История евреев в Европе от начала их поселения до конца XVIII века. Том I. Средние века до конца крестовых походов - Семен Маркович Дубнов

официальные акты, состоял секретарем герусии или судебной коллегии; эти функции могли распределяться между несколькими «грамотеями» в каждой общине. В древних надписях не встречается особого титула для еврейского судьи и судебной коллегии, но из всей истории автономной иудео-эллинской диаспоры известно, что евреи имели свой суд для разбора внутренних споров. В Риме судьи назначались, вероятно, из среды архонтов, «грамотеев» или ученых, которые иногда обозначались эпитетом «законовед» (nomomathes). Вообще самоуправление еврейских общин в Риме и других городах Италии было основано на тех же началах автономии, которые были усвоены всей восточной иудео-эллинской диаспорой: те же «герусии» или «буле» в роли общинных советов, с архонтами, герусиархами и прочими коммунальными чинами.

Еврейские кладбища в Риме находились в различные эпохи на различных окраинах города. Старейшее кладбище находилось близ Тибра, в районе пристани или порта (Porta Portese), и служило местом погребения для жителей главного, еврейского квартала, Трастевере. Другие кладбища находились в разных пунктах Аппиевой дороги. Все эти места погребения сохранились в подземных ходах, или «катакомбах», столь прославивших древнюю христианскую общину Рима[1]. В подземных ходах, по обеим сторонам длинного коридора, находились выдолбленные в стенах ниши, где хоронились тела умерших. Еврейские катакомбы отличались от христианских только надписями и эмблемами на камнях наружных стенок ниш. На еврейских могилах изображались обыкновенно предметы синагогальной обстановки: подсвечник или лампада для семи фитилей (семисвечная «менора»), кивот для Торы, пальмовая ветвь и райское яблоко (lulab, ethrog) — принадлежности богослужения в праздник Сукот, бараний рог, или «шофар», для трубных звуков Рош-га-Шаны, короб с плодами и головы домашних животных или птиц — символы древнего жертвоприношения в иерусалимском храме. Текст надписей-эпитафий обыкновенно краток, например: «Здесь лежит Саббатис, бывший дважды архонтом, жил 35 лет, да покоится он в мире», или: «Аврелий Флавий, своей заслуженной супруге, воздвиг это (надгробие) Ионат, достопочтенный архонт». К несчастью, в надписях не обозначены даты смерти, и древность памятника приходится определять лишь приблизительно, по внешним признакам, характеру письмен или по формам языка. В общем можно установить, что эпитафии на греческом языке, составляющие около двух третей всех надписей, относятся преимущественно к первым трем векам христианской эры, а латинские эпитафии преобладают начиная с IV века. Только на некоторых памятниках встречаются надписи на еврейском языке или части надписей, в виде заключительных слов (например שלום — мир) к греко-латинским надписям. Это показывает, что долгое время римские евреи говорили и писали на международном языке Римской империи — греческом, и только позже начался процесс латинизации еврейских колоний в Риме и других городах Италии. Еврейский же язык, который в самой Палестине был вытеснен в разговоре арамейским и греческим, употреблялся лишь в редких письменных актах. Сохранившиеся на этом языке немногие надписи или части их принадлежали, вероятно, членам вышеупомянутой «синагоги гебраистов», которые старались в подобных случаях пользоваться национальными письменами. На процесс внешней ассимиляции указывает и преобладание греческих и еще больше римских имен среди евреев. Эпитафии пестрят такими мужскими и женскими именами: Алипий-Тиберий, Аврелий и Аврелия, Марцелл и Марцелла, Юлия-Афродисия, «Криспипа, дочь Прокопия», Эвдоксий, Теодот, Никодем, Квирин, Зосим, Сабина, Флавия-Антонина, Лукреция. Из еврейских имен встречаются в греческой транскрипции следующие: Яков, Иуда (Joudas), Иосе (Joses), Самуэль, Бениамин, Ионата(н), Саббатий, Тубий, Манассе (Манациус), Сарра, Реббека, Анна, Эстер (Aster) и некоторые другие. Попадаются еврейские и чужие имена, в таких сочетаниях: Аппидия-Лея; Кокотия, он же Иуда; «Бетурия-Паула, как прозелитка названа Сарра». Последний пример заставляет думать, что такие двойные имена носили вообще новообращенные, принявшие иудейство.

Все эти признаки наружной ассимиляции, типичные для греко-римской диаспоры, не ослабили, однако, внутренней самобытности еврейских масс. Римские писатели единогласно свидетельствуют о строгой приверженности евреев к своим обычаям и обрядам. Ревнители иудейства вели даже сильную религиозную пропаганду среди язычников, что возбуждало гнев правительства и таких писателей, как Сенека, Ювенал и Тацит. В эпитафиях катакомб отмечено несколько фактов обращения. О вышеупомянутой Бетурии-Пауле, получившей еврейское имя Сарра, говорится, что она жила всего 86 лет, из них 16 лет в иудействе, то есть приняла новую веру в семидесятилетнем возрасте; в еврейской общине, к которой она присоединилась, она была так популярна, что получила почетный титул «мать синагоги». К прозелитам относятся, по-видимому, такие похвалы в надписях, как «хорошо жила в иудействе», «правильно соблюдал закон». О том, что евреи сохранили чистоту семейной жизни среди римского разврата, свидетельствует даже их враг, историк Тацит. В эпитафиях имена покойных сопровождаются нежнейшими эпитетами — дань любви и уважения со стороны оставшихся в живых членов семьи. «Праведная душа, друг всех людей, трудолюбивая и почитавшая Закон, целомудренная, любившая мужа» — такие и еще более простые ласковые слова на гробовой доске свидетельствуют о крепости семейных уз. Судя по некоторым указаниям в надписях, девушки выходили замуж на 15-м или 16-м году от роду. Только в редких случаях указывается профессия покойного (попадаются «живописец», «мясник»), но тщательно отмечается положение его в общине, его чин в самоуправлении. Титул «архонта» казался столь заманчивым, что родители величали им в эпитафиях своих умерших младенцев как кандидатов на это почетное звание (archon nepios, melarchon). Отмечались также ученость, знание Закона: didascalos, nomomathes, mathetes sofon (последнее означает «ученик мудрых» и составляет буквальный перевод талмудического выражения «talmid chacham»).

Кроме Рима, евреи с первых веков христианства жили и в городах Южной Италии, которая была связана торговлей с мировым портом, греко-еврейской Александрией. В древнейшей торговой гавани Италии, в городе Путеоли (ныне Puzzuoli в Кампании) существовала еврейская община еще во времена Ирода I и его наследников, о чем упоминает писавший в Риме историк Иосиф Флавий. На одной из найденных там надписей значится «Клавдия-Астер, иерусалимская пленница» (hierosolymitana captiva). В следующие века еврейские поселения появились в Апулии и Калабрии, а к концу IV века евреи этих провинций занимали почетные должности в городском управлении. Отказ многих евреев нести эту куриальную повинность, сопряженную с большими издержками и нарушением субботнего покоя, был отмечен в указе императоров Аркадия и Гонория (398 г.) как причина расстройства городских дел в некоторых городах. В апулийском городе Веноза, а также в Неаполе, Таренте и Капуе существовали в то время значительные еврейские общины, о чем свидетельствуют надгробные надписи и христианские летописи. Еврейские катакомбы, наподобие римских, найденные в Венозе, сохранили много эпитафий от VI и следующих столетий на еврейском, латинском и греческом языках. Число надписей или частей их на еврейском языке здесь гораздо больше, чем в Риме, что свидетельствует о меньшей степени ассимиляции южноитальянских евреев. Характерна одна из еврейских надписей по сочетанию в ней национального