Сергей Лавров - Лев Гумилев: Судьба и идеи

Л.Н. умел не только разгадывать загадки истории, но и сам творить загадки. Зачем ему нужна была статья, где бы доказывалось чуть ли не идентичность взглядов с «Бармалеем»? Только для установления приоритетов? Но тогда это сделано учеником № 1, мягко выражаясь, не четко.

Так или иначе, за двадцать лет работы над проблемой Л.Н. удалось выстроить изящную и во многом убедительную концепцию теории этногенеза. Остановимся поначалу на том, что кажется более или менее бесспорным. Может быть, каждая из идей – составных частей его теории была и не совсем нова («ритмика» этноса встречалась, как мы уже видели, и у С. М. Широкогорова, и у американцев в 60-х гг.), но вместе, «в связке» они были сведены впервые. Этносы возникают, живут и пропадают в историческом времени, – говорил Л.Н. и даже определял время цикла от рождения до гибели этноса в 1200–1500 лет. Доказательство истинности утверждения Л.Н. в том, что из народов, процветавших 5 тысяч лет тому назад, не осталось ни одного. Следовательно, центральная проблема этногенеза: как и почему это происходит! Но об этом – немного позже.

Л.Н. вводит понятие субэтноса. Это не род или племя, а гораздо более стойкие и длительно существующие группировки – элементы структуры этноса. В истории было так, что мелкие этносы входили в состав крупных, иногда растворяясь в них целиком, иногда сохранив память о своем прошлом. Пример первого – провансальцы, ставшие французами, второго – шотландцы и уэльсцы в Англии или бретонцы во Франции. В России субэтносом Л.Н. считал старообрядцев, которые сначала были объединены общностью судьбы (консорция, по Л.Н.), затем – общностью быта (конвиксия, по нему же). В XX в. последняя перестала существовать, осталась лишь инерция.

Сами этносы, по Л.Н., объединялись в своего рода галактики – суперэтносы. Как, например, «Христианский мир» романо-германской Европы в XVI в., где стереотипы поведения разнились мало. Группа этносов могла образовать систему, именуемую «культурой» – таковы романо-германская, мусульманская, византийская культуры. Суперэтнос – крупнейшая после всего человечества единица, возникшая одновременно в одном регионе и проявляющая себя в истории как мозаичная целостность, причем эта мозаичность придает суперэтносу пластичность, добавляет выживаемости. Вместо «суперэтноса» Н. Трубецкой образно говорил о «многонародной личности – России-Евразии»1035.

Мозаичной целостностью является и суперэтнос современного Китая. Л.Н. подчеркивал, что таксономически название «Китай» соответствует таким понятиям, как «Европа» или «Левант», а не таким, как «Франция» или «Болгария». У С. Хантингтона «конфуцианская цивилизация» по значимости равна всей западной (то есть западноевропейско-американской).

Кроме того, Л.Н. вводит понятие «комплиментарность», которая может быть положительной или отрицательной. «Добросовестные историки, – писал он, – как дореволюционные: Н. М. Карамзин, С. М. Соловьев, С. Ф. Платонов, так и советские: А. Н. Насонов – отмечают отсутствие «национальной» вражды монголов с русскими. Действительно, мусульманские султаны Сарая: Узбек и Джанибек всеми способами выжимали серебро, необходимое для оплаты армии, но они же защищали кормилицу Русь от натиска литовцев»1036. И, наоборот, как многократно показано в «Степной трилогии», сугубо отрицательной была комплиментарность «Китай—кочевники». Крайний вариант здесь – формирование химер, которые Л.Н. определял как «сосуществование двух и более этносов в одной экологической нише». Обычно химеры являются последствием миграции и, как правило, неустойчивы1037. Такой химерой он считал Хазарию: «На месте этнической ксении1038 появилась страшная суперэтническая химера»1039. За это ему приклеили ярлык «антисемита». Мы не будем останавливаться на том, была ли химерой Хазария (дело это слишком тонкое и специальное), отметим лишь, что этому посвящено около двухсот страниц книги «Древняя Русь и Великая степь».

Его критиковали, он отбивался: «Химера – не тезис, а научный термин, причем историко-географический, а не биологический, ибо если бы чуждые этносы в одном географическом районе слились половым путем, то химера бы превратилась в новый этнос»1040.

Я понимал и раньше, что неспециалист не может быть арбитром в таких научных спорах, но убедился в этом на 200%, прочитав главу из «России распятой» Ильи Глазунова. Когда он пересказывает спор ленинградских историков о теории Л.Н. – одно дело; там он за них не отвечает, хотя его «Россия» – не роман. Куда хуже, когда он сам раздает оценки и эпитеты вроде «историка-фантазера Л. Н. Гумилева» и даже «опровергает» то его, то М. И. Артамонова с легкостью мысли необыкновенной1041. Глазуновское «открытие Хазарии» основывается на словаре Брокгауза и Ефрона. «Вершиной» «России распятой», пожалуй, является заключение о кочевниках: «Они ничего не созидали, они могли только потреблять и разрушать». Глазунов апеллирует к о. Иоанну, митрополиту Санкт-Петербургскому и Ладожскому, противопоставляя его книгу «бредням Л.Н.». Невдомек ему, что они были единомышленниками!

Воинствующее и злобное дилетантство стало одним из печальных следствий кажущегося приближения к власти так называемой «творческой интеллигенции». Наименее умная часть ее приняла это всерьез, а самая мудрая заметила, что «на смену дремучему невежеству пришли полузнания»1042. Придворный портретист показал, что он застрял где-то между этими позициями.

12.3. Пассионарность: «за» и «против». Был ли пассионарен сам Л.Н.?

Если б мы с Китаем не фаничили,

Не учились у Орды величию,

Если бы турецкие обычаи

Не перенимали никогда,

А напротив, с вьюгой и медведями

Англичанам были бы соседями,

В римское вникали правоведение

Долгие-предолгие года —

Все равно бы мы бежали к Разину,

С Пугачевым вместе безобразили

И царя при первой же оказии

Грохнули в истории кювет.

О том, какой взрыв критики произвело гумилевское определение «симбиоз» применительно к Древней Руси и Орде мы уже писали. Но еще большие недоумения, а чаще проклятия и издевательства вызвала пассионарность – открытие, которым больше всего гордился Л.Н. В одном из последних интервью он даже говорил, что евразийцы, с которыми он в основном согласен, «главного в теории этногенеза – понятия пассионарности... не знали»1043.

Это парадокс: «пассионарность» – термин, который стремительно вошел в нашу жизнь, в самый широкий обиход, который интуитивно все понимают и принимают (а значит, не оспаривают), в то же время отвергаются некоторыми видными специалистами. Так, академик Ю. В. Бромлей писал: «Нельзя не отметить несостоятельность попытки Л. Н. Гумилева представить в качестве движущей силы этнической истории... пассионарность. Понимая под ней стремление небольшого числа людей к активной целенаправленной деятельности, Л.Н. усматривает ее единственное основание в повышенной способности организма абсорбировать энергию внешней среды и выдавать ее в виде работы. Между тем совершенно очевидна неправомерность отождествления физической энергии людей с их активностью. Последняя же... определяется социальными факторами... и специфическими особенностями их (людей) психики»1044.

В свойственной ему глумливой манере Аполлон Кузьмин писал, что Л.Н. совершил «множество удивительных открытий», например, придумал понятие «пассионарность» (слово латинское), которое распространяется как на отдельные личности, так и на целые народы. «Заразиться этой страстью, – отмечал критик, – народы могут лишь из космоса и биосферы, и не по своей воле: на одних небесная благодать снисходит, другие оказываются обделенными»1045.

Парадокс очень обидный для Л.Н., поскольку он работал над идеей пассионарности чуть ли не 60 лет. «Это слово, – пишет он, – вместе с его внутренним смыслом и многообещающим содержанием в марте 1939 г. проникло в мозг ученого как удар молнии. Откуда оно взялось неизвестно, но для чего оно, как им пользоваться и что оно может дать для исторических работ, было вполне понятно»1046. Оно-то и стало тем самым «фактором икс», который определял фазы этногенеза: толчок – подъем – перегрев – упадок – затухание.

Что же такое пассионарность? Отвечая на этот вопрос, Л.Н. писал: «Формирование нового этноса всегда связано с наличием у некоторых индивидов необоримого внутреннего стремления к целенаправленной деятельности, всегда связанной с изменением окружения, общественного или природного, причем достижение намеченной цели, часто иллюзорной и1047. Сочинил все это Л.Н.?