Текст и контекст. Работы о новой русской словесности - Наталья Борисовна Иванова

у дверей с безучастным подопытным выражением на лице. Дядя Сандро только сейчас заметил, что он в одной руке сжимает колпак. Пальцы этой руки все время шевелились».

Низость, полная потеря облика человеческого состоит не только в этих «играх», но и в том, что повар после благополучного завершения эпизода «явно показывал окружающим, что он недаром рискует, а имеет за это немало выгоды». Жертвы здесь не менее отвратительны, чем палачи. Тем более что они вместе играют в свои палаческие игры.

Сидящие в застолье объединены не любовью и дружеской приязнью, а взаимной подозрительностью. Страх и ненависть связывают их не менее прочно, чем чегемцев – любовь. Это пир хищников: «…густо обмазав пурпурной приправой кусок ягнятины, отправил его в рот, хрустнув молочным хрящом».

Искандер мастерски пользуется здесь и звукописью (урчащее многоповторенное «р» и «хр»), и цветом – именно пурпурный, кровавый цвет доминирует в общей картине. Чрезвычайно тонко выбрана Искандером сама ситуация: не расправа, не обострение, не политическая борьба, а, казалось бы, самое мирное – застолье. Однако детали его (разрывание Сталиным жареной курицы руками, жадность поглощения пищи, натравливание сидящих за одним столом друг на друга, стрельба в потолок из пистолета – от избытка нахлынувших чувств, предобморочное состояние присутствующих, нервное сверхнапряжение) раскрывают тоталитарный режим в стране в целом.

Сталин рисуется своим подчеркнутым демократизмом.

«– Вождь просит, – грозно шепнул Берия.

– Зачем вождь, – мы все просим, – сказал Сталин и, собирая глазами участников ансамбля, добавил: – Давайте, ребята».

Но этот демократизм – ложный, это лишь маска. Глядя лучистыми глазами на Сандро, Сталин говорит: «Где-то я тебя видел, абрек», – и за этим уже мелькает зловещая тень расправы. И за мягкой репликой вождя о мандариновых деревьях («Не мы с тобой сажали эти мандарины, дорогой Нестор, – …народ сажал») уже нащупывается «взрывчатая игра слов, заключенная в это невинное выражение», в котором проклевывается знаменитая формула «враг народа».

В сущности, застолье в «Пирах Валтасара» – черная пародия на истинное застолье. И пользуется Искандер – для создания этой пародии – гротеском.

Пародируется, например, застольная система тостов. Вместо традиционного тоста, в основе которого лежит прославляющее начало, звучит нетерпимая политическая речь, направленная на создание, как мы теперь говорим, «образа врага». Вместо свободы, непринужденности за столом правит принуждение и насилие («Пей до дна», – рубит Сталин пьющему из рога – посмей отказаться!). Искандер возводит этот эпизод к устному рассказу реального участника событий, восхищавшегося Сталиным: «Я верю, – сказал автор в интервью, – когда певец говорит: “Сталин подошел к нам с бутылкой и с курицей, наливал в рог и, пока я пил, он говорил: “пей, пей”, потом разорвал руками курицу…”

Это все для меня, как для художника… тонко характеризует происходящее» («Советская Абхазия», 1988, 14 октября).

Вместо искреннего смеха, шуток и веселья – либо вымученный хохоток, либо высокомерное осмеяние жертвы, либо мрачный юмор палача.

«Все равно все на Сталина спишут, – шутил вождь, накладывая снедь в растопыренные полы черкески, – все равно скажут – Сталин все скушал…»

Пародируется даже сам народ – казалось бы, то, что невозможно спародировать. Но разве не пародия – прекрасные народные танцы, особенно свадебный, исполненный у сапога палача, а не у ног жениха и невесты?

3

Если сверить географические обозначения на карте подлинной Абхазии с Абхазией Фазиля Искандера, то обнаруживается добросовестная топографическая точность того или иного эпизода. В Мухусе (Сухуми) стоит бывший дом табачника Коли Зархиди, чуть не проигравшего все свое состояние в карты, если бы не духовная поддержка Сандро, въехавшего в зал, где шла игра, верхом. После революции дом был экспроприирован, однако и в 1930-е годы Сандро с гордостью показывал обломившуюся под копытом лошади мраморную ступень внутренней лестницы. На балконе этого дома любила лениво сидеть красавица Даша, увезенная Колей от офицера, вскоре застрелившегося. Здесь же, в Мухусе, на набережной, располагалась кофейня-кондитерская Алихана, год от года терявшего и возможность коммерции, и само имущество. Здесь, в Мухусе, уже в наши дни работает картинная галерея, где были выставлены «Трое в синих макинтошах». Здесь покровительствовал музам, а затем директорствовал в НИИ животноводства бессмертный Абесаломон Нартович; здесь расположен ресторан «Амра» с кофейней, где варит кофе Акоп-ага; здесь продолжает висеть картина «Козлотур на Сванской башне». Здесь, в Мухусе, стоял дом, из которого выселили греков, дом, который старый Хабуг запретил покупать Сандро. Именно здесь пастух Махаз, один из сыновей старого Хабуга, родной брат Сандро, выпил кровь злосчастного Шалико. В Гагре, чье название сохранено Искандером, произошла встреча Сандро с принцем Ольденбургским, завершившаяся великолепным подарком – цейсовским биноклем, который так пригодился Сандро в разные дни его жизни – и при битве на реке Кодор, и при выборе невесты. По дороге из Мухуса-Сухума в Гагру (ближе к Гагре) расположен тот санаторий, в котором развернулся пир хищников. Здесь дядя Сандро второй раз в жизни увидел Сталина – думал, что в первый. Первая же встреча их произошла примерно в 1910 году, когда мальчик Сандро, пасший коз на нижнечегемской дороге, столкнулся со странным сухоруким человеком, перегонявшим арбу с награбленным и уходившим от преследователей. Сам знаменитый Чегем рожден фантазией Искандера, но вписан в реальнейший абхазский пейзаж. Неподалеку от Чегема стояло молельное дерево, как его назвал автор, – орех, пробитый молнией, выжженный комсомольцами изнутри (они боролись с «религиозными предрассудками»), орех, в огромном дупле которого нашлись кости погибшего отца Кунты, орех, под кроной которого всегда делали привал пастухи, перегонявшие стада на альпийские луга.

В Чегеме находится дом старого Хабуга. Из этого дома разрастается семейное дерево Хабуга – невдалеке, так, чтобы можно было докричаться при помощи горного мощного усилителя – эха, – расположены дома его сыновей: бригадира Кязыма и его жены Нуцы, двух дочерей и малыша; пастуха Махаза, его жены Маши и их семи дочерей-великанш, за честь двух из которых отомстит Махаз, поклявшийся выпить кровь обидчика; дом Исы, охотника, вся семья которого вымирает от туберкулеза; наконец, дом Сандро и его жены Кати – у них нет детей. Рядом с Чегемом расположена котловина Сабида, где медведь терзал несчастную корову ненастной ночью. Тут же – каштановая роща, спелые плоды из которой плут Сандро продал Самуилу (это, пожалуй, первая проделка Сандро). Вблизи Чегема расположен кедр Баграта и Тали.

На реальной реке Черной состоялась ловля форели, где произошла третья встреча дяди Сандро с Большеусым, – Сандро организовал взрыв (иначе Большеусый не ловит!) и получил в подарок за свое усердие и рвение, героически проявленные в ледяной горной воде, сталинские шерстяные кальсоны.

Как видим, Искандер щедро заселил героями свое художественное пространство, почти аналогичное реальному. Завершая главу «Хранитель гор, или Народ должен знать своих героев», Искандер пишет: