Секреты Ватикана - Коррадо Ауджиас

принуждением белых женщин к проституции в восточных гаремах. Судьбы Миреллы и Эмануэлы очень различаются. Они обе весьма драматичны, но лежавшие в основе их похищений причины несхожи. В этом, видимо, убедилась судья Аделе Рандо, долгие годы анализировавшая оба дела. В следственном заключении от 1997 года она объявила о том, что верит в гипотезу об "искусственном наложении исчезновения Миреллы на пропажу Эмануэлы, вероятно, с целью многократно усложнить расследование дела последней, превращая его по возможности в еще более запутанное и сложное".

Мы не знаем, в сущности, взаимосвязаны ли истории этих двух девочек. Разумеется, к Эмануэле было еще долго приковано внимание, в том числе из-за недавних открытий. Поэтому на ней и сосредоточится наше повествование. Если придерживаться логически обоснованной гипотезы, пусть и лишенной объективных доказательств, можно сказать, что вереница улик, сплетен и слухов о ее исчезновении, за которым, скорее всего, последовала смерть, была прихотливой игрой различных персонажей, заинтересованных в том, чтобы отсрочить раскрытие тайны или извлечь для себя пользу. На эту тему существуют великолепные книги, исследующие самые разнообразные допустимые мотивы и побуждения. Перед тем как углубиться в эти версии, я попытаюсь изолировать отдельные моменты и действующих лиц, а заодно разобраться в паутине слухов и догадок, будто нарочно сплетенной разными прихотливыми умами, экспертами по коммуникациям и контринформации (подчас вытекающей из самого дела), а не только профессиональными преступниками.

Одним из протагонистов этого дела, пусть и фиктивным, долго считался турок Мехмет Али Агджа, приговоренный к тюремному заключению за покушение на папу и освобожденный условно-досрочно 18 января 2010 года в Анкаре. Разные версии, выдвинутые им для объяснения мотивации его поступка или судьбы Эмануэлы, сами по себе являются доказательством двусмысленности, двойственности, к которой привели темные побуждения или иррациональные расчеты.

Судье Агджа поведал, что в случае ареста у него и его сообщников был разработан превентивный план, чтобы пустить по ложному следу сыщиков, разбавив крупицы истины обильной порцией лжи. В ходе судебного заседания он заявил, что Эмануэла была похищена нелегальной масонской ложей "П-2", возглавлявшейся Личио Джелли: "Эти люди знали, что я реинкарнация Иисуса Христа. Они хотели внедрить меня в Ватикан и манипулировать мной, как послушным инструментом…" Пару дней спустя он отрекается от своих слов: "Я впутал сюда "П-2", так как Эмануэлу захватили "Серые волки"[111] и болгары. Они требовали, чтобы я максимально запутал процесс и дискредитировал западную прессу, громко обвиняющую СССР и Болгарию в потворстве международному терроризму".

Через семь лет после пропажи Эмануэлы Агджа подтвердил, что опознал в некоем Атесе Бедри, турке, заключенном французской тюрьмы Пуасси, своего друга Орала Селика, который будто бы и организовал похищение девушки. В 1993 году в интервью Антонио Фортикьяри для еженедельника "Дженте" он утверждает, что похищение было частью международного заговора против Ватикана, а девочка была лишь наживкой, то есть подстраховкой в деле постыдного шантажа церкви. Возможность такого поворота событий, густо приправленная абсурдными измышлениями, тогда прошла почти незамеченной. Последние находки следствия придают ей интересную достоверность, пусть и базирующуюся на несколько иных соображениях.

В 1997 году в письме к судьям Импозимато и Мартелла Агджа вернулся к предыдущей версии. Он пишет, что его заказчиками и вдохновителями на самом деле были советские секретные службы (КГБ СССР) и болгары, а похищение требовалось для оказания давления на следствие и его освобождения после ареста. В тот же период он обращается и к Эрколе Орлан-ди, заверяя, что с его дочерью "все в порядке, ее физическая и моральная неприкосновенность абсолютно гарантированы". Ранее он говорил, что девушка мертва; затем утверждал, что обе девочки, Мирелла и Эмануэла, живут в Лихтенштейне: "Обеих никогда не похищали, они находятся в Лихтенштейне. Это не более чем международная интрига".

Следователь Розарио Приоре установит полную ненадежность показаний этого человека, добавив, что "с такого рода персонажем ни один процесс не выстроить". Единственным достоверным фактом в этом нагромождении лжи и фантазий, частично просчитанных до мелочей, частично порожденных воспаленным воображением, было то, что турецкий киллер стремится держать следствие на коротком поводке, сшивая кусочки истины, обрывки фраз, подслушанные или подсмотренные исподтишка в газетах, расплывчатые обещания, позволяющие ему как можно дольше быть в центре внимания. Может быть, он боялся, что, как только о нем забудут, с ним произойдет какой-нибудь неприятный инцидент? Мы не знаем, какого плана была правда, поведанная им папе 27 декабря 1983 года во время их конфиденциального разговора, состоявшегося в тюрьме Ребиббиа. При условии, конечно, что он сам знал эту правду.

Другим действующим лицом был сам папа Иоанн Павел II, который, как мы видели, вернулся из Польши в тот самый день, когда было заявлено о пропаже Эмануэлы. Через несколько дней, в воскресенье 3 июля, появившись публично на своем балконе, обращенном к площади Святого Петра для произнесения молитвы "Ангел Господень", понтифик скажет такие слова: "Я хотел бы выразить живое участие и сочувствие близкой мне семье Орланди, скорбящей по дочери Эмануэле, которая с 22 июня так и не возвратилась домой. Мы не теряем надежды на человечность тех, кто несет ответственность за это деяние". Слова непредусмотрительные, из них можно заключить, что Эмануэла не ушла добровольно, а именно была похищена. До этого никто о таком повороте событий даже не намекал. Слова недостаточно хорошо продуманные и отшлифованные, что не ускользнуло от чутких ушей спецслужб и зарубежных разведок, в частности Штази[112] внешнюю разведку которой возглавлял в то время блестящий Маркус Вольф по прозвищу Миша, очутившийся, в частности, на страницах романов Джона Ле Карре под именем Карла.

Почему папа и осторожнейшая, хладнокровная ватиканская дипломатия, всегда такая сдержанная и уклончивая, допустили подобную ошибку? Или же ее стоит трактовать как преднамеренное действие? Была выдвинута гипотеза, что данными словами — вне зависимости от того, осознавал это понтифик или нет — намеревались скрыть истинную причину исчезновения Эмануэлы: увести внимание в сторону от возможного преступления или некоего позорного инцидента в ватиканских апартаментах.

Семью Орланди (равно как и семью Грегори) месяцами атаковали анонимными звонками. Голоса неизвестных, говорившие от собственного имени или от лица каких-то организаций, предлагали сделки, обмен, переговоры, выставляли условия за освобождение девочек. Анонимные собеседники порой выражались на хорошем итальянском языке, с безупречным произношением, иногда, напротив, с четким, псевдоиностранным акцентом, по мнению следователей, специально имитируемым. Но никто никогда так и не доказал, что мог в самом деле распоряжаться свободой Эмануэлы. Никто не смог просто убедить родителей в том, что она до сих пор жива. Максимум, чего удалось добиться от звонивших, это фотокопия пропуска в музыкальную школу,