Мифы Восточной Сибири - Татьяна Владимировна Муравьева

Далее в эпосе рассказывается, как на родную страну Хулатая напала Юзут-Арыг — дочь войны, опоясанная бедою, со своим черным войском. Враги разорили селения, убили старого Албыгана, угнали в плен весь народ. Две сестры Хулатая, спасаясь от рабства, превратились в кукушек — серебряную и золотую. При помощи чудесной травы они оживили брата, и Хулатай отправился странствовать по свету. Он обосновался в стране, принадлежавшей мудрой Алып-Хан-Хыс, которая помогла Хулатаю добыть невесту — красавицу Чибек-Арх — Чистую Шелковинку, родившую ему сына Албынжи. Однако младший брат Алып-Хан-Хыс, хитрец и хвастун Хан-Мерген, охваченный завистью к Хулатаю, обманом отдал его во власть Юзут-Арыг — чудовища, олицетворяющего собой войну.

Наскальные рисунки в горах юга Сибири, Хакасия.

STJUHA / Shutterstock

Ехал однажды Хан-Мерген по лесной дороге. Вдруг видит: стоит у него на пути зверь не зверь, человек не человек — огромное чудище верхом на трехногой кобыле. Рожа у чудища чернее земли, пасть от уха до уха — больше сажени, змеи спускаются с головы, будто косы, глаза выпучены, как у жабы.

Ушла у Хан-Мергена душа в пятки — не объехать чудище ни справа, ни слева. Побледнел Хан-Мерген от страха, но все же учтиво поклонился. Ухмыльнулось чудище во всю рожу, показало длинные зубы, и услышал Хан-Мерген, чего не ждал. Молвило чудище умильным голосом: «Здравствуй, мой милый жених, славный Хан-Мерген! Наконец-то встретились мы с тобой».

Так изумился Хан-Мерген, что даже страх у него прошел. Возопил Хан-Мерген: «Скажи, ради всех богов, ты, знающая меня, — кто ты такая?» Чудище потупило свои жабьи глаза и сказало: «Я Юзут-Арыг, дочь войны. Надоело мне жить в девицах, и я решила: кого первого встречу на пути, за того и выйду замуж».

В ужасе закричал Хан-Мерген: «Что ты, Юзут-Арыг! Какой я тебе жених! Знаю я для тебя жениха получше!» «Кто же это такой?» — спрашивает Юзут-Арыг. Хан-Мерген отвечает: «Только удалой Хулатай достоин назвать тебя своею женой».

Вздохнула Юзут-Арыг: «Слыхала я о Хулатае и не прочь бы выйти за него замуж, да ведь он как ветер — гуляет где захочет. Как его отыскать? А ты, Хан-Мерген, здесь. Так что возьму уж в мужья тебя».

Хан-Мерген взмолился: «Я найду тебе Хулатая, только отпусти меня!» «Ладно, — говорит Юзут-Арыг. — Но если ты, Хан-Мерген, меня обманешь, тебе несдобровать».

Пришпорил Хан-Мерген коня, во весь дух поскакал прочь от ужасной невесты. Стал он думать, как исполнить данное обещание, — и надумал. Темной ночью выкрал из колыбели маленького Албынжи и отвез его к Юзут-Арыг. «Вот, — сказал Хан-Мерген, — Хулатай прислал тебе своего сына, а утром явится сам».

Потом хитрец поспешил в юрту Хулатая, стал рвать на себе волосы и притворно рыдать: «О горе, горе! Черная Юзут-Арыг украла младенца!»

Проснулся Хулатай, оседлал своего коня, быстроногого Хара-Хулата, спросил Хан-Мергена: «В какую сторону унесла злая тварь моего сына?» Хан-Мерген указал ему дорогу, и Хулатай понесся на Хара-Хулате быстрее бурана в степи.

Вдруг как вкопанный встал быстроногий Хара-Хулат. Преградила ему путь черная Юзут-Арыг на своей трехногой кобыле.

Говорит Юзут-Арыг: «Здравствуй, удалой Хулатай! Долго ждала я тебя и наконец дождалась!» Закричал Хулатай: «Верни моего сына, нечистая сила!» И двинул коня на чудовище грудью. Но трехногая кобыла стоит как скала.

Юзут-Арыг зашипела со злобой: «Что-то неласков ты со мной, мой жених!» Схватил Хулатай чудовище за плечи, хотел стащить с трехногой кобылы. Но Юзут-Арыг сидит в седле как влитая. Крепко обняла она Хулатая и шепнула в самое ухо: «Отныне ты мой навеки».

Тут же руки Хулатая разжались, голова склонилась на грудь, глаза и разум заволокло туманом. Сквозь туман взглянул он на Юзут-Арыг и сказал, сам себя не слыша: «Я твой навек, прекрасная Юзут-Арыг!»

Привела его Юзут-Арыг к топкому болоту. «Здесь, — говорит она, — моя юрта». И утянула Хулатая в трясину.

Рабыня Юзут-Арыг, пожалев маленького Албынжи, тайно отправила его к матери, и он стал расти, не зная, что случилось с его отцом.

Миновали годы, стал Албынжи, сын Хулатая, взрослым. Начал расспрашивать мать об отце. Заплакала прекрасная Чибек-Арыг и сказала, что удалой Хулатай давным-давно погиб. Но мудрая Алып-Хан-Хыс, которая все эти годы была для Албынжи вместо родной бабушки, заглянула в свою вещую книгу и сказала: «Твой отец жив, он томится в плену у черной Юзут-Арыг, дочери войны».

Воскликнул Албынжи: «Я уничтожу дочь войны и спасу своего отца!» И стал собираться в поход.

Прослышала Юзут-Арыг, что идет на нее молодой Албынжи, сын Хулатая, собрала свое черное войско, созвала демонов войны, ей подвластных, оседлала трехногую кобылу и двинулась Албынжи навстречу.

Вот сошлись Юзут-Арыг и Албынжи, сын Хулатая, в чистом поле. Одиннадцать дней продолжалась между ними битва. Заволокло черной пылью небо и землю, ночью не виден сквозь пыль свет луны, днем солнечный свет кажется кровавым. На двенадцатый день взмахнула черная Юзут-Арыг своим пестрым бичом. Просвистел бич так, что с грохотом обрушились горы. Обвил пестрый бич богатырскую грудь Албынжи, будто змея. Упал сын Хулатая на землю, и дыхание его остановилось.

Возрадовалась черная Юзут-Арыг, крикнула на все четыре стороны:

Лети, мой голос, во все края —

Всех ханов хозяйкою буду я!

Реки мои и земля моя —

Ханствовать буду теперь лишь я![99]

Разгулялись демоны войны по всей земле. Рекой полилась человеческая кровь, заволокло небо дымом от пожарищ. И вот опустела земля. Заросли дороги степным ковылем, на месте улусов зацвели дикие травы, выбелило солнце кости убитых.

Сколько прошло дней и ночей, сколько погасло и загорелось в небе звезд, сколько грозовых туч пролилось дождем, сколько утекло в реках воды, — невозможно сказать, как нельзя сосчитать песчинки на дне морском.

Однажды на утренней заре спустились с неба на землю две кукушки — серебряная и золотая. Обернулись кукушки девушками, стали ходить по пустынным долинам, собирать волшебные травы, кропить целебным соком белые кости. И вот начали кости обрастать живой плотью, начали глаза видеть, грудь — дышать; ожили погибшие, будто пробудились от долгого сна.

А девушки обернулись опять кукушками и улетели.

Поднялся с земли Албынжи, посмотрел на синее небо, вдохнул запах степных трав,