Император Юстиниан Великий и наследие Халкидонского Собора - Михаил Вячеславович Грацианский

Христа, божества и человечества, запретили говорить применительно к Нему о двух ипостасях, или двух лицах, или двух Сынах. Ведь поскольку Несторий признавал природу, ипостась и лицо одним и тем же и потому отрицал соединение двух природ по ипостаси, говоря о двух природах по отдельности и самостоятельно (ἰδιοσυστάτως), а отсюда выдумывал двух Сынов и двух Христов, за таковое его богохульство был осужден святыми отцами. И естественно, что иже во святых Кирилл, обличая его иудейское безумие на Эфесском Соборе, приводил святых отцов, воспрещающих говорить о двух Сынах и двух природах и провозглашавших две природы и единого Сына.

Григорий же в послании ко Клидонию говорит следующее:

«Если кто вводит двух Сынов, одного от Бога Отца, другого от матери, а не одного и того же, тот, пожалуй, отпадет от усыновления, обетованного истинно верующим (ср. Еф. 1:5). Ведь природ две: Бог и человек, так же как душа и тело; Сынов же и Богов — не два. И там же не два человека, хотя Павел и назвал так внутреннего человека и внешнего (ср. 2 Кор. 4:16)» (Exc. Ephes. XIX // ACO. I.1.2. P. 45. 24–28).

Амвросий Медиоланский учит следующему:

«Пусть умолкнут тщетные прения о словах, ибо мудрость Божия не в убедительности слов, но в явлении чудес. Соблюдем различие между божеством и плотью: един в обеих глаголет Сын Божий, ибо в Нем каждая из природ. Глаголет Он же и не всегда рассуждает единообразно. Ведь ты видишь в Нем то славу Божию, то страсти человеческие. Как Бог глаголет Он божественное, поскольку Он есть Слово, а как человек — человеческое, поскольку рассуждает в моей сущности» (De fide. 2.77).

Вот то, что произнес иже во святых Кирилл в осуждение Нестория. Мы покажем на основании соборного послания к Восточным и писаний к Евлогию, что он и после осуждения Нестория преподавал верное исповедание [p. 33] двух природ применительно ко Христу и принимал мыслящих так.

Ведь говорит он в послании к Евлогию следующее:

«Некоторые ухватываются за изложение, которое составили Восточные, и говорят: почему, хотя и упоминают они две природы, смирился с ними и похвалил их [архиепископ] Александрийский? Они, мысля согласно Несторию, говорят, что и он так мыслит, увлекая не знающих правды. Нужно сказать делающим такие упреки, что не всего того, что говорят еретики, следует избегать и отвергать, ибо во многом они исповедуют и то, что исповедуем мы. Например, если ариане говорят об Отце, что Он — Творец всего и Господь, разве следует нам поэтому избегать такого исповедания? То же и с Несторием, хотя он и говорит “две природы”, имея в виду различие плоти и Бога Слова: ведь природа Слова — одно, а плоти — другое» (ACO. I.1.4. P. 4–13).

Вот отец ясно учит, что Несторий был осужден не за то, что говорил «две природы», но за то, что отвергал соединение двух природ по ипостаси, из-мысливая двух Сынов. Желая устранить такое его нечестие, иже во святых Кирилл сказал «единая природа Слова» и прибавил: «воплощенная», имея в виду, что одна природа божества, а другая — плоти, из которых единый Христос, Сын Божий и человеческий, а не два Христа и не два Сына. И святая Церковь Божия правильно принимает всё сказанное иже во святых Кириллом, в том числе и [выражение] «единая природа Бога Слова воплощенная» как обозначающее, что одна природа у Божества и другая у плоти, из коих и составился один и единственный Христос. Еретики же, оставляя [без внимания] всё сказанное отцом, цепляются за одну эту фразу, воспринимая ее неверно и полагая отсюда, что отец говорил о единой природе божества и плоти. Но как осудил иже во святых Кирилл злочестивого Нестория, говорящего о природах по отдельности и с собственными ипостасями и вводящего двух Сынов, так же он отвергает и говорящих о единой природе божества и плоти применительно к Господу нашему Иисусу Христу, показывая, что говорящие так по необходимости признают и единосущие плоти божеству, хотя и притворно отрицают это.

Ведь вот что говорит он в том же послании к Евлогию против говорящих о единой природе божества и плоти и упрекающих его в том, что принял он Восточных, которые толковали о двух природах применительно ко Христу:

«Подготовь их к слушанию послания блаженного папы Афанасия, в котором некие спорщики утверждали, что из собственной природы Бог Слово переделал (ἐκ τῆς ἰδίας φύσεως… μετεποίησε) Себе тело, сплошь и рядом утверждая, что тело не было единосущным Слову. Но если оно не единосущное, то есть совершенно разные суть природы, из которых [состоящим] мыслится один и единственный Христос, то не следует им забывать о следующем: ведь где упоминается единство, имеется в виду схождение не одной вещи, а двух или более отличающихся друг от друга по природе. Если, стало быть, мы говорим о единстве, мы признаем, что это [единство] одушевленной умозрительно (νοερῶς) плоти и Слова. Говорящие о двух природах так и мыслят; впрочем, по исповедании единства, уже не отстоит (οὐ διΐστανται) друг от друга соединенное» (ACO. T. I.1. P. 36.3–11).

Следует обратить внимание на учение отца тем, кто его читает: сказав об одной природе божества, и другой — плоти, он учит, что составился единый Христос, а не единая природа. Нигде вообще не встречается, чтобы он говорил «единая природа Христа», но всякий раз, называя единую природу, он говорил или «Слова», или «Сына и добавлял: «воплощенную», чтобы показать, что не только в божественной, но и в человеческой природе существует единый Господь Иисус Христос, Единородный Сын и Слово Божие и Бог наш. Ведь как же мог иже во святых Кирилл [p. 34] говорить о единой природе божества и плоти, когда во многих своих сочинениях он утверждает, что ради единства не уничтожилось различие природ? Если же не уничтожилось, то, стало быть, не одна природа у Христа.

Далее в том же послании более пространно тот же святой Кирилл, свидетельствуя Восточным об изложении ими правильных догматов о домостроительстве Великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, добавляет следующее:

«Ведь те, кто признает, что Единородное Слово, рожденное от Бога Отца, по плоти родилось от жены, и что Святая Дева есть Богородица, и что едино Его лицо, и что не два Сына, не Два Христа, но один, — как смиряются с мнениями Нестория? Ведь Несторий в своих толкованиях, притворяясь, говорит: “единый Сын и единый Господь”, но прилагает сыновство и господство только к Слову Божию. Когда же доходит до домостроительства,