Бабий Яр. Реалии - Павел Маркович Полян

Равной катастрофы и трагедии, подобного дикого явления мир еще не видал даже в самые мрачные эпохи истории человеческой.

«Голос крови наших братьев взывает к нам из-под земли», — мы также повторяем слова нашего библейского пророка: «Земля, не покрывай нашей крови! Мы жаждем мести и справедливого возмездия»[565].

19 мая 1944 года СНК СССР принял постановление №572 об организации СДРК (Совета по делам религиозных культов при СНК СССР)[566], возложив на него задачу осуществления связи между Правительством СССР и руководителями религиозных объединений, в том числе иудейских, — «по вопросам этих вероисповеданий, требующим разрешения Правительства СССР»[567]. Эдакий государственный Синод со всеми мыслимыми исполнительными функциями.

СДРК имел свои представительства в союзных республиках и в областях. Эти территориальные органы, на пару с территориальными органами КГБ, стали коротким поводком в деле управления синагогами и основным инструментом контроля над иудейской конфессиональной жизнью. Уполномоченным по УССР был Петр А. Вильховый[568] (он и его аппарат разместились в отдельном особняке по ул. Кирова, 14), а первым уполномоченным по Киевской области — И. Зарецкий.

Основными объектами третирования и гнобления иудейской религии были синагоги как легальные институты еврейской жизни[569] и миньяны (миньоны), т.е. места сбора верующих у кого-нибудь на дому (как бы «частные подпольные синагоги»), как нелегальные ее формы. Впрочем, был еще Еврейский антифашистский комитет, неподмандатный СДРК. Но он был разгромлен и ликвидирован несколько позже, в начале 1950-х годов, да и не имел своих представительств вне Москвы.

Сама сеть синагог в послевоенное время была сужена до чрезвычайности — на всю Украину лишь около 60! Так, в октябре 1962 года была закрыта («снята с регистрации») единственная в городе Львовская синагога, возобновившая свою работу только через 26 лет — в 1988 году! Тогда же, в 1962 году, ставился вопрос о снятии с регистрации и единственной Киевской синагоги[570].

В Киеве начиная с лета 1945 года функционировала одна-единственная синагога — «Синагога Розенберга» на Подоле, на улице Щекавицкой, 29[571]. Раввином ее был Ицик Гершкович Шехтман (1887-1953), а после непродления СДРК в конце 1952 года его регистрации — Аврум Алтерович Панич (1881-1965). Ее молитвенный зал был рассчитан примерно на одну-две тысячи человек, расчетное число членов — около 5 тысяч, но по большим еврейским праздникам в 1950-е годы приходило до 25-30 тысяч верующих, переполняя двор и улицу.

Все до одной попытки открыть вторую синагогу были безуспешны. Более того, СДРК интриговал и добивался от общины и ее председателя, С. Бардаха, согласия на «добровольную» передачу первого (точнее, полуподвального) этажа здания общине евангельских христиан-баптистов. И наверняка добился бы, когда б не умер Сталин и если бы баптисты, осознав ситуацию и свою в ней роль, не отказались от такого соседства сами.

Что только чиновники из СДДРК не пресекали и с чем они только не боролись! И с выпечкой мацы (или, по-советски, «весеннего бисквита» от «Главхлеба»!), и с подлинными пальмовыми и лимонными веточками на Суккот (контрабанда!), и с кружками по изучению Торы, иврита или Талмуда, и с невыходом верующих евреев на работу по субботам (нарушение трудовой дисциплины!)! И даже с самим обозначением «Еврейская община»: уполномоченный по своему разумению требовал переименовать ее в «Религиозную общину иудейского вероисповедания» и заказать новые печати! И уж тем более с канонической фразой «В следующем году в Иерусалиме!», произносимой в одной из молитв: «До организации буржуазно-националистического государства Израиль эта молитва воспринималась именно как молитва, а в данное время она всемерно использовалась националистическими и сионистскими элементами в своих целях»[572]. От Шехтмана потребовали дать строгое указание кантору не произносить этих страшных слов вовсе «с амвона синагоги»! («Амвон синагоги!» Sic! Степень общего бескультурья и конкретной безграмотности чиновников СДРК в сфере, рулить которой они были поставлены, неописуема!)

И все же главная вражина — это миньяны и возмутительное упрямство и самоуправство евреев, их тяга к тому, чтобы подпольно собираться на праздники в частных домах. Как только существование миньяна обнаруживалось, его тотчас же закрывали, а хозяев и гостей при поддержке МВД круто штрафовали.

Иностранные евреи, приезжавшие в Киев, — а как правило, это были журналисты, раввины, дипломаты или обыкновенные туристы, — обычно посещали и синагогу, и Бабий Яр, хотя члены общины, по негласной инструкции от Вильхового, их от этого и отговаривали. О каждом визите иностранцев необходимо было докладывать в СДРК.

Между тем Йом Кипур постепенно закрепился как неформальный синагогальный день памяти о Бабьем Яре. Многие визитеры стремились попасть сюда именно в этот день, но, разумеется, гости приезжали и в другие числа. Так, одна большая группа американских раввинов посетила Бабий Яр 15 июля 1956 года[573].

В 1955 году на Йом-Кипур приезжал посол Израиля в СССР Алуф Йозеф Авидар (1906-1995). В прошлом бригадный генерал, он в 1955-1958 годах был послом Израиля в СССР, а в 1960-1968 — в Аргентине (sic! Эйхман!). Во время беседы в Киевской синагоге дипломат поинтересовался у раввина, а почему в СССР нет еврейских школ. И Шехтман был вынужден ему отвечать, словно Серый Волк Красной Шапочке, что все евреи хорошо владеют и русским, и украинским языками, отчего никакой потребности в отдельных еврейских школах просто нет. А на вопросы, почему в синагоге нет молодежи и почему в Бабьем Яру до сих пор не установлен памятник, раввин отвечал примерно так: потому, внученька, что еврейская молодежь Киева нерелигиозна, а Бабий Яр со временем расчистят и с Божьей помощью, возможно, построят там мемориал.

Случайную встречу с этим же самым Авидаром в 1960 году красочно описала Анна Семеновна Русаковская — еврейка, учительница географии средней школы №5 из Черновиц. Ее письмо в редакцию «Литературной газеты», датируемое приблизительно 23 сентября 1961 года, несет все черты агитационного памфлета. Например, заголовок: «С чужого голоса. Открытое письмо поэту Евг. Евтушенко (О стихотворении Евг. Евтушенко “Бабий Яр”, напечатанном в “Литературной газете” от 19 сентября 1961 г.)».

Обращаясь к Евтушенко, вот что она писала об Авидаре:

Приблизительно в сентябре — октябре 1960 г. я с матерью пошла в наш театр. Занимая свое место около одной пары, я услышала к себе обращение такого рода: «Как хорошо, что хоть рядом с нами будут сидеть евреи, а не русские». Эта фраза для меня прозвучала дико и чудовищно в наше время. Оказывается, моим соседом оказался секретарь израильского посольства в Польше Авидар с женой, прибывший в нашу страну в качестве туриста.