Карл Маркс как революционер и экономист. От рабочих кружков к незавершенному «Капиталу» - Евгений Михайлович Майбурд

не может охватить их все, но тем не менее…Честные намерения

Прочитав верстку последних листов I тома «Капитала», Энгельс пишет другу:

Счастье, что в книге «действие развертывается», так сказать, почти только в Англии, в противном случае вступил бы в силу § 100 Прусского уголовного кодекса: «Кто… подстрекает подданных государства на взаимную ненависть» и т. д. и повлек бы за собой конфискацию».

Маркс отвечает:

Что касается конфискации и запрещения моей книги, то ведь одно дело – запретить избирательные памфлеты, а другое дело – книгу в 50 листов, да еще столь ученого вида и даже с примечаниями по-гречески.

Книга в это время (1867 г.) печаталась в Германии, и этот обмен мнениями звучит многозначительно.

По сей день многие склонны представлять Маркса в нескольких ипостасях – как ученого, как мыслителя, как историка, как политического агитатора, – рассматривая каждую ипостась в отдельности. И вот, только лишь заговорят о Марксе «как ученом», отовсюду слышится шорох: это думающие люди дружно расшаркиваются перед его «железной логикой», «блестящими доказательствами», «мастерским описанием капиталистической действительности» и т. п. Вопрос тяжелый, ибо, не говоря уже о твердокаменных марксистах, даже в среде «буржуазных ученых» авторитет Маркса как аналитика капиталистического хозяйственного уклада и его истории – весьма высок. Многие его положения и термины прочно вошли в научный обиход.

Благородная цель

Что «Капитал» не был завершен, знают все. Я имею в виду «Капитал» как целое, если можно так говорить о книге, которая не осуществилась как целое, оставшись без продолжения – не только обещанного, но и необходимого для завершения теории. То, что известно ныне как II и III тома «Капитала», было post mortem[233] издано Энгельсом на основе рукописных набросков различной степени готовности. Единственное, что завершил Маркс, – это I том.

Итак, «Капитал» не был завершен. А когда он был начат? Вопрос не праздный. Довольно важный, я бы сказал, если мы хотим правильно понять замысел этой книги. Тот замысел, который ускользает от многих и многих – короче, от всех, кто ставит эту книгу в ряд обычных научных монографий.

В 1859 г. Маркс, живший в Лондоне, публикует в Германии две первые главы работы «К критике политической экономии». Затем он бросает незавершенную рукопись и начинает писать новую (позднее материал опубликованных глав стал основой первых двух глав 1-го тома «Капитала»). Но и незавершенная «К критике…» была не первым покушением Маркса на политэкономию.

За 10 лет до того, в 1849 г., Маркс печатает в своей «Новой Рейнской газете» серию статей с продолжением под общим названием «Наемный труд и капитал». Нельзя обойти вниманием, что это были передовицы (!) и что публиковались они в самый разгар революции (!!). Указанные детали свидетельствуют о том, что Маркс придавал своим статьям первостепенное значение в контексте безоглядной и радикальной революционной пропаганды, которую вела его газета.

Идеологически названное выше – нечто вроде специального приложения к «Манифесту Коммунистической партии».

С чисто научной позиции, без скидок на что бы то ни было, перед нами предстает краткий реферат весьма вульгаризованного рикардианства. Но адресовался текст, заметим, не ученой аудитории.

По целевому же назначению – это не что иное, как подстрекательская прокламация. Последнее бросает определенный свет на истинную цель политико-экономических штудий Маркса. По крайней мере, в период его революционной молодости.

Как можно уже догадаться, работа не была завершена (Маркс – автор незавершенных книг по политэкономии). Вмешались внешние обстоятельства: газету закрыли, Маркса выслали из Германии. Но и рукописи готового продолжения не было обнаружено позднее в архивах Маркса. Найден был только план этого продолжения в тезисной форме под названием «Заработная плата». Если сложить опубликованную и неопубликованную части памфлета, перед нами окажется полный план-конспект I тома «Капитала». Верно и обратное: I том «Капитала» есть второе – исправленное и сильно (сильно-сильно) расширенное издание раннего незавершенного памфлета. Многое в «Капитале» выглядит иначе. Но конечные выводы не изменились. По правде говоря, они были четко изложены еще в «Манифесте Коммунистической партии».

Из всего сказанного можно видеть, насколько своеобразен научный метод Маркса: сперва выводы, потом обоснование. Выводы были сделаны в молодости и никогда не менялись. Всю последующую жизнь свою он писал обоснования для этих выводов и строил доказательства (так и не закончив этой работы, как сказано). Не погрешив перед истиной, можно сказать, что вся теоретическая работа Маркса была детерминирована заданной наперед пропагандистской установкой. «Капитал» начинается в «Манифесте» и заканчивается им же (последние слова I тома – цитата из «Манифеста» о могильщике буржуазии)[234]. Могло ли статься, что столь своеобразный подход не сказался на содержании книги?

Мастерское построение

Вспомним, что законы – трудовой стоимости и прибавочной стоимости – не были доказаны (обоснованы) в I томе – скорее, только постулированы. В связи с этим автор обещал (на страницах того самого I тома) сделать это в последующих томах. Между тем ничто не мешало заняться этим делом в той же книге, сразу после изложения теории прибавочной стоимости. После главы Х, где фактически завершается теоретическая часть I тома, следуют еще 14 (даже 15[235]) глав, составляющих около 80 % объема книги. Но с теорией уже покончено.

Откладывание такого принципиального (методологически и содержательно) дела, как завершение теории, до издания следующих томов не было продиктовано научной необходимостью (и даже шло вразрез с нею). Приоритет получила вненаучная необходимость – та политическая пропаганда, о которой два друга цинично обменялись мнениями в цитированных выше письмах. Все дальнейшие 4/5 объема книги занимают фактография и комментарии к ней. И все это подается под заголовком «Производство прибавочной стоимости». Автор не стал обосновывать свою теорию принятым в науке путем. Он предпочел иллюстрировать ее реалиями, полагая, что подтверждает теорию практикой. Так сказать, «критерий истины».

Публичный успех I тома превзошел все ожидания. Задержка с выходом продолжения привела к концентрации общественного внимания на I томе, ставшем для социалистов «библией научного коммунизма». Гегелеобразные выкрутасы, стилистические «красоты» и журналистские находки, греческие и латинские вставки, непомерное количество цитат и сносок (в значительной степени необязательных или избыточных) со ссылками на три сотни авторов, высокомерное третирование почитаемых имен, но главное – огромное число ужасающих фактов о тяжелой участи трудящихся классов и неутолимой алчности капиталистов (фактов, казалось, со всей очевидностью подтверждающих изложенную теорию) – все это не только поражало воображение полуобразованной публики, но и ученым по роду занятий внушало глубокое уважение к учености автора и, следовательно, к тому, что он пишет, а также и к его этической позиции страстного борца против угнетения и несправедливости. Даже чудовищный объем книги воспринимался как ее научное достоинство.

Автор вскоре понял, что можно не спешить с продолжением. В столе у него лежала рукопись – набросок всего «Капитала». Из нее вышел первый том, но