Модернизация vs. война. Человек на Балканах накануне и во время Балканских войн (1912-1913) - Рашид Рашатович Субаев
Модернизация vs. война. Человек на Балканах накануне и во время Балканских войн (1912-1913) читать книгу онлайн
В сборнике статей предлагаются новые подходы к пониманию опыта Балканских войн 1912–1913 гг. В отличие от ранее преобладавшей в историографии тенденции сосредоточиваться преимущественно на военно-политических событиях и итогах этого регионального столкновения, авторы обратились к его «базе» и истокам — историческому контексту и внутренним реалиям стран полуострова. А именно: традиционной социальной структуре; особенностям менталитета и уровню политической культуры населения и элит; взаимоотношениям власти и общества и др. То есть к тому, что определяет степень «модерности» балканских государств и обществ. Отсюда и вопросы, на которые попытались ответить участники сборника — как имперская традиция Юго-Восточной Европы проявила себя в качестве одной из предпосылок Балканских войн; в чем состоит разгадка «массового национализма» в регионе; с чем в сфере «модернизации» сознания народы Балкан подошли к кануну Новейшего времени.
Теперь нам оставалось лишь дождаться того дня, когда представители цивилизации и человечества объединятся и решат признать наши права, которые столь долго, к несчастью, игнорировались с единственным оправданием: попытаться избежать того неизбежного. Мы убеждены, что справедливые и согласованные для нас меры были бы выгодны не только нам, но и тем, кто стремится к собственному росту и укреплению путем нашего уничтожения. Реконструкция балканского дома и гарантия его независимости стали бы одним из самых действенных факторов мира на Востоке и в мире. Это балканское здание может быть крепким лишь благодаря совместным усилиям и путем консолидации Албании, являющейся его четвертой опорой»{793}…
Особняком на албанской сцене тех лет находилась фигура крупного землевладельца Эссад-паши Топтани. В начале 1913 г. турецкие власти доверили Эссад-паше командование гарнизоном крепости Шкодер — осажденной союзными сербо-черногорскими войсками. Он проявил на этом посту незаурядные полководческие способности; однако 23 апреля 1913 г., когда в крепости свирепствовали голод и эпидемии, все же был вынужден сдать Шкодер черногорцам, вытребовав, правда, почетные условия капитуляции: право покинуть крепость во главе отрядов в полном боевом вооружении. Поскольку к этому времени Совещание послов великих держав в Лондоне уже в принципе приняло решение оставить Шкодер в границах автономного Албанского княжества, сдача крепости на почетных условиях представлялась Эссаду мудрым политическим решением{794}. Впрочем, британские источники называли более точную цену уступчивости Эссад-паши: 16 000 фунтов стерлингов, которые он якобы получил от Сербии «в поддержку его притязаний на титул правителя Албании под сюзеренитетом султана, при условии отказа от Шкодера и территорий к северу от реки Дрин в пользу Черногории»{795}…
Вооруженная сила и денежные средства были необходимы Эссаду для начала ожесточенной борьбы за верховенство в Албании — в которой к тому времени участвовало несколько влиятельных группировок. И в этой борьбе он рассчитывал на только на поддержку влиятельных мусульманских лидеров Центральной Албании (на территории между Дурресом и Тираной), но и на помощь славянских союзников в лице Сербии и Черногории. Уже 5 мая 1913 г. он проинформировал черногорского короля Николу о своем намерении провозгласить себя верховным правителем Албании и выразил желание сотрудничать с балканскими союзниками, подчеркнув, что албанский народ обязан своей свободой другим балканским народам, и пообещал совместными усилиями — без участия великих держав — определить границы Албании. А сербскому дипломатическому представителю в Дурресе Живоину Балугджичу он прямо заявил, что хочет заключить соглашение с Сербией.
Дипломат поверил своему собеседнику и постарался убедить сербские власти в искренности его намерений{796}. И Белград после определенных колебаний согласился иметь дело с Эссад-пашой, поскольку, как заверял сербские власти Балугджич, «в общем и целом его поведение выражало искреннее желание достичь соглашения с Сербией, которую он считал ядром действующих на Балканах сил»{797}.
Вторая балканская война 1913 г. стала еще одним искушением для Эссада. Стремясь свести счет со своей недавней союзницей — Сербией — Болгария попыталась сделать ставку на албанских лидеров, в первую очередь, группировавшихся вокруг главы временного албанского правительства во Влёре Исмаила Кемали. В обмен на вооруженное выступление против Сербии им были обещаны территориальные компенсации за счет сербских земель. Расчеты Софии строились на том, что восставшие против Сербии албанцы провозгласят автономию на территории Македонии, а затем Болгария аннексирует интересующие ее районы под предлогом обеспечения безопасности. В результате реализации данного плана, говоря образными словами Душана Батаковича, «через Македонию пройдет албано-болгарская граница». С военной же точки зрения, штаб болгарской армии рассчитывал на 20 тысяч албанских штыков из Старой Сербии и Македонии, которые после Первой балканской войны нашли прибежище в Албании. Повести это войско в антисербские сражения должны были заседавшие к тому времени во Влерском правительстве Хасан Приштини и Иса Болетини. Временное албанское правительство распорядилось задержать на албанской территории беженцев из Старой Сербии, аргументируя это тем, что вскоре их земли будут освобождены из-под власти Сербии{798}.
Болгарские комитаджии активно готовили албанские отряды для партизанских действий внутри Сербии; оружие и финансовые средства исправно поступали из Вены. На пестрой албанской сцене единственной силой, способной противостоять попыткам албанских лидеров спровоцировать антисербское восстание в Косово и Македонии, чтобы потом прийти на помощь соплеменникам, являлся в создавшейся ситуации Эссад-паша. Он остался верен союзническим обязательствам в отношении Сербии и не только отказался присоединиться к албанским главарям, но и держал сербское правительство в известности о происходящем{799}.
В итоге организовать скоординированное албанское выступление против Сербии не удалось. Против него выступил Эссад-паша, и его влияния хватило для нейтрализации усилий и Болгарии, и Австро-Венгрии с Италией. Две последние великие державы действовали в унисон с Софией, пытаясь — через своих агентов в лице священников и школьных учителей — натравить албанцев на Сербию, а заодно дискредитировать Эссада как главного противника данных усилий{800}. В результате, в мае–июне 1913 г. дело ограничилось разрозненными нападениями на сербские пограничные посты и отдельные передовые отряды. Что же касается позиции других албанских лидеров, то их настроения хорошо выразил Иса Болетини. Покидая в гневе Лондонское совещание послов великих держав после отказа его участников присоединить Косово к Албании, он в сердцах бросил: «Когда придет весна, мы удобрим равнины Косово телами сербов, от которых мы пострадали слишком много, чтобы это забыть».
Эмоции Исы Болетини были во многом связаны как раз с начальными месяцами Первой балканской войны — когда, вместо возможного и обсуждавшегося в сербском руководстве сербо-албанского антитурецкого альянса, армия Сербии стремительно заняла те районы Балкан, которые албанцы считали ядром своего будущего национального государства. История отвела косовским землям противоречивую и взрывоопасную роль: служить одновременно колыбелью национальной государственности двух народов. И то, что, по крайней мере, часть косовско-албанского этноса имеет сербские и православные корни, сделало данное обстоятельство еще более драматическим. А своекорыстная и очень часто провокационная роль великих держав лишь усиливала и продолжает усиливать сербо-албанские противоречия…
Сербия и албанский вопрос (1912–1913). Причины, политика,
