Власть предыстории - Игорь Узиельевич Ачильдиев

Но предыстория была, по-видимому, странным периодом в эволюции — в это время физическое превосходство стало цениться меньше! Вымерли гигантопитеки, обладавшие огромной мускульной силой и ростом, а более мелкие гоминиды сохранились и выжили. Видимо, мы найдем ответ на эту загадку лишь тогда, когда раскроем секреты «ближнего боя» палеоантропов, делавших их могущественными перед лицом саблезубых тигров и пещерных медведей.

Борьба в природе всегда предполагает взаимопомощь, причем не только со стороны себе подобных, но часто и других видов. Участником позднего периода предыстории стала собака, «универсальный вид, который биологически и социально наиболее приспособлен к человеку, уникальный прибор, настроенный на взаимодействие с человеком»[97]. Еще позднее появились лошади и верблюды. Случайно ли они стали спутниками человека? Какие особенности их поведения обеспечили им мирное сосуществование с людьми?

Представление, что предчеловек приручил собак для охоты на других зверей, наивно, хотя и широко распространено[98]. Человек не приручал собаку, не заключал с ней взаимовыгодный договор, не одомашнил ее подкормкой отбросами от своего котла — все эти методы доместикации не годятся для собаки. Приручение одного животного — еще далеко не одомашнивание целого вида. Приручить можно и льва, что доказывает опыт Берберовых и Джой Адамсон. Собака же появилась вместе с человеком на свет божий, этот вид возник в некоем процессе взаимовлияния гоминид и собачьих предков друг на друга. Очевидно, что они вели сходный образ жизни, пересекаясь в трофических цепочках, помогая друг другу в добывании пищи и в устройстве своего быта. «Предчеловек-предсобака» составляли комплекс, развивающийся в едином направлении. Но что же придавало ему необходимое единство и определяло вектор общего развития.

Ни одно из племен на земном шаре, ни один из его народов не избежал дурманящих зелий, возбуждающих наши эмоции и отравляющих наше сознание, разрушающих наш генотип. Эпоха возникновения этого явления отделена от нас миллионами лет и охватывает очень далекий отрезок предыстории[99]. Никто не знает, зачем и почему нарождающийся разум прибег к самоодурманиванию, для чего возникающему сознанию понадобилось затуманивать самого себя. Можно строить различные догадки и предположения, но несомненно, что ни один народ в мире не имеет права претендовать на сомнительную честь первооткрывателя наркомании и алкоголизма, оно принадлежит гоминидам. Во всяком случае, уже несколько десятков тысяч лет назад, когда ветвь народившегося человека ушла в Америку, люди знали наркоманию. Но и «трубки мира», и кока — изобретение не американских индейцев, они лишь усовершенствовали знания о курении и жевании одурманивающей коры.

Среди множества ритмов, в которых живут млекопитающие, есть и ритм размножения, возможности вступления в половые связи. У обезьян он подчинен своему естественному назначению — воспроизводству себе подобных и ограничен периодом эструса и овуляции, когда в яичниках самок созревают яйцеклетки и становится возможным зачатие. Остальное время самки обезьян ни физически, ни психически не способны к половым связям. И, быть может, это единственное принципиальное отличие людей от обезьян, хотя, разумеется, его недостаточно для создания «критерия человека».

В чем, однако, эволюционный смысл этой особенности? Как правило, АСгенетики обходят ее стороной, единственное объяснение принадлежит «трудовой» гипотезе. В чем же оно заключается?

По-видимому, изменились условия существования гоминид, это было связано с изменениями в «способах производства». С переходом к охоте на крупных животных наши предки стали запасать мясо от охоты до охоты. В это же время первобытные охотники освоили пещеры, начали строить жилища, научились разводить огонь. В пещерах и в «жилищах палеолита было достаточно плотное население». Общение становилось все более тесным, совершенствовалась и речь. «Вероятно, именно в обстановке палеолитического жилища, где было тепло, имелась в запасе пища, и у палеоантропов появился избыток свободного времени, мог совершиться переход к постоянным половым отношениям не для деторождения, а для удовольствия». Отсюда — и ревность, и сексуальность, и стремление к захвату возможно большего количества женщин. На этой почве и развились способности к постоянным половым связям[100].

Искусственность этой концепции очевидна. Во-первых, нет никаких доказательств того, что снятие ограничений в половой сфере произошло лишь в позднюю эпоху, когда возникли жилища у палеоантропов. Во-вторых, в сообществах наших предков властвовали женщины, а не мужчины. В-третьих, описывая жизнь палеоантропов в пещерах, автор показывает нам ее в духе старинной русско-деревенской идиллии, когда дети рождались в большом числе, поскольку зимой делать нечего, а «карасина» нет… Между тем, известно, что АСГ знал во все свои времена и людоедство, и пожирание детей. Наконец, самое важное возражение состоит в том, что автор концепции ни слова не говорит о том, каковы были элиминирующие факторы естественного отбора при появления этого признака у женщин. В чем заключалось предписание борьбы за существование? Чаще рожали те, кто имел более короткий период запрета на половые связи? Пусть так, но, заметим, точно в этом же было заинтересовано и сообщество обезьян. Да и вообще все животные! Почему же у них сохраняется этот запрет? Развивая далее эту идею, можно прийти к мысли, что естественный отбор приведет к выживанию наиболее темпераментных, сексуально активных и к уничтожению фригидных особей. Однако, как известно, этого не произошло.

Видимо, не стремление к удовольствию от секса, вызванное сытой жизнью запасливых палеоантропов, сорвало запреты на половые связи у женщин, а какие-то более сильно действовавшие факторы, о которых мы не догадываемся.

В ходе предыстории гоминиды проявили себя как виды, способные к быстрым миграциям, перемещениям из одного региона в другой. Археологи нередко отмечают, что одна и та же культура, исчезнув в одной местности, вдруг появляется далеко от прежнего места обитания, за 300–500 километров. Но особенно широкая и мощная миграция охватила мир гоминид и нарождающегося человечества