Текст Достоевского. Историко-филологические разыскания - Петр Александрович Дружинин

второе издание повести «Двойник», напечатанное в типографии К. И. Жернакова. И ниже мы обратимся к тексту этого издания повести, точнее говоря, сравнительному анализу текста этих двух изданий «Двойника».

Говоря о тираже второго издания, мы бы предположили цифру около 300–400 экземпляров, поскольку меньшее количество не покрывало бы типографских издержек. Однако в силу труднодоступности экземпляров «Отечественных записок» того периода факт второго издания не то чтобы общеизвестен. Как писал В. Э. Боград,

«Отечественные записки» за 1839–1848 гг. – один из наименее сохранившихся журналов XIX в. Уже в 1887 г. в письме к В. П. Гаевскому от 16 марта А. Н. Пыпин с горечью отмечал, что «Отечественные записки» являются «величайшей редкостью». Произошло это потому, что по распоряжению правительства «Отечественные записки» повсеместно тайно уничтожались[183].

Как бывает часто при переизданиях или перенаборе одного и того же текста, на первый взгляд эти два издания кажутся нам не просто схожими, а абсолютно идентичными; и может закрасться мысль о том, что в действительности типография И. И. Глазунова хранила набор в формах, а затем А. А. Краевский условился с К. И. Жернаковым и просто перевез в его типографию уже готовый набор, с которого было отпечатано второе издание. Вероятно, так и думали те, кто не видел во втором издании «Двойника» ничего любопытного в текстологическом отношении.

И действительно, так и в настоящем случае: сложный и орфографически, и акцентологически текст оказывается набран в соответствии с первым изданием, притом очень старательно – строка в строку, с соблюдением даже переносов (нарушений оригинала почти нет; лишь в некоторых местах заметно, как наборщик «устает» от следования оригиналу); причем иллюзия идентичности двух изданий усиливается схожим шрифтом.

Однако внимательная сверка постепенно дает свои результаты. Во-первых, и это важно отметить, в двух изданиях отмечается различимое глазом отличие шрифта, хотя бы оба они из словолитни Жоржа Ревильона: в первом издании, отпечатанном в типографии И. И. Глазунова, в шрифте примешан специфической формы строчный ять с высокой мачтой, которого мы не встретим во втором издании; также нередко употребление иного знака ударения (мы говорим о различиях между «аксантом грав» и «аксантом эгю»). Однако эти мелкие графические отличия, которые лишь поддерживают уверенность в реальности нового набора в продолжение сверки всего текста повести, оказываются маркером более существенных изменений, уже текстологических. Представляя некоторые различия в отдельной таблице, оговорим и то, что мы оставили за ее пределами.

Наиболее серьезно отличается пунктуация, которая обусловлена, по-видимому, различными интонационными особенностями чтения текста наборщиками; это касается не только запятых, различия в расстановке которых встречаются на протяжении всей повести, но и восклицательных и вопросительных знаков (во втором случае нередка замена восклицательного на вопросительный в диалогах или в размышлениях господина Голядкина).

Передача сложного синтаксиса Достоевского ставила перед наборщиками не всегда преодолимые препятствия, так что некоторые ошибки набора первого издания были сохранены и во втором (то, что нам кажется ошибками, потому что второе издание академического Полного собрания сочинений считает ряд приведенных примеров авторскими). Например:

«я даже горжусь тем, что небольшой человек, а маленький» (с. 273); «у него хлопот полон рот и дела страшная куча» (с. 279; ПСС сохраняет «дела»); «пошептом» вместо «шепотом» или «полушепотом» (с. 365; ПСС сохраняет «пошептом»).

Некоторые ошибки исправляются: колонцифра «206»/ «306» (с. 306), «погасасавший огонь» / «погасавший огонь» (с. 388); «протовозаконный»/«противозаконный» (с. 408) и др.

Неминуемо нарождаются и новые ошибки:

«го-|сподина» / «го-|подина» (с. 279); «281» / «812» (колонцифра, с. 281); «Голядкин» / «Голядоин» (с. 283); «орденами» / «орьенами» (с. 288); «французской» / «франфузской» (с. 290); «Петрушка» / «Перушка» (с. 292); «в свою очередь» / «к свою очередь» (с. 299); «а между тем» / «я между тем» (с. 303); «можете быть совершенно-спокойны» / «может быть совершенно-спокойны» (с. 314); «Филиппович» / «Филоппович» (с. 322); «возлагаемое» / «воглагаемое» (с. 353); «По-прежнему» / «По-премнему» (с. 365); «Петрушка» / «Петрука» (с. 365); «не заметил» / «незатетил» (с. 378); «Проврался» / «Провался» (с. 382); «карман» / «картан» (с. 393); «видом» / «впдом» (с. 399); «мелькнули» / «мелкнули» (с. 400); «стремглав» / «стримглав» (с. 406); «юлил» / «юлин» (с. 410).

Не разбирая подробно те различия текста двух изданий «Двойника», которые мы представили в таблице (см. с. 269), лишь скажем, что если порой в каких-то фиксируемых изменениях мы готовы увидеть лишь «порчу текста», то в действительности такой взгляд может быть ошибочным. Показателен пример с описанием доктора Крестьяна Ивановича Рутеншпица: во втором издании (пример 12) его «сигара» меняется на «сигарку»: «выпустив изо рта струю дыма и кладя сигару на стол» / «выпустив изо рта струю дыма и кладя сигарку на стол». Как будто перед нами очевидная ошибка наборщика, однако если мы будем идти далее по тексту повести, то увидим совпадающие в обоих изданиях строки: «На шее незнакомца был орден, а во рту сигарка. Незнакомец курил, и, не вынимая сигары изо рта, значительно кивал головою, взглядывая по-временам на господина Голядкина» (с. 411) или «не доставало только сигарки во рту для дальнейшаго сходства…» (с. 425). И наша уверенность в «порче текста» тем самым оказывается поколеблена.

Кроме того, сложно понять, как и кто влиял на текст при перенаборе. Этому не помогает и любопытный факт опечаток в поэме И. С. Тургенева «Андрей», которая помещена в январской книжке: еще до выхода в свет обнаружились три досадные опечатки (с. 15 – «представилась» вместо «представилось» и «гроза бедой» вместо «грозя бедой», на с. 29 «малодумны» вместо «малодушны»), и листок с ними был помещен в конце книжки. Однако во втором издании оказывается исправленной только одна из них – третья, и мы не можем сказать даже каким образом это произошло; по-видимому, лишь волей наборщика (собрание сочинений И. С. Тургенева не сообщает нам никаких сведений относительно этих разночтений или исправлений и не учитывает второго издания поэмы в «Отечественных записках»)[184]. И если мы можем объяснить появление листа errata настойчивостью И. С. Тургенева, то в таком случае оказывается крайне сомнительным участие автора в корректурах второго издания.

Что же касается подготовки «Двойника» к печати, то мы не знаем, держал ли корректуру Ф. М. Достоевский, причем это касается как второго, так и первого издания – ничего об этом доподлинно неизвестно. Поэтому мы тем более вынуждены относиться к двум источникам текста с одинаковым вниманием, считая их именно двумя источниками текста.

Глава V

Первое отдельное издание первой части «Записок из Мертвого дома»

В