Русь и норманны - Генрик Ловмянский

путям. Исследование Рыдзевской, как кажется, не подтвердило этого вывода. Неясно, однако, все ли приводимые ею, Фасмером и Экблумом (Ekblom R. Rus– et varęg– dans les noms de lieux de la région de Novgorod. — Archives d’etudes orientales, Upsal, t. XI, 1915) названия восходят к IX–X вв., а не являются более поздними производными. Никто из исследователей не картографировал топонимы скандинавского происхождения, поэтому вопрос об их связи с водными путями остается открытым.

19

Существует две версии о происхождении Сигрид (конец X – начало XI в.), жены шведского конунга Эйрика Победоносного, позднее — датского конунга Свена Вилобородого. По скандинавским сагам, обращавшим пристальное внимание на вопросы генеалогии, она была дочерью шведского стурмана Скоглар-Тости (Eyrbyggia saga. См.: Toll H. Kring Sigrid Storråda. Historik undersökning. Stockholm, 1926). В современной литературе поставлено под сомнение само ее существование как реального лица, поскольку с ее именем в сагах связан ряд фольклорных мотивов (Ahlsten J. Sigrid Storrada. Sagodrottning eller kungamoder. Visby, 1975). В польской историографии считается доказанным выдвинутое еще Стенструпом предположение об идентичности Сигрид и Свентославы, дочери (или сестры) Мешко I. Отождествление основывается на сообщениях в "Истории короля Кнута" (Gesta Cnutonis regis), Титмара Мерзебургского (Chronicon, VII, 39), Адама Бременского (II, 39, schol. 24) и Саксона Грамматика (Gesta Danorum, VI, 5; VIII, 1). См.: Koczy L. Związki matżeńskie Piastów z skandynawami. — Slavia Occidentalis, 1933, t. XI; Żylińska J. Piastówny i żony Piastów. Warszawa, 1972. В них упоминается жена Свена — полька по происхождению, дочь Мешко I и сестра Болеслава Храброго, однако, ни в одном источнике она не названа по имени, нет и указаний в них на ее первый брак со шведским королем. В сагах же имеются сведения о первой — до Сигрид — жене Свена, славянке по имени Гуннхильд, позднее изгнанной им. Как кажется, есть основания для отождествления дочери Мешко I с Гуннхильд, но отнюдь не с Сигрид.

20

Сообщение "Саги о викингах из Йомсборга" о нападении отряда викингов под предводительством Стюрбьёрна на г. Волин (980-е гг.) в настоящее время считается достоверным. Волин (и другие приморские города) как порт международной торговли при безусловном преобладании славянского населения, несомненно, привлекал иноземцев. См., в частности, скандинавские бытовые вещи в слоях IX–X вв. (Wikinger und Slawen. Berlin, 1982, S. 275. fig. 288, S. 288, fig. 308. См. также о кладах: Żak J. "Importy…", t. I, S. 43–47). Вместе с тем из Волина, по мнению Я. Жака, поступала в Бирку керамика (Żak J. Wczesnofeudalna Skandinawia. Wrocław, Warczawa, Kraków, 1969, ryc. 86).

21

Обзор современного состояния норманнской проблемы см. выше, с. 230–245.

22

О составе "Повести временных лет" из более поздних работ см.: Рыбаков В. Л. Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи. М., 1963; Насонов А. Н. История русского летописания. М., 1969; Алешковский М. X. Повесть временных лет. М., 1971; см. также: Советское источниковедение Киевской Руси. М., 1979, с. 13–34.

23

Термин "готский" в XVIII (в частности, у Байера) и нередко в XIX в. понимался расширительно и соответствовал современному термину "германский".

24

Как показал Ф. А. Браун (Браун Ф. А. Разыскания в области гото-славянских отношений. — Сборник ОРЯС ими. Академии наук, СПб., 1899, т. LXIV, № 12, с. 5–18), переход готск. hrōps > др. — рус. русь сомнителен с фонетической точки зрения и не находит подтверждения в исторической обстановке в Восточной Европе первых веков н. э. Тем не менее иногда эта этимология вновь возрождается в современных работах в связи с "готской" теорией происхождения Древнерусского государства. См., например: Söderlind S. Rysernas rike. Till frågan om det Östslaviska rikets uppkomst. Stockholm, 1978.

25

Современные издания и характеристику восточных источников см.: Lewicky T. Żródła arabskie do dziejów słowiańszczyzny, t. I–II. Wrocław-Kraków, 1956–1977; Новосельцев А. П. Восточные источники о восточных славянах и Руси VI–IX вв. — В кн.: Новосельцев А. П. и др. Указ. соч., с. 355–419.

26

Как уже отмечалось в послесловии, большая часть скандинавских древностей на Руси датируется серединой — второй половиной X в. и свидетельствует не о скандинавской колонизации, а о включении скандинавов-варягов в великокняжеские дружины, стоящие на русских погостах. О давнем влиянии местных, в том числе тюркских, традиций, на быт варягов свидетельствуют и материалы погоста в Шестовице под Черниговом, который Арне считал норманнской колонией. См. публикацию материалов: Блiфельд Д. I. Давньоруськи пам’ятки Шестовицi. Kиïв, 1977.

27

В современной науке преодолена тенденция считать все предметы скандинавского происхождения импортом, прежде всего — предметы культа и племенного убора (см.: Пушкина Т. А. О проникновении некоторых украшений скандинавского происхождения на территорию Древней Руси. — Вестник МГУ. История. 1972, № 1, с. 92–94). Я. Жак выделяет три пути проникновения "импортов" на территорию западных славян: торговый, военная добыча, проникновение с самими владельцами-скандинавами (Żak J. "Importy…", t. 2).

28

Древнейшие рукописи, содержащие записи саг и сохранившиеся до наших дней, относятся к XIII в., бо́льшая же часть сборников саг — к XIV в. По преданию, первая запись королевских саг была произведена Ари Торгильссоном Мудрым, который умер в 1148 г.

29

В отличие от саг, рунические надписи представляют собой источник достоверный, но содержащий информацию лишь о времени, когда создавались сами памятники, т. е. о событиях конца X–XI вв. Достоверность их сообщений определяется, во-первых, одновременностью записи упоминаемым в ней событиям, во-вторых, представлением, бытовавшим в древнескандинавском обществе, что несоответствие излагаемых сведений действительности было бы уроном для чести погибшего и его рода, что исключало возможность преднамеренного искажения информации. Вместе с тем особенности младшерунического алфавита, а также нередкие ошибки в написании слов, особенно мало распространенных (к которым принадлежат топонимы Восточной Европы), делают чтение подчас гипотетическим. Наконец, датировка рунических памятников, как правило, возможна лишь в широких, до полустолетия, пределах. См. подробнее: Мельникова Е. А. Скандинавские рунические надписи. Древнейшие источники по истории народов СССР. М., 1977.

30

Подобные "антинорманистские" теории, вызванные, как правило, недостаточным знанием источников, временами возникают и в настоящее время. См., например: Кузьмин А. Г. Об этнической природе варягов (К постановке проблемы). — Вопросы истории, 1974, № 11, с. 54–83 (автор пытается обосновать кельтское происхождение варягов); Stang H. Rysslands uppkomst — en tredje ståndpunkt. — Scandia, 1981, № 2, s. 153–198 (заслуга образования Древнерусского государства приписана вепсам) и др.

31

Погребения скандинавских женщин на Руси выделяются по племенному убору — парным скорлупообразным фибулам, скреплявшим бретели юбки. Их находки относительно многочисленны на кладбищах дружинных погостов и встречаются в древнерусских городах (Киев, Новгород, Псков), свидетельствуя о присутствии там скандинавок (см.: Петрухин В. Я. Об особенностях славяно-скандинавских этнических отношений в раннефеодальный период (IX–XI вв.). — В кн.: Древнейшие государства на территории СССР. 1981 г. М., 1983, с. 174–181; Stalsberg A. Scandinavian