Гносеологические аспекты философских проблем языкознания - Владимир Зиновьевич Панфилов

случаи, когда в синтаксической группе, состоящей из однородных членов, падежный суффикс присоединяется только к последнему из них (тюркские языки, нивхский и др.). В некоторых «инкорпорирующих языках» наряду с инкорпорированием возможно и такое групповое оформление, когда зависимый член выражается словоформой, а не основой слова. Так, например, в чукотском языке суффиксальное или префиксально-суффиксальное оформление имеют составные числительные, хотя их компоненты выступают не в форме основы, а в форме слова[212].

Разного вида групповое оформление возникает исторически[213] и существует прежде всего благодаря тому, что аффиксы в этих языках объединяются с корневыми морфемами по способу агглютинации и сохраняют бóльшую самостоятельность, чем во флективных языках. Иначе говоря, инкорпорирование, шире – общее оформление синтаксической группы – обусловлено в указанных языках агглютинацией и все они по характеру структуры слова являются языками синтетическо- или полисинтетическо-агглютинативного типа. Существование в «инкорпорирующих языках» инкорпорирования как особого способа выражения синтаксических отношений между зависимым и ведущим членом синтаксической группы и параллельных построений тех же синтаксических групп, но уже с самостоятельным морфологическим оформлением их зависимых членов создает некоторые специфические черты этих языков лишь на уровне структуры предложения в том, что касается способов выражения его синтаксического и логико-грамматического членения[214] и дифференцированного выражения различных отношений его компонентов. Такого рода специфические черты дают основание рассматривать «инкорпорирующие языки» как особую группу лишь внутри синтетическо- или полисинтетическо-агглютинативных языков.

И.И. Мещаниновым была разработана типологическая классификация языков, основанная на различии в структуре предложения. Он полагал, что общим для всех языков является выражение в составе предложения отношений субъекта и действия, отношений действия к объекту действия, т.е. объектных, и атрибутивных отношений, или отношений признака к предмету и действию. Эти отношения, так же как и соответствующие члены предложения, свойственны структуре предложения всех языков и образуют, как считал И.И. Мещанинов, общеязыковой субстрат. Различия же в структуре предложения различных языков обнаруживаются в связи с различием в способах выражения этих общих отношений и способах оформления членов предложения. На этом основании И.И. Мещаниновым были выделены языки с аморфной, синтаксико-морфологической, флективно-аналитической, аналитической и морфологической конструкциями предложения[215].

При этом прослеживается прямая зависимость между структурой слова и этими типами структур предложения. Так, аморфная конструкция предложения, в которой значение члена предложения в основном определяется по его функции в составе предложения и иногда по относящимся к нему служебным словам, выделяется в языках аналитическо-агглютинирующего (или, по старой терминологии, – аморфного) типа, например, в китайском или бирманском. Синтаксико-морфологическая конструкция, в которой члены предложения получают специальные морфемы, присоединяемые к нему по способу агглютинации, оказывается свойственной языкам сиптетическо-агглютинативного типа, например, монгольскому и т.п.

Выражение в составе предложения отношений актантов к действию фиксирует структуру мысли (суждения), рассматриваемую в одном из направлений современной математической логики как пропозициональная, или логическая функция.

При такой трактовке суждения и его структуры глагольное сказуемое будет выражать n-местный предикат, а аргументы этой функции будут выражаться подлежащим и дополнениями, обозначающими субъект и объект действия. Фиксируемая здесь структура суждения передается формулой A(x) или A(x, y…), поскольку пропозициональная функция может иметь один или более аргументов, т.е. предикат в ее составе может быть или одноместным или многоместным. Ср. предложения: Иван идет и Иван любит Петра. В первом из них предикат (идет) является одноместным и имеет при себе только один аргумент (Иван), а во втором предикат (любит) является двухместным и имеет при себе два аргумента (Иван, Петра).

Отношения актантов к действию, которые представляют собой один из видов пропозициональной функции, а также способы их языкового выражения давно исследуются языкознанием в составе предложения как залоговые или им подобные отношения, а также как отношения, выражаемые в таких конструкциях предложения, как номинативная и эргативная.

Но общим, универсальным для предложений во всех языках является выражение в их составе не только отношений актантов к действию, но и субъектно-предикатного отношения, т.е. отношения логического субъекта и предиката, выделяемых в суждении традиционной логикой. Структура суждения как пропозициональной, или логической функции и его субъектно-предикатная структура имеют между собой существенные различия и не совпадают друг с другом. Если не считать ее самостоятельным членом связку, очень часто не получающую в предложении самостоятельного словесного выражения, то вторая из названных структур имеет только два члена – субъект и предикат, что выражается формулой S есть P. В отличие от этого первая из указанных структур в зависимости от того, является ли предикат одноместным или многоместным, может состоять из двух или более членов. Так, например, субъектно-предикатную структуру суждения Иван любит Петра, если в выражающем его предложении ни один из его членов не получает логического ударения, образуют два члена – субъект, выраженный подлежащим Иван, и предикат, выраженный группой сказуемого любит Петра. Структура того же суждения, рассматриваемого как пропозициональная функция, будет состоять уже из трех членов – двухместного предиката, выраженного глагольным сказуемым любит и двух аргументов, выраженных соответственно подлежащим Иван и дополнением Петра [формула A(x, y)]. Второе различие между этими двумя структурами заключается в том, что в суждении, денотатом которого является одна и та же ситуация, аргументы и n-местный предикат будут всегда выражаться одними и теми же понятиями (в суждении Иван любит Петра любит всегда будет выражать двухместный предикат, а Иван и Петра всегда будут выражать аргументы), в то время как субъектно-предикатное членение этой мысли может изменяться. Так, например, в суждении Иван любит Петра при логическом ударении на дополнении Петра оно будет выражать логический предикат, а логический субъект будет выражаться уже синтаксической группой Иван любит. Следовательно, с этой точки зрения одно и то же по своему синтаксическому составу предложение может выражать различные суждения как форму мысли с субъектно-предикатной структурой, но суждение как пропозициональная функция останется при этом одним и тем же.

Следует также указать, что целый ряд моделей предложения выражает мысли, которые не имеют субъектно-предикатной структуры, но обладают структурой суждения как пропозициональной функции. Так, двусоставные предложения типа Наступила весна; Грачи прилетели и т.п., которые без логического выделения какого-либо из членов предложения (ср.: Весна – наступила; Наступила – весна) являются одночленными фразами (по терминологии Л.В. Щербы), т.е. выражаемые ими мысли не имеют субъектно-предикатной структуры[216], в то же время они выражают суждения как пропозициональную функцию, структура которых состоит из одноместных предикатов (соответственно наступила и прилетели) и аргументов (соответственно весна и грачи).

Точно так же, если некоторые модели безличных не-однословных предложений типа Градом побило рожь всегда выражают суждение как пропозициональную функцию (побило – двухместный предикат, градом и рожь – аргументы), то фиксируемые ими