Секреты Ватикана - Коррадо Ауджиас

преступления — похищения Эмануэлы Орланди… после семи лет расследования результат заключается в том, что политико-террористическая мотивация лишена какого бы то ни было основания". Другой прокурор, Северино Сантьяпики, главный эксперт и председатель трибунала, объявит: "Пропажа Эмануэлы Орланди не имеет ничего общего со всем тем, что в дальнейшем увязали с ней".

Еще одна, коллективная, скажем так, "героиня дела" — это ватиканская иерархия. Многие следователи и судьи подчеркивали, что со стороны Святого престола не было оказано никакой помощи. Более того, чаще всего следователи натыкались на недомолвки и помехи. В феврале 1994 года судья Аделе Рандо заслушал свидетельские показания префекта Винченцо Паризи, заместителя директора СИСДЕ (итальянской спецслужбы по информационной и политической безопасности), сообщившего, что ему довелось повстречаться с монсиньором Дино Мондуцци, управляющим Папского дома, учреждения курии, в котором работал Эрколе Орланди. Встреча состоялась в июле 1983 года (то есть вскоре после исчезновения Эмануэлы) и оставалась под грифом "секретно" свыше десяти лет.

О чем же рассказал Паризи? "Ощущалась постоянная сдержанность Святого престола, фактически мешавшего осуществлению каких-либо следственных действий… что исключало наличие у Святого престола воли к сотрудничеству во имя прогресса в расследовании". И добавил дословно: "Я полагаю, что дознание и следственные мероприятия по данному вопросу были затруднены из-за сохраняющейся преграды между Италией и Святым престолом; вся эта история характеризуется обильными вбросами дезинформации, очевидно, с целью ввести в заблуждение следователей, оставив их в неведении и сомнениях". Судья тоже проанализировал данный факт и в своем постановлении указал на то, что все заявления совпадали "с постепенно зреющей уверенностью в этом" со стороны прокуратуры.

Вместе с тем итальянские судебные органы направили ряд международных запросов "компетентным судебным властям" государства Ватикан, однако все они, с разными формулировками, так и не получили четких ответов. Что же до монсиньора Мондуцци, все-таки допрошенного после долгих проволочек, то он ограничился тем, что категорически опроверг какие-либо встречи с Паризи. К тому времени префекта уже не было в живых, а потому парировать это заявление он не мог. Заместитель прокурора Джованни Малерба в своей речи тоже упомянул о свидетельстве Паризи, воспроизведя его точную фразу: "Я полагаю, что дознание и следственные мероприятия по данному вопросу были затруднены из-за сохраняющейся преграды между Италией и Святым престолом; вся эта история характеризуется обильными вбросами дезинформации, очевидно, с целью ввести в заблуждение…"

На практике все итальянские структуры, так или иначе занимавшиеся этим делом, — государственные министерства, следователи, начальники спецслужб — столкнулись с недостаточным уровнем взаимодействия со стороны Ватикана. В оправдание своего отрицательного ответа на один из запросов, к примеру, ими была приведена такая формулировка: "Ни одно судебное расследование не было проведено ватиканскими органами в отношении событий, произошедших за пределами территории государства", то есть в Италии. Руководством Ватикана даже не была создана специальная прямая телефонная линия, чтобы "похитители" могли в короткие сроки выйти на контакт с теми, кто сумел бы их квалифицированно выслушать и передать на рассмотрение компетентных лиц их возможные требования.

К многочисленным актам прилагается свидетельство, подтверждающее полное нежелание сотрудничать в данном вопросе. Это запись телефонного разговора от 12 октября 1983 года, который состоялся в 19:53 между человеком, называемом "Шеф", и Раулем Бонарелли, человеком номер два в ватиканской полиции, — на следующий день ему предстояло дать показания в итальянской прокуратуре. Вот отрывок из этой беседы:

Шеф: Алло!

Бонарелли: Да, слушаю…

Шеф: Что ты знаешь об Орланди? Ничего!.. Мы ничего не знаем!.. Мы в курсе только из газет или новостей, принесенных извне!.. Ничего о факте, который за рамками компетенции… итальянского правосудия.

Бонарелли: Ааа, что же я должен им сказать?

Шеф: Ну, ладно… итак… что мы об этом знаем? Если ты скажешь: "Меня никогда не допрашивали"… Офис проводил внутреннее расследование… не говори, что это дошло до Государственного секретариата.

Бонарелли: Нет, нет… Мы, я про внутренние дела ничего не должен говорить. Ничего и никому.

Шеф: Что же до внешних… это было ватиканское ведомство… если уж их интересует именно оно… между ними вся эта… Ничего не говори, понял, ничего из того, что тебе известно, ничего!

Бонарелли: Это они мне и говорят, однако, если я служащий Ватикана, и по тем обязанностям, что я выполняю, не знаю, меня идентифицируют, выяснят, кто я…

Шеф: Ну, они узнают, поскольку ты несешь службу, совершаешь обходы, отвечая за безопасность Ватикана, слоняешься то тут, то там.

Бонарелли: Эх, хорошо, тогда завтра утром я иду дать показания, а после возвращаюсь, все верно?

Шеф: Да-да, потом приходи.

В одном из своих публичных выступлений Иоанн Павел II среди прочего обронил фразу: "Я вновь выражаю родителям Эмануэлы сочувствие из-за их драмы. Со своей стороны я могу заверить, что мы пытаемся сделать все, что в человеческих силах, для счастливого разрешения этой скорбной истории. Пусть Господь сделает так, чтобы за тревогой этих дней наконец последовала радость объятий девушки с ее близкими". Нам неизвестно, насколько папа был осведомлен о шагах своих подчиненных. И, само собой, сказанные им слова "мы пытаемся сделать все, что в человеческих силах" совершенно расходятся с реальностью.

Впрочем, подобное поведение Ватикана, которое уводило итальянские судебные органы в другую сторону, было замечено и в ходе расследования покушения на самого папу. Завершая трудный этап предварительного следствия, прокурор Розарио Приоре жаловался, что "запросы [судебным структурам Ватикана] не дали желаемых результатов… поскольку нередко на совокупность вопросов следовали краткие отрицательные ответы… тем самым часто демонстрировался формализм, в то время как отношение могло и должно было быть принципиально иным, особенно к таким темам первостепенной важности".

Любопытное свидетельство представил кардинал Сильвио Одди. В интервью римской ежедневной газете "Иль Темпо" в июле 1993 года он привел такой эпизод: "Эмануэла тем днем [в день исчезновения] после урока музыки вернулась домой в Ватикан. Ее видели садившейся в роскошный автомобиль… думаю, водитель не въезжал в пределы Ватикана, боясь быть узнанным швейцарской гвардией. А вот девушка прошла мимо швейцарцев и направилась к дому, где задержалась на какое-то время. Потом вышла, нырнула в салон машины и уехала прочь".

Итак, мужчина за рулем автомобиля был известен в Ватикане, поскольку боялся, что гвардейцы узнают его в лицо. Через несколько недель в интервью телевизионной программе "Миксер" кардинал добавил: "На мой взгляд… случай Эмануэлы встраивается в ту цепочку похищений девочек и девушек или помощи им в том, чтобы уехать в благоприятную среду, где им будет хорошо, где они станут богатыми и выйдут замуж за состоятельных людей, получив очень много денег… Я считаю, что фундамент всей истории таков".