Николай Маркевич - История малой россии - 2

Вступление на уряд Гетманский Разумовского ни в чем не было сходно с древними обычаями. Ханенко и Гендриков съездили в Москву вратились с известием о скором приезде Гетмана. Старшины, Полковники и посполитство собрались в Глухов. Граф Гендриков приехал Февраля 16 на разсвете; Февраля двадцать второго дан был первый сигнал из трех пушек. Генеральный Асаул Якубович повел козацкие полки на площадь, между церквей Троицкой и Николаевской; там было построено возвышение о трех ступенях, покрытое гарусным штофом и обведенное перилами, обложенными красным сукном. В восемь часов дан был второй сигнал. Генеральные и Войсковые Старшины, Бунчуковые товарищи и Малороссийское шляхетство явились к Гендрикову. Митрополит Тимофей Щербацкий, три Епископа и Архимандрит Печерский Оранский явились в церковь Николаевскую. В десять часов началась продолжительная пушечная пальба. Со двора Гендрикова выехало шестнадцать Компанейцев; за ними Гетманские войсковые музыканты; за ними Секретарь Коллегии Иностранных дел Степан Писарев, в карете, шестью лошадьми; он вез на серебряном блюде Царскую грамоту; перед нею играла музыка и полки преклонили знамена; вокруг шло двенадцать гренадеров; потом несли клейноды три Бунчуковых товарища, в том числе Гамалея: белое знамя с Двуглавым Орлом, пожалованное Апостолу Петром II; за ним шел Генеральный Хоружий с двенадцатью Бунчуковыми товарищами; Гетманскую булаву, на красной бархатной подушке, обложенной золотым позументом и с золотыми кистями по углам, несли Бунчуковые товарищи: Яков Маркевич и Федор Ширяй; за ними шли Генеральные: Подскарбий Михайло Скоропадский, Судья Яким Горленко и Писарь Андрей Безбородко; за ними шло двадцать четыре Бунчуковых товарища; Петр и Григорий Горленки несли печать на бархатной подушке; за ними шли: Писарь Генерального Суда Иван Пиковец и два Бунчуковых товарища: Иван Жоравка и Илья Журман, с Канцеляристами Генеральной Войсковой Канцелярии и Генерального Суда. Войсковый прапор нес Бунчуковый товарищ Павел Мокриевич, в сопровождении всех Войсковых товарищей; за ним ехал в богатой карете, шестеркою, Граф Иван Семенович Гендриков, окруженный гренадерами и придворными лакеями. Позади всех шло шестнадцать пеших Компанейцев.

Полномочный приблизился к возвышенному месту; грамоту и клейноды положили на два стола, покрытые красной камкою; Гамалея с двумя товарищами держал знамя. Митрополит с духовенством вступил на возвышение; за ним Гендриков с Генеральными Старшинами; шляхетство, войско и народ стояли внизу. Гендриков объявил им милость Государыни и право, которое Она им предоставляет—избрать Гетмана вольными голосами. Писарев спросил три раза: кого желают иметь Гетманом? имя Разумовского раздалось отовсюду; Гендриков поздравил его. Сто один пушечный выстрел прогремел, белый огонь был пущен во всех полках. Грамоту и клейноды отнесли в церковь Николая, откуда, после литургии и многолетия, при безпрерывной пальбе из ружей и пушек, перенесли в квартиру Гендрикова. Полки были распущены.

Козакам выкатили более двухсот ведр водки; Гендрикову поднесли десять тысяч рублей его свите три тысячи.

Как показалось Украинцам это торжество? Что говорил об нем народ? Оно было дотоле не виданное. Прежде забрасывали шапками нового Гетмана; говорили: «люб нам такой-то!» И такой-то брал булаву в руки; и потом в Варшаву или в Москву, посылали известие, что была Рада, и что есть новый Гетман. Несколько бочек вина оканчивали пир. Ныне все было иначе: пиршества, великолепие, церемониальное шествие и, чего никогда не бывало—двадцати двухлетний Гетман, избранный не за заслуги отца, подобно Юрию Хмельницкому, а за свои собственные. Очевидно, что это был последний Гетман; но он был действительно необходим. Он был примиритель народа Малороссийского с Двором Великороссийским.

Демьян Васильевич Оболонский, Семен Васильевич Кочубей и Илья Васильевич Журман поехали в Петербург; Государыня приняла их Апреля 24. Каммергер Граф Бестужев-Рюмин объявил им, что Государыня подтверждает избрание; Гетману предоставлено иметь в торжествах место с Генерал-Фельдмаршалами, считаясь по старшинству производства; Запорожская Сечь ему подчинена; Батурин назначен Гетманскою резиденциею; Комиссии: счетная, экономическая и об обидах—закрыты; Великороссийские чиновники высланы из Украйны; Министерская Канцелярия уничтожена.

Гетману подарены все доходы, собранные с 1734 года, то есть за шестнадцать лет. Он получил: Ямполь и Батурин с уездами; замок Гадячский с волостями Чеховскою и Быковскою; Почеп с уездом; волость Шептаковскую; дворец Бокланский; село Литвиновичи, хутор Будийский; перевоз Переволочанский; Кучеровку, Сопич, Потаповку, Поповку, Машев и Жадов. Малороссии стало хорошо, Гетману еще лучше. Приняв клейноды и грамоту, он торжественно въехал в Глухов.

Июля 14-го было в Глухове празднество. По первому трех пушечному залпу Глуховский гарнизон выстроился у церкви Николая Чудотворца. Полки стали по улицам от дворца Гетманского; по второму — все чины отправились во дворец; по третьему—в девать часов утра, двинулись музыканты, играя марш; за ними шестьдесят Компанейцев и сорок Запорожцев; за ними два конюха вели коня, на котором были повешаны серебряные литавры; по сторонам шесть Бунчуковых товарщей. За ниши Оболонский, с Гетманским бунчуком и двенадцать Бунчуковых товарищей; за ними Ханенко с знаменем, с двумя пешими Бунчуковыми товарищами и с двенадцатью чиновниками.

А там Генеральный Писарь Безбородько в карете; в руках у него Войсковая печать на бархатной подушке, и кругом шесть Бунчуковых товарищей, шесть лакеев в богатой ливрее и Михайло Скоропадский, в открытой коляске, с булавою на бархатной подушке, с шестью Бунчуковыми товарищами и с шестью лакеями. А там в карете, шестеркою, Коллежский Советник Григорий Николаевич Теплов с Высочайшею Грамотою на подушке; впереди его два скорохода, по сторонам два гайдука, позади четыре лакея; кругом двенадцать Бунчуковых товарищей на конях. А там, то есть, наконец, ехал в великолепной карете сам Гетман; перед ним конюший Арапин, с четырьмя скороходами и восемью лакеями в богатой ливрее; по сторонам четыре гайдука, два сержанта Измайловского полка, подле самой кареты Генеральный Асаул Якубович с двенадцатью Бунчуковыми товарищами; шествие замыкали Запорожцев сорок и Компанейцев шестьдесят.

Потом в церкви Николаевской, на столе, крытом Персидским ковром, положили грамоту; по сторонам стали: Оболонский с бунчуком и Ханенко с знаменем. Отпели литургию и Теплов прочитал вслух грамоту. Духовенство принесло благодарение Богу за милость посредством Своей Помазанницы. Пальба пушечная не умолкала. Грамоту повезли в Гетманский двор. Гетман угостил Старшин обедом, город осветил разноцветными огнями. Вскоре приехал Капитан-Поручик, Лейб-Компании Вице-Капрал Василий Суворов и вручил Гетману Андреевскую ленту и звезду.

Вступив в управление, Гетман получил приказание отправить в нынешнюю Херсонскую Губернию две тысячи козаков, для постройки крепости Св. Елисаветы, что ныне Елисаветград. Но как Инженеры долго искали места, удобного для постройки, то Гетман выслал козаков только в Мае 1754-го, и то всего шестьсот одиннадцать человек. Там уже поселились выходцы из-за границы: Сербы, Арнауты и Черногорцы; Генерал-Маиорам Глебову и Хорвату поручила Государыня наблюдать за их поселением; к ним присоединилась часть козаков Заднепровских, которые не успели перейти в восточную Украйну во время последних переходов, и у которых своевольные магнаты отобрали, себе землю. Все это Государыня велела назвать Новосербиею. Она простиралась по Тясьминю, Большой Выси, Синюхе и по вершинам Ингула и Ингульца. Эта сторона имеет небольшие возвышения, отрасли Карпатских гор. Север ее покрыт дремучими лесами; к югу примыкает нескончаемая степь.

Из Батурина Гетман поехал осматривать Малороссийские города и местечки; везде встречали его с радостию; везде устроены были пышные приемы ему и многочисленной свите его; вся Малороссия ликовала; два месяца его пути слились в один блистательный и от души веселый пир. Один только случай смутил торжество; случай обыкновенный, но истолкованный народом по своему. Гетман в Чернигове объезжал верхом городские укрепления; за ним ехали вся свита его и все чины полка Черниговского; он подъехал к главному бастиону у церкви Св. Екатерины; налетел вихрь и сорвал с него Андреевскую ленту. Теплов ее подхватил и хотел на него снова надеть; он взял ее, своротил и спрятал в карман; ропот в народе и нелепые толки дошли до того, что о произшествии узнала Гетманская мать; умная, но неученая старуха прошлого века, уговаривала сына отдалить Теплова, предсказывала неизбежные несчастия, если будет повиноваться советам любимца своего; покорнейший во всем своей матери, Гетман не послушал ее в этом случае, и после раскаивался. Между тем в Глухове дворец был достроен; Батурин приходил в первобытное состояние; все ожило в Малороссии; тут Государыня призвала Гетмана и удержала его около году. Он возвратился с новыми Царскими милостями и для себя и для Украйны.