Андрей Дикий - Неизвращенная история Украины-Руси. Том II

1. - Войти в состав новосоздаваемой Западно-Украинской Народной Республики (Галичины) и связать свою судьбу с ее судьбой. Как известно из предыдущего изложения, галицкие и буковинские “украинцы”, провозглашая создание ЗУНР, провозгласили и вхождение в нее Карпатской Руси. Не будучи никем удолномоченными и не имея на это ни морального, ни формального права, не обусловив даже подтверждение этого вхождения волеизъявлением населения Карпатской Руси.

Связывать свою судьбу с правительством ЗУНР, состоявшим из “украинцев”-руссоненавистников и, к тому же, уже в день своего сформирования бежавшего от поляков из своей собственной столицы - Львова, Карпатская Русь не пожелала. Она предоставила галицким “украинцам” самим расхлебывать заваренную ими кашу и создавать Самостийную Украину, враждебную идее единства, Руси. (Напомним, что все кончилось занятием Галичины поляками, переходом Галицкой Армии к Деникину и бегством галицких “украинских” вождей за границу).

2. - Вторая возможность была остаться в составе, отделявшейся от Австрии, Венгрии на положении федеративной Карпато-русской Республики или автономной области. К этому решению склонялась весьма незначительная и в глазах населения неавторитетная мадьяризированная часть интеллигенции. Но карпатороссов не привлекала перспектива продолжить жить в одном государстве с венграми (красными или белыми - безразлично). И этот вариант устройства своего будущего был отброшен.

3. - Третья возможность - полная независимость и создание своего собственного государства. Основываясь на, провозглашенном тогда державами-победительницами, принципе “самоопределения народов”, Карпатская Русь формально имела полное право самоопределиться и создать свое государство. Но практически это было неосуществимо, ибо Антанта-победительница фактически диктовала свою волю и кроила карту Европы, не особенно считаясь с самоопределением, а руководствуясь собственными соображениями.

Соображение же это по отношению к Карпатской Руси было такое: не допустить ни в коем случае самостоятельности Карпатской Руси, ибо, учитывая ее прорусские настроения, было более чем вероятно, что она, став независимой, пожелает в той или иной форме соединиться с Россией, которая тогда уже была коммунистической. А это бы выдвинуло коммунистическую границу к Венгрии и Баварии, которые тогда стремительно катились влево, к установлению у себя советской власти. Всемогущая тогда Антанта (вдохновляемая Францией) допустить этого не хотела.

4. - Четвертый вариант решения будущего Карпатской Руси состоял в том, чтобы “временно”, на положении автономного края с соблюдением всех его особенностей и гарантий свободы национально-культурной деятельности, включить ее в состав вновь образованной Чехо-Словацкой Республики, которая была фактическим сателлитом Франции.

Этот вариант был принят и Карпатская Русь, поверивши обещаниям, пошла на совместную государственную жизнь с чехами, которые заняли в новом государстве все руководящие посты.

Жизнь эта длилась два десятилетия, до распада Чехо-Словакии и отделения от нее, в 1938 году, Словакии, ставшей независимым государством, и Карпатской Руси, по воле Гитлера, возвращенной венграм.

И только с окончанием 2-й Мировой Войны произошло воссоединение Карпатской Руси с Россией, переименованной коммунистами в СССР.

Двадцатилетняя жизнь карпатороссов под властью чехов была не радостной. Не смотря на свой “демократизм” и свои социалистические правительства, чехи по отношению к карпатороссам вели политику далеко не демократическую. Политика эта, в основном, была направлена к “чехизации” тех, кого можно было “чехизировать” и к “украинизации” карпатороссов, считавших себя всегда не “украинцами”, а “русскими”. Как все малочисленные народы, бывшие под чужой властью и получившие независимость, чехи проявили исключительный чешский шовинизм, национальную агрессивность и амбиции, обратно пропорциональные объективным данным. Результат сказался во время войны, когда в Чехии, как и в Польше, облагодетельствованные своеобразным чешским или польским “демократизмом” национальные меньшинства не пожелали бороться за целость и единство этих разноплеменных государств.

Описание подробностей жизни карпатороссов в составе Чехо-Словакцкой Республики не входит в, описываемый в этой главе, период (он кончается 1919 годом), а потому на этом заканчивается краткий очерк истории Карпатской Руси.

Подводя итоги для всей Юго-Западной Руси (Галичина, Буковина, Карпатская Русь), мы видим, что в результате 1-й Мировой Войны, она была распределена между тремя сателлитами Франции: Польшей, Румынией и Чехо-Словакией.

Несмотря на, провозглашенный державами-победительницами, принцип самоопределения народов, принцип этот не был распространен на население Юго-Западной Руси, которое, не спрашивая его мнения и желания, было попросту поделено между тремя государствами, официально “союзниками”, по существу, сателлитами всемогущей тогда Антанты, руководимой Францией.

Союзники эти - малые государства с большими национальными амбициями и претензиями на “демократичность” - начали в полученных ими в подарок от своих покровителей землях проводить далеко не демократическую политику ущемления национальных прав, неравенства и принудительной (хотя и прикрытой) ассимиляции.

С желаниями и настроениями отданных под их власть территорий государства-оккупанты не считались.

О том же, каковы были эти желания и настроения можно судить только косвенно, например, на основании данных переписи и анкет - плебисцитов по определенным вопросам. Данные эти заслуживают того, чтобы на них обратить внимание.

Так, например, в Галичине, отданной Польше, по переписи 1936 года в рубрике о национальности 1.196.885 человек назвали себя “русскими”. “Украинцами” назвали себя 1.675.870 человек. Таков был результат после многолетней деятельности власти, направленной к полонизации или поддержке “украинства”, как Правительством, так, особенно энергично, униатской церковью, к которой принадлежало все население Галичины и которую возглавлял польский граф - Шептицкий, родной брат польского военного министра. В условиях польской “демократии” требовалось не мало гражданского мужества назвать себя” “русским”.

В Карпатской Руси в 1937 году была проведена анкета-плебисцит о том, какой язык преподавания должен быть в школах: русский или украинский. Несмотря на нескрываемое стремление правительства Чехо-Словакии, чтобы было вынесено решение в пользу украинского языка, 86% населения высказалось за русский язык.

Приведенные два примера с неоспоримыми цифрами (опубликованными в официальной печати) красноречиво свидетельствуют о подлинных настроениях Галичины и Карпатской Руси и опровергают миф украинской пропаганды о единодушных “украинских” настроениях населения этих земель.

Зная все изложенное выше, можно с достоверностью утверждать, что воссоединение этих земель бывшей Киевской Руси с Россией, происшедшее только после 2-й Мировой Войны, соответствовало желаниям и чаяниям их населения.

Этим воссоединением закончилось собирание Руси. Начатое Московскими князьями и царями, продолженное Российскими императорами, по парадоксу истории, оно закончено коммунистической властью, имеющей на своих знаменах идеи интернационализма, находящегося в противоречии с национальной идеей единства всей Руси.

Нравится ли кому-нибудь или не нравится, что объединение Руси закончено не царями и императорами, а советской властью - от этого факт, уже происшедшего, объединения не перестает быть фактом. Режимы и системы меняются, приходят и уходят, а, уже осуществленное, единство Руси, несомненно, останется.

И, с точки зрения исторической, имея ввиду не вопросы сегодняшнего дня, а вопросы будущего всей Руси - Вечной России нельзя не признать, факт ее воссоединения фактом несомненно положительным.

НАЦИОНАЛЬНЫЕ МЕНЬШИНСТВА

Как известно, Российскую Украину составляли губернии: Полтавская и Черниговская (Левобережье), Киевская, Подольская и Волынская (Правобережье), Харьковская (Слободская Украина), Екатеринославская и Херсонская (Новороссия). Кроме того, северная часть Таврической губернии (Крым), несколько уездов Бессарабской, Курской и Воронежской губерний имели население украинское.

Грубо приблизительно, к моменту революции 1917 года на этой территории было до 30-32 миллионов населения, подавляющее большинство которого составляли украинцы, по тогдашней терминологии - “малороссы”.

Но кроме того на этой территории были и более или менее многочисленные группы так вызываемых “национальных меньшинств”: евреев, великороссов, немцев, греков, болгар, сербов. Несколько северных уездов Черниговской губернии были населены белорусами и с начала Революции к так называемой “Этнографической Украине” не причислялись.