Токугава была восстановлена со всеми наследственными привилегиями школа Тоса с ее младшей ветвью – школой Сумиёси, но вдохновение и традиции Тоса были утрачены еще со времен Мицунобу, который героически цеплялся за свою старую школу в период Асикага. Можно сказать, что в попытках пойти против национального потока он на самом деле проявил слабость. Но мы не должны забывать, что в то время, когда все остальные художники рисовали тушью, он все еще придерживался славной традиции живописи в цвете. Новая школа Тоса, однако, лишь внешне подражала манерам своих предшественников, и любая жизненная сила, появляющаяся в ней, шла от работ Кано, как ясно видно в произведениях Мицуоки и Гукэя.

Тоса Мицунобу (1434–1525) – основатель школы Тоса; его семья традиционно служила художниками при императорском дворе.

Тоса Мицуоки (1617–1691) – художник школы Тоса.

Сумиёси Гукэй (1631–1705) – первый официальный художник сёгуната Токугава.

Жалкая аристократия того времени смотрела на все это как на нечто естественное, поскольку их собственная жизнь регулировалась такими же правилами. Сын заказывал картину у современника из школ Кано или Тоса так же, как когда-то его отец делал заказ предыдущему академику. Между тем жизнь простых людей была совершенно другой. Их пристрастия и стремления значительно отличались, хотя круг их существования ограничивался теми же шаблонами. Им запрещались высокие почести двора и общение с аристократическим обществом – они искали свободу в мирских удовольствиях, в театре или в веселой жизни Ёсивары. И как их литература представляет другой мир, нежели сочинения самураев, так и их искусство выражает себя в обрисовке веселой жизни и в иллюстрации театральных представлений.

Приятная простота

Народная школа, которая была единственным выражением идей масс, хотя и достигла мастерства в цвете и рисунке, не отличалась той идеальностью, которая является основой японского искусства. Очаровательные цветные гравюры на дереве, полные энергии и многогранности, созданные Утамаро, Сюнманом, Киёнобу, Харунобу, Киёнагой, Тоёкуни и Хокусаем, стоят в стороне от главной линии развития японского искусства, эволюция которого продолжалась непрерывно со времен эпохи Нара. Инро, нэцкэ, гарды мечей и прекрасные лакированные изделия этого периода являлись игрушками и как таковые не несли в себе тот национальный дух, в котором существует все истинное искусство. Великое искусство – это то, перед которым мы жаждем умереть. А произведения позднего периода эпохи Токугава позволяли человеку лишь пребывать в наслаждениях фантазии. Именно из-за того, что в Европе сначала обратили внимание на приятную простоту работ этого периода, а не на величие шедевров, скрытых в коллекциях даймё и храмовых сокровищницах, японское искусство до сих пор не воспринимается на Западе серьезно.

Китагава Утамаро (1753–1806) – художник, знаменит изображениями цветов, также погрудными портретами гейш и некоторыми непристойными сценами. Сидел в тюрьме за оскорбление карикатурой памяти Тоётоми Хидэёси.

Кубо Сюнман (1757–1820) – романист, художник, мастер иллюстраций к романам.

Тории Киёнобу (1664–1729) –