Знакомьтесь, литература! От Античности до Шекспира - Константин Александрович Образцов

на бургундов напали датчане и саксы.

В ситуации войны Зигфрид чувствует себя куда увереннее, чем в любовных ухаживаниях. Едва только приходит весть, что саксонец Людегер и Людегаст Датчанин с огромным войском подходят к Вормсу, застав врасплох братьев-королей, он с готовностью рвется в бой:

«Тревогой не терзайтесь при мысли о войне, —

На это молвил Зигфрид, — а разрешите мне

Поднять за вас оружье, вам к выгоде и чести,

И пусть вассалы ваши идут со мною вместе.

Поверьте, тридцать тысяч отборных храбрецов

Сломлю в жестокой сече я с тысячью бойцов,

И будет пораженье нанесено врагу».

Рек Гунтер: «Не останусь я перед тобой в долгу».

Воинственные Людегер и Людегаст немного смутились известием о том, что на стороне бургундов будет сражаться сам Зигфрид — наверняка тоже слышали про семьсот нибелунгов, клад и дракона — но подсобрались, стянули больше сорока тысяч воинов и отправились навстречу той тысяче бургундских дружинников, которыми предводительствовал прославленный королевич из Нидерландов.

Дело предсказуемо обернулось не в пользу агрессоров. Сначала во время разведки Зигфрид после лихой схватки захватил в плен датчанина Людегаста, заодно в одиночку перебив три десятка сопровождавших его бойцов:

«Врага ударил Зигфрид, и дрогнула земля.

Столбом взметнулись искры над шлемом короля,

Как будто кто-то рядом большой костер зажег.

Бойцы друг друга стоили: взять верх никто не мог.

Все вновь и вновь датчанин разит врага сплеча.

Щиты звенят протяжно, встречая сталь меча.

Тут, Людегаста видя в опасности большой,

На помощь тридцать воинов спешат к нему толпой,

Но поздно: крепкий панцирь, сверкающий огнем,

Уже три раза Зигфрид успел рассечь на нем.

Весь меч у нидерландца от вражьей крови ал.

Беду почуял Людегаст и духом вовсе пал.

Он запросил пощады, сказал, кто он таков,

Поклялся, что вассалом стать Зигфриду готов.

Но в этот миг примчались и бой пришельцу дали

Те тридцать датских воинов, что схватку увидали.

Свою добычу Зигфрид не отдал им назад.

Воитель знал, что пленник и знатен и богат,

И за него сражался столь яростно и люто,

Что всем его защитникам пришлось куда как круто.

В живых один остался из тридцати датчан.

В залитом кровью шлеме он ускакал в свой стан,

Где горестную новость все угадали сразу —

Служили раны вестника заменою рассказу».

А потом Зигфрид повел бургундов в атаку на превосходящие силы датчан и саксов, воодушевляя к сражению:

«За мной, герои Рейна! Не отставать, друзья!

Вам прорублю дорогу сквозь вражье войско я

И покажу, как шлемы раскалывать мечом.

Мы с Людегера дерзкого навеки спесь собьем».

Вдохновенный воинский дух «Песни о Нибелунгах» бесподобен, а поэтические батальные сцены исполнены с каким-то мальчишеским самозабвенным восторгом. Вероятно, именно это породило одну из версий авторства, согласно которой неизвестный поэт был небогатым, но образованным рыцарем, профессиональным воином, потому как трудно представить, что можно с таким смаком и знанием описывать битву, не побывав в ней, а главное, не любя ее:

Сцена из спектакля «Кольцо нибелунгов» Германа Шютца. Художник: по Юлиусу Шнорру фон Карольсфельду, 1853–1869 гг.

«Датчане тоже были в бою не новички.

В щиты вонзались с лязгом булатные клинки,

И ветер гул ударов над полем разносил.

Дрались, под стать союзникам, и саксы что есть сил.

Бургунды напирали на саксов и датчан,

Им нанося немало таких глубоких ран,

Что кровь, залив доспехи, стекала на седло.

Сражение у витязей за честь и славу шло».

Сцена из спектакля «Кольцо нибелунгов» Германа Шютца. Художник: по Юлиусу Шнорру фон Карольсфельду, 1853–1869 гг.

Бой заканчивается пленением короля саксов и остатков его войска. Зигфрид и дружинники бургундских королей возвращаются с победой в Вормс, а впереди них с радостной вестью мчатся гонцы. Во дворце одного из них тайно приглашает к себе Кримхильда; она расспрашивает о сражении и алеет как роза от счастья, услышав, что королевич Зигфрид жив, не ранен и превзошел всех силой и воинской доблестью.

Их первое свидание состоялось во время пышного праздника, что устроил король Гунтер в честь славной победы. Присутствие на нем прославленной своей красотой сестры трех королей подчеркивало исключительность торжества, и, когда Кримхильда с подобающей свитой из ста воинов и сотни придворных дам вышла из дворца, полюбоваться на такое явление собрался весь Вормс. Влюбленный Зигфрид стоял в толпе вместе с дружинниками и горожанами и смотрел во все глаза:

«Шла пред Кримхильдой стража, ей расчищая путь,

А витязи теснились, чтоб только как-нибудь

Увидеть ту, чья прелесть слепила все глаза.

Взор Зигфрида туманили то счастье, то слеза.

Он сокрушенно думал: „Напрасные мечты!

Меня своей любовью не осчастливить ты,

А без тебя в могилу сведёт меня тоска“.

То в жар, то в дрожь от этих дум бросало смельчака».

Проницательный Гунтер, сообразив наконец, что Зигфрид приехал в Вормс не просто затем, чтобы развлекаться в гостях, нашел способ достойно отблагодарить героя: он представляет его сестре, дает возможность пройтись под руку и даже велит Кримхильде поцеловать Зигфрида, что та с готовностью исполняет. Двенадцать дней длился праздник, и каждое утро Зигфрид провожал Кримхильду на пир или состязания, а вечером сопровождал обратно в королевский дворец. К окончанию торжеств они были совершенно очарованы друг другом.

Дело движется к свадьбе, но перед тем Гунтер просит Зигфрида оказать ему еще одну услугу. Старший брат-король тоже присмотрел себе достойную невесту, так что идея отпраздновать два бракосочетания разом представляется очень удачной. Однако есть две проблемы, причем та, что намеченная в королевы избранница о существовании Гунтера даже еще не догадывается — меньшая из двух. Главная — то, что Гунтер задумал взять в жены Брюнхильду.

Зигфрид и Кримхильда. Гравюра 1860 г.

И Зигфрид, и Кримхильда, и Гунтер были хорошо известны в ранних эддических песнях под