Ханское правосудие. Очерки истории суда и процесса в тюрко-монгольских государствах: От Чингис-хана до начала XX века - Роман Юлианович Почекаев

сто двадцать семь ударов плетью, наложил на него штраф мерином и кладеным верблюдом, лишил его звания тушимела и сослал в глухую провинцию. Вместе с этим одарил Аргачи белогрудым иноходцем с седлом и уздечкой, и отправили его [домой], говорят [Arγači, 1990, q. 63–66].

В сказке разбирается достаточно стандартный бытовой сюжет о супружеской измене. Однако разбирательство усложняется тем, что женщина, по-настоящему виновная, обвинила в прелюбодеянии другую, которая, собственно, и подала на нее жалобу, что можно квалифицировать как основание для возбуждения дела. Однако чиновник, которому нойон поручил разбирать это дело, не сумел определить, чьи показания правдивы, а чьи ложны, и к тому же принял взятку от молодого человека, собственно и совершившего прелюбодеяние. В результате он предпочитает закрыть дело, присудив каждой из женщин 27 ударов плетью. Подобный подход, несомненно, отражает не слишком высокую оценку народом степени объективности и неподкупности судей. Неслучайно мужья женщин по просьбе своих жен подают новую жалобу, по сути обжалуя ранее вынесенное решение в вышестоящую инстанцию, т. е. непосредственно в суд правителя.

Аргачи на этот раз уже сам выступает в роли судьи, которому поручено рассмотрение дела. В отличие от первого судьи, довольствовавшегося устными показаниями женщин (по сути, равнозначными, что и предопределило вынесенное им решение), судья апелляционной инстанции устраивает своего рода «очную ставку» между предполагаемыми любовниками, заставляя их причинять друг другу боль и тем самым выявляя настоящих преступников.

Сделка, установленная небом

Давно, говорят, жил один жадный богач, табун его заполнил всю долину, сундук его был забит десятью золотыми слитками, была у него черная лачуга, но не было у него сына, который мог бы продолжить его род, говорят. Пригласил этот богач слугу, чтобы тот таскал воду его жене.

И вот однажды жадный богач, чтобы спрятать десять своих золотых слитков от слуги, отнес их в пещеру и закопал. Стал он каждый день ходить и проверять золото, а на обратном пути подворовывал у другого алчного богача по мешку аргасуна[213], сложенного в кучу на зимовке.

Прознал об этом алчный владелец аргасуна, в один из дней подсмотрел за ним, пришел к той пещере и увидел закопанное там золото. Когда тот отправился домой, выкопал золото, на его месте сложил в кучу десять мешков аргасуна и отправился восвояси.

На следующий день пришел жадный богач, увидел, что его золото пропало, и отправился к Аргачи – свободному тушимелу суда Вана.

– Небо, о Небо! Алчный богач украл десять моих слитков золота, которые я берег, не тратясь даже на прохудившуюся подстилку и на дырявое одеяло. Мне ведомо это, поскольку он на месте моего золота свалил десять мешков аргасуна со своей зимовки. О досточтимый заланг, не соизволите ли принять решение по этому вору, – стал просить [жадный богач].

Аргачи через посыльного вызвал алчного богача и спросил у него:

– Ты украл спрятанное золото этого человека?

– Нет, Небом клянусь, – ответил алчный богач, – я не брал!

– Тогда откуда на месте моего золота появилась куча аргасуна с твоей зимовки? – спросил навстречу жадный богач.

– О, мой досточтимый заланг Аргачи! – сказал алчный богач. – Я поймал вора! Какой-то человек стал воровать у меня аргасун на зимовке. Оказывается, воровал этот богач! Если бы это было не так, то откуда ему известно, что сваленный на месте его золота аргасун с моей зимовки? – выдвинул встречное обвинение алчный богач. Оба богача сцепились, словно собаки, говорят.

Тогда Аргачи, чтобы выяснить, где правда, а где ложь, привел обоих к тому месту, где была свалена куча аргасуна, и действительно, оказалось, что это был аргасун с зимовки алчного богача.

– Эй, ты зачем закопал свое золото в пещере? – спросил Аргачи у жадного богача.

– О Небо, ну что сказать, я зарыл его здесь, чтобы скрыть от своего слуги.

Аргачи рассердился и сказал:

– Богач, тебе не стоит переживать. Это сделка, установлена Небом! Золото, которое не тратят, не полезнее аргасуна!

Сказав так, Аргачи удалился, говорят [Arγači, 1990, q. 67–69].

В этой сказке Аргачи действует уже не в качестве судьи ad hoc, как в предыдущем сюжете, а как официальный представитель судебной власти – «свободный тушимел суда Вана». Именно поэтому к нему и обращается с жалобой потерпевший (вернее, тот, кто выдает себя за такового). В данном случае мы можем проследить основные стадии судебного разбирательства: подача потерпевшим искового заявления, вызов в суд предполагаемого преступника (к которому Аргачи направляет посыльного), проведение судьей сначала очной ставки между сторонами, а затем и осмотра места преступления (пещеры, откуда было похищено золото, вместо которого оказались мешки с аргасуном). Правда, само судебное решение в этой сказке, представляющее собой упрек со стороны Аргачи в отношении потерпевшего, отражает не столько следование судьи букве закона и справедливости, сколько его резонерство, характерное для народных сказок, в которых осуждаются алчные богачи.

Гибель Гомбо

В давние времена, говорят, жил один богач по имени Гомбо. Этот кровосос бедного народа отрастил такое брюхо, что, уже будучи не в состоянии носить его, позвал Аргачи, чтобы тот помог ему похудеть.

Аргачи выслушал его и сказал:

– Ладно, если так, то подскажу Вам один способ похудеть. Способ этот заключается в том, чтобы Вы под видом простолюдина отправились в ставку хана и поработали там около года, ухаживая за его быстрым гнедым скакуном. Тогда Вы спасетесь от болезни ожирения, если нет…

Гомбо-богач согласился отправиться в ставку хана. Перед тем как вернуться к себе, Аргачи сказал ему:

– Да, Гомбо-ааку[214], теперь надо решить один вопрос. Если у Вас нет человека, который бы после Вашего отбытия присматривал за Вашей семьей, имуществом, скотом, то можете поручить это мне.

– Ладно, ладно! Если так, то до моего возвращения поручаю тебе присматривать за моей семьей, скотом и имуществом, – ответил Гомбо.

– Если так, то Вы напишите мне доверенность, иначе люди мне не поверят, – сказал Аргачи.

– Ах, мой младший брат, это не трудно, если надо, напишу, – сказал он и написал бумагу на управление своим скотом, имуществом и заверил печатью.

После того как Гомбо отправился в ханскую ставку, Аргачи весь его скот раздал беднякам.

Не прошло и нескольких месяцев, как Гомбо попросил приехать Аргачи и пожаловался:

– О Аргачи мой, я не справляюсь с этой тяжелой работой и есть не могу эту еду. Сможешь ли ты мне подсказать еще какой-нибудь способ?

– Хорошо, если так, то Вы завтра-послезавтра приготовьте для быстрого гнедого скакуна хана корма и воду на месяц и возвращайтесь. Этого будет достаточно!

Богач Гомбо подумал: «Это тоже подходящий способ», и за несколько дней, выполнив все, как сказал Аргачи, вернулся.