Патология развития характера - Александр Иванович Алтунин

В особо редких случаях подросток в силу наличия задатков значительного интеллекта и интуиции начинает сам самостоятельно (отчасти с помощью книг и отдельных наиболее мудрых посторонних взрослых) заниматься отдельными аспектами своей личности, в том числе и характером. Но и в этом случае далеко не все так просто и легко, гарантированно и быстро.

Самовоспитание — это процесс трудный и болезненный, долгий и сокровенный, требующий достаточно высокого напряжения всех сил человека, высокого уровня самостоятельности и независимости, творческого начала в самом человеке, наличия хотя бы некоторых благоприятных внешних факторов. Надо быть достаточно мудрым и самоотверженным человеком, чтобы тратить многие месяцы и годы на то, что не дает не только быстрой и большой отдачи, но часто, на первый взгляд, вообще никакой и никогда. Оценить реальную динамику эволюции своей личности не дано подавляющему большинству людей даже в возрасте 30–50 лет, а о подростке и тем более говорить не приходится.

Отдельные родители, которые сознательно и целенаправленно занимаются развитием и воспитанием своих детей, чаще всего во главу угла ставят чисто внешние аспекты, имеющие вес с точки зрения не классических духовных ценностей, а современных социальных стереотипов (английский язык, фигурное катание, танцы и т. д.).

Конечно, порой играет большую роль и уровень материального обеспечения семьи, дающий основание подростку не чувствовать себя своего рода второсортным на фоне так называемых "крутых" ровесников, обладающих реальными предметами современной престижности. Но нельзя забывать и о том, что как минимум, 90 % взрослого населения работает на государственных предприятиях и поэтому имеет весьма символическую зарплату. С другой стороны, в семьях с высоким материальным достатком дети растут еще с большим уровнем рационализма и эгоизма, высокомерия и равнодушия. Деформация нравственных принципов практически всегда приводит к отрицательным последствиям в развитии подростка в психологическом, да и в психическом плане. Сознательное дистанцирование от большинства окружающих способствует искажению всей структуры личности подростка, вызывая в нем, при формальном и чисто внешнем благополучии, первоначально невротизацию, а потом и психопатизацию преимущественно возбудимого, эпилептоидного и истероидного характера.

А родителям некогда: надо стараться заработать еще как можно больше денег, чтобы попасть в еще более высокий слой так называемой финансовой элиты нашего современного общества. Да и приходится основательно заботиться о том, чтобы не потерять уже заработанное. Если же мать подростка не работает, то чаще всего тратит свое время и силы на личное развлечение, как можно более эффектное внешне и престижное.

Отсутствие необходимости преодолевать лично какие-либо серьезные трудности и проблемы (почти все решают деньги родителей) создает мощную предпосылку к тому, что реальная суть личности подростка с духовной точки зрения получается инфантильной, примитивной и ограниченной. Потом это приобретает характер компенсаторной реакции на многочисленные неудачи и промахи, проблемы и неприятности, недоразумения и своеобразные ситуации: меня не хотят понимать и принимать, потому что не способны понять особую незаурядность моей личности, мои скрытые просто-таки гигантские таланты и способности.

Когда же структура личности, в том числе и характер человека заложены в своей основе, то даже самая незначительная коррекция потребует очень больших умственных и душевных затрат как от самого подростка, так и от его родителей. Но, учитывая достаточно высокий уровень невротизации основной массы населения, можно с уверенностью сказать, что подобного рода работа невозможна даже чисто теоретически, так как невроз почти исключает проявление психологической гибкости и дипломатичности, терпения и терпимости, великодушия и снисходительности, тактичности и деликатности изо дня в день многие месяцы подряд. Это предельно трудно даже для абсолютно здорового человека. А потом, нельзя научить человека серьезной и интенсивной работе духовного плана легко и быстро, если до этого она была ему совершенно незнакома. Не говоря уже о том, что, если человек сам этого особенно не желает, не считая задачу такого рода для себя первостепенной.

Серьезная работа над собой даже при наличии максимального числа благоприятных факторов всех видов и типов требует высокого уровня самоорганизации и самодисциплины, силы воли и самокритичности, целеустремленности и упорства, трудолюбия и усердия, что опять же в подростковом и молодом возрасте (и в большинстве случаев и в зрелом) очень редко встречается. А переделка человека — это в несколько раз более трудный процесс для всех его участников.

Первыми признаками формирования духовных и психологических искажений, в том числе патологии характера, являются эпизодические проявления рационализма и эгоизма, раздражительности и лени, грубости и резкости, упрямства и своенравности, капризности и язвительности, лицемерия и лживости, авантюризма и интриганства, амбициозности и обостренного самолюбия, прямолинейности и категоричности, равнодушия и формализма.

Существует множество факторов, закрепляющих отрицательные (патологические) изменения характера. Подросток с помощью физического или психологического унижения другого подростка добивается желаемой цели. И при этом не несет никакого наказания и даже косвенного морального ущерба. Это создает у него иллюзию личной безнаказанности и вседозволенности. Которую он в последующем подтверждает серией аналогичных поступков. Если взрослые или просто более старшие окружающие не делают самого серьезного внушения этому подростку, то у него складывается впечатление, что все одобряют тип его поведения или боятся с ним спорить. И он теперь уже сознательно и целенаправленно начинает усиленно культивировать в себе наглость и хамство, грубость и бесцеремонность и множество других не только отрицательных психологических свойств и нравственных пороков, но и патологических с психической точки зрения качеств.

Другая ситуация. Ребенку купили фрукты и он один все их съел, совершенно не заботясь о том, чтобы другие братья и сестры или родители тоже имели возможность получить удовольствие от фруктов. Ситуацию сочли случайной и ничего не сказали подростку. Следующий раз ему уже не сказали, потому что или забыли или было некогда, не было сил, желания или еще чего-либо. Или кто-то из родных вступился за подростка, оправдывая его неправильные действия недостаточным уровнем общей сознательности подростка. И тот решает, что в подобных ситуациях не стоит свой ум напрягать заботой об интересах других людей, так как за это не только не будет никаких отрицательных мер, но еще возможно, оправдают и поддержат так называемые "добрые и заботливые" родственники.

Со временем такое поведение подростка входит в привычку и теперь уже он начинает сознательно манипулировать своими родителями, упрекая их в скупости и нежелании доставить радость своему ребенку. И очень грустная возникает ситуация, если на эти сознательные (предварительно тщательно продуманные) эгоистические и авантюристические уловки поддается кто-то из родных. Ибо таковой выступает теперь уже не как защитник нормального человеческого достоинства подростка, а как защитник его безнравственности и начальной порочности в виде душевной черствости и равнодушия, эгоизма и рационализма, авантюризма