Карл Маркс как революционер и экономист. От рабочих кружков к незавершенному «Капиталу» - Евгений Михайлович Майбурд

капиталистических фермеров. На своем участке каждый хозяйствовал как умел. Более хваткие и умелые богатели, менее удачливые беднели, кто-то разорялся и подавался в город искать работу по найму.

Вся эта волна разверстания с разгораживанием пахотных земель подана Марксом как огораживания с обращением пашни в пастбище. Ввиду массового характера разверстания земель с ликвидацией чересполосицы в XVIII веке сама собой получалась картина «массового обезземеливания крестьянства», которое на самом деле благополучно пахало и засевало свою землю.

«Приблизительно к 1750 г. исчезают йомены, – пишет Маркс, – а в последние десятилетия XVIII столетия исчезают всякие следы общинной собственности земледельцев». Звучит как похоронный звон.

По ком звонит колокол, однако? Всего лишь по примитивному сельскому хозяйству с чересполосицей. Йомены исчезли, но превратились они не в бродяг-пролетариев, а в капиталистических фермеров. «Общинной собственности земледельцев», как мы уже знаем, просто никогда не существовало. Про систему землевладения в Англии Маркс не знал даже того, что писал об этом Адам Смит. Или делал вид, что не знал.

Два последующих раздела той же главы «Капитала» посвящены вопросам о появлении рынка труда для промышленного капитала и о «генезисе промышленного капиталиста». Коротко: первое основано на обезземеливании крестьян, второе – всевозможный грабеж и нещадная эксплуатация всего на свете, от колоний до детского труда. Разумеется, вся эта картина весьма и весьма стилизована. Говоря прямо, Маркс переврал и извратил целый исторический период. Ему поверили даже английские историки. Не спрашивайте меня почему.

Итоги

Итак, что сделал Маркс?

1. Найдя в литературе многочисленные сетования на огораживания в XVI–XVII веках, он не стал копать глубже и решил, что имело место массовое обезземеливание крестьянства.

2. Представил изгнание арендаторов с земли лендлорда как «экспроприацию» – отнятие собственности, то есть грабеж.

3. Представил передел земли с ликвидацией чересполосицы в XVIII веке (разгораживания) как продолжение процесса обращения пахот в пастбища с изгнанием крестьян.

4. В лице бродяг и прочих бомжей нашел якобы основную массу изгнанных с земли крестьян.

5. Нашел оправдание уголовным преступлениям, связав их с «экспроприацией» крестьянства. И сегодня еще среди соответствующей публики принято объяснять преступность плохим социальным порядком.

6. Однобоко представил законы против бродяжничества, умолчав о мерах социального обеспечения. Этим извратил букву, дух и цели указанного законодательства. Таким образом получилось «кровавое законодательство против экспроприированных» и «беспощадный терроризм». Выражения, где каждое слово – ложь и бессовестная пропаганда.

7. Исказил социально-экономическую историю Англии XIV–XVIII столетий в наиболее существенных чертах. Нарисовал процесс первоначального накопления капитала как череду всевозможных насилий, расхищения общественного добра и ограбления населения.

8. На указанных спекуляциях построил:

– свой образ капиталистического строя как режима насилия сильных над слабыми и ограбления бедных богатыми;

– свой моральный пафос в защиту, так сказать, униженных и оскорбленных пролетариев;

– обоснование права «пролетариата» на насилие с целью отнять у богатых их имущество и ликвидировать институт частной собственности.

По сути дела, вся XXIV глава в целом есть подрывная пропаганда. Сперва – скрытая под видом научно-историко-экономического исследования, а в конце уже неприкрытая и вполне откровенная:

Эта ужасная и тяжелая экспроприация народной массы образует пролог истории капитала. Она включает в себя целый ряд насильственных методов, из которых мы рассмотрели выше лишь эпохальные методы, как методы первоначального накопления. Экспроприация непосредственных производителей совершается с самым беспощадным вандализмом и под давлением самых подлых, самых грязных, самых мелочных и самых бешеных страстей.

Затем:

Централизация средств производства и обобществление труда достигают такого пункта, когда они становятся несовместимыми с их капиталистической оболочкой. Она взрывается. Бьет час капиталистической частной собственности. Экспроприаторов экспроприируют.

…Там дело заключалось в экспроприации народной массы немногими узурпаторами, здесь народной массе предстоит экспроприировать немногих узурпаторов.

И к сему – сноска с революционной цитатой из «Манифеста Коммунистической партии». Занавес.

Следствия

Пропагандистский успех I тома «Капитала» был несомненным, последствия этого для Европы и России – известны. Однако влияние зловредной XXIV главы этой книги сказалось даже уже в посткоммунистической России.

Идея о том, что первоначальное накопление капитала возможно лишь путем насилия и грабежа, претворилась в понятие дикого капитализма как неизбежной стадии начального этапа формирования общества свободного предпринимательства. Выражение «дикий капитализм» ввел, между прочим, кто-то из российских «демократов», оно было подхвачено другими и послужило как бы объяснением, а потому как бы историческим оправданием – всему, что последовало за крахом коммунизма.

И что же последовало? Все по Марксу!

Расхищение общенародной собственности с обращением ее в частную собственность отдельных лиц. Экспроприация народной массы. Ограбление населения, лишенного государственной защиты. Инициатива и активное участие государства во всех этих мерзостях.

Как кажется, в Новой истории известен только один случай «дикого капитализма» – это период освоения Дикого Запада в Америке. Вот там – да. Ни законов, ни власти, право сильного, хватай все, что можешь. И то все было гораздо сложнее. Поселенцы сами устанавливали закон и порядок, выбирали шерифов и т. д.

Так что не история Англии повторилась в России. Здесь повторился Дикий Запад Америки. С одним существенным отличием. Не было необходимости в первоначальном накоплении, так как в стране был уже накоплен громадный объем капитала и товарных запасов (включая невообразимые запасы оружия). Накоплен трудом всего населения, основная масса которого трудилась за мизерное вознаграждение. Потому можно сказать, что во всем достоянии общества в значительной степени воплотился неоплаченный труд нескольких поколений населения. Прямо по Марксу.

Приватизация общественной собственности – как она была проведена – явилась ее расхищением. Массы населения – номинально совладельцы всего государственного достояния – были беспощадно экспроприированы. И одновременно еще раз ограблены ужасающей инфляцией и обесценением собственных денежных сбережений.

Произошло также расхищение накопленных запасов. Началось и продолжается расхищение природных ресурсов. Социальное обеспечение минимально, бесплатная медицинская помощь – фиктивна. Обезлюдение деревни – реальный факт. И при всем при том – ни правосудия, ни правопорядка.

Все, что придумал Маркс для истории Англии XV–XVIII веков, произошло в России конца XX – начала XXI века. И еще много больше произошло и происходит, и гораздо худшего, ибо сопровождалось и продолжает сопровождаться расточением человеческого капитала и такого масштаба демографической катастрофой, какие бывали раньше только во время больших вражеских нашествий.

Немыслимо. Уже после того, как рухнуло знамя Карла Маркса, его смертоносное учение продолжало воплощаться в жизнь.

Приложение 2. Фиктивный «капитал»

Главная книга Карла Маркса: о чем она и зачем?[232]

Существует книга: П. Готфрид. «Странная смерть марксизма». Независимо от содержания, бросается в глаза название. Удивительно точно сказано. Вроде бы уже мертв, ан нет… Что же, действительно – «вечно живое учение»?

Как человек, изучивший марксизм довольно основательно, могу заявить: нет, не вечно живое, но чертовски живучее. Живучесть марксизма объясняется многими причинами, среди которых одна из главных – наше неумение понять, что представляет собой это явление по своей природе. Целая иерархия масок, обманок и отвлекающих стрелок была создана основоположниками марксизма, чтобы предотвратить разоблачение сущности этого явления. Одна журнальная статья