Счастливые неудачники - Юрий Михайлович Оклянский

делателей истории, которые, сменив недавние кожанки комиссаров гражданской войны на городские костюмы поры нэпа, по утрам с туго натисканными портфелями исчезали на службу в ответственных учреждениях.

Два брата Трифоновых — Валентин и Евгений, отец и дядя будущего писателя, были родом казаки с хутора Верхне-Кундрючинского области Войска Донского, однако рано порвавшие с казачьими традициями, ушедшие в революцию и в конце концов осевшие в столице. Еще в 1904 году (Валентин в шестнадцать лет, а Евгений в девятнадцать) братья вступили в большевистскую партию. В следующем, 1905 году, во время вооруженного восстания в Ростове, оба командовали группами дружинников, а после подавления восстания попали на каторгу и в ссылку.

Дальнейшие повороты — временами, может показаться, — фантастических биографий обоих братьев Ю. Трифонов воссоздал в историко-документальной повести «Отблеск костра» (1965). Когда в канун Октябрьской революции Валентин Трифонов был одним из организаторов Красной гвардии в Петрограде, а затем наделенным чрезвычайными полномочиями представителем центра на Восточном и Южном фронтах — членом Реввоенсовета, — ему было около тридцати лет. «…Но его звали „Дед“, — пишет Ю. Трифонов, — даже те, кто был значительно старше. Он был среднего роста, сильный, коренастый: физическую силу развил постоянными, с юности, со времен ссылок, упражнениями с гирями. По характеру он был человек молчаливый, сдержанный, даже несколько мрачноватый, не любил, что называется, „выдвигаться“».

О героических деяниях недавних лет распространяться в семье было не принято. Но мальчику невольно напоминало о них многое. Под письменным столом в кабинете отца стоял железный ящик, который всегда был заперт. Отец хранил в нем именное оружие. А сам ящик, как постепенно выяснилось, был из дюжины тех (он тогда оказался лишним), в которых В. А. Трифонов захоронил в гражданскую войну на Урале спасенное под его руководством «Золото Республики» — несколько миллионов рублей в монетах и слитках, вывезенных с Юга, из екатеринодарского банка.

Эта легендарная операция полуголодных, измученных непрерывными боями людей, провезших через всю страну под налетами банд золотые сокровища, что обратилась позже в сюжеты приключенческих фильмов и повестей, для самого В. А. Трифонова была лишь попутным и неглавным делом. В те же месяцы мая — июля 1918 года, действуя рядом с Г. К. Орджоникидзе, он успел восстановить порядок на пошатнувшемся Кавказском фронте, а затем, прибыв на Урал, мобилизовывал людей для отпора наступающим чехам и белогвардейцам, создавал Камскую военную флотилию, налаживал строительство бронепоездов…

В квартиру Трифоновых, помещавшуюся в «доме на набережной», частенько наведывался Арон Александрович Сольц. Этот маленький встрепанный человек с седой головой казался мальчику забавно-сердитым, очень умным и непревзойденным шахматистом — Юра ему всегда проигрывал. А был А. А. Сольц членом партии с 1898 года, участником трех революций, давним другом и одним из «тюремных учителей» отца. Его недаром звали совестью партии. В дальнейшем Сольц безбоязненно вступился за В. А. Трифонова, когда тот в 1937 году был арестован, и сам сильно за это пострадал. Последний раз начинающий писатель видел А. А. Сольца незадолго до его смерти, в годы войны…

На квартиру заглядывали бывшие сослуживцы отца, в том числе красные латышские стрелки. Мальчику особенно запомнился долговязый рыжий человек в армейской гимнастерке и кирзовых сапогах, как оказалось, в прошлом командир полка особого назначения Эрнест Литке. В 1918 году то были самые безотказные солдаты революции…

С суровой лаской относилась к внуку бабушка со стороны матери Татьяна Александровна Словатинская, большевичка с 1905 года, работавшая в Бюро секретариата ЦК партии.

Кажется, единственным, кто не нес в себе скрытого заряда героики гражданской войны, была мать — Евгения Абрамовна Лурье. Юра родился, когда ей был двадцать один год. На шестнадцать лет младше мужа, она принадлежала уже к иному поколению. Принять участие в отгрохотавших исторических событиях ей не привелось по возрасту. Евгения Абрамовна окончила Тимирязевскую сельскохозяйственную академию и работала сначала в Наркомземе, а позже — зоотехником на институтском опытном участке.

Зато бывший несколькими годами старше ее брат Павел Абрамович Лурье, вступивший в партию в 1917 году, юным ординарцем сопровождал В. А. Трифонова по фронтам гражданской войны, ведя с редкой аккуратностью дневниковые записи о происходившем. Дневники эти, к счастью, уцелели. Именно Павел Лурье послужил писателю прототипом к образу Павла Евграфовича Летунова — героя романа «Старик»…

Ребячья жизнь хотя и подвержена сильному влиянию взрослых, однако течет по собственным законам. И в ней есть свои незабываемые на всю жизнь события. Первым несомненным гением, встреченным в детстве будущим писателем, был его сверстник Лева Федотов — «Леонардо из 7-а класса». Гений, по позднейшему определению Ю. Трифонова, это не только сила и концентрация талантов, но и «всесторонне развитая личность».

Лева Федотов, вспоминал Ю. Трифонов, в двенадцать лет «…увлекался многими науками, в особенности минералогией, палеонтологией, океанографией, прекрасно рисовал, его акварели были на выставке, печатались в журнале „Пионер“, он был влюблен в симфоническую музыку, писал романы в толстых общих тетрадях в коленкоровых переплетах. Я пристрастился к этому нудному делу — писанию романов — благодаря Леве. Кроме того, он закалялся физически — зимой ходил без пальто, в коротких штанах, владел приемами джиу-джитсу…» («Добро, человечность, талант», 1977).

В той же статье Ю. Трифонов приводит выдержки из сохранившихся дневников Л. Федотова: шестнадцатилетний парнишка в мае 1941 года предсказал срок начала и главные повороты всего хода войны с Германией. Постиг, вычислил то, чего не сделали целые институты. Поразительно!

Теперь Льву Федотову и короткой его жизни (он был убит на войне в 1942 году) посвящен документальный фильм «Соло трубы» (сценарист — Л. Рошаль, режиссер — А. Иванкин, 1986). Подробности этой биографии воссоздает Ольга Кучкина в большом очерке «Ребята из дома на набережной», где, кстати, обильно и полностью приведены выписки из тех же дневников Л. Федотова последних предвоенных недель и первых дней войны 1941 года («Комсомольская правда», 1987, 17 января).

Собранные документалистами факты дополнительно объясняют притягательную силу этой личности, оказавшей немалое воздействие на будущего писателя, запечатлевшейся в образах его книг и тем самым в какой-то мере повлиявшей также на звучание сквозной в творчестве Ю. Трифонова темы — нравственной наполненности, путей развития и устремленности таланта — начиная уже с повести «Студенты».

Детство и отрочество Л. Федотова были тяжелыми. Отец рано погиб. Жили на маленькое жалованье матери, работавшей костюмершей в театре, — еле сводили концы с концами. Никто Леву не наставлял, не подталкивал извне, мальчик всему научился сам. «Вся глубинная Левина страсть, все его увлечения, поиски, жадность к жизни, наслаждение плодами человеческого ума, — характерно для него обобщал Ю. Трифонов, — исходили из внутренней потребности самопознания и самостановления. Поскорее определить себя в безбрежно великом мире!.. Из чего делаю вывод: всесторонне развитая личность — итог самостоятельности мышления и чувства ответственности