Реформация - Уильям Джеймс Дюрант

Сам Бог поглощен всеми блаженными в отсутствии режимов… вечная потеря себя…. Седьмая степень достигается, когда за пределами всякого знания или всякого познания мы обнаруживаем в себе бездонное не-знание; когда за пределами всех имен, данных Богу или существам, мы приходим к истечению и переходим в вечную безымянность, где теряем себя… и созерцаем всех этих блаженных духов, которые по существу погружены, слиты и потеряны в своей сверхсущности, в неизвестной тьме без режимов.5

Нидерланды* В этот период в Нидерландах и рейнской Германии появилось множество групп мирян — бегардов, бегинок, братьев свободного духа, чьи мистические восторги часто приводили к набожности, социальному служению, квиетизму и пацифизму, иногда к отказу от таинств как ненужных, а иногда к радостному принятию греха как полностью поглощенного единением с Богом.6 Геррит (Геерт, Герард) Грооте из Девентера, получив хорошее образование в Кельне, Париже и Праге, провел много дней с Рюйсбруком в Гроенендале, и был побужден сделать любовь к Богу всепоглощающим мотивом своей жизни. Получив дьяконский сан (1379), он начал проповедовать в городах Голландии на жаргоне, собирая такие большие аудитории, что местные церкви не могли их вместить; люди оставляли свои лавки и обеды, чтобы послушать его. Скрупулезно ортодоксальный в учении и сам являвшийся «молотом еретиков», он тем не менее нападал на моральную распущенность как священников, так и мирян, и требовал, чтобы христиане жили в строгом соответствии с этикой Христа. Его осудили как еретика, а епископ Утрехта лишил всех дьяконов права проповедовать. Один из последователей Грооте, Флорис Радевийнсзон, составил полумонашеское, полукоммунистическое правило для «Братьев общей жизни», которые жили во фратрии в Девентере с Грооте во главе и, не принимая монашеских обетов, занимались ручным трудом, преподаванием, религиозными обрядами и копированием рукописей. Грооте умер в сорок четыре года (1384) от моровой язвы, заразившись во время ухода за другом, но его Братство распространило свое влияние через 200 фратрий в Голландии и Германии. Школы Братства отводили языческой классике видное место в своих учебных программах, подготавливая почву для иезуитских школ, которые взяли на себя их работу в эпоху Контрреформации. Братья приветствовали книгопечатание вскоре после его появления и использовали его для распространения своей «современной набожности» (moderna devotio). Александр Хегиус из Девентера (1475–98 гг.) был запоминающимся примером того типа, который знали удачливые студенты, — святого учителя, живущего только ради обучения и морального наставления своих учеников. Он улучшил учебную программу, сосредоточил ее вокруг классики и заслужил похвалу Эразма за чистоту латинского стиля. После смерти он не оставил после себя ничего, кроме одежды и книг; все остальное он тайно раздал бедным.7 Среди знаменитых учеников Девентера были Николай Кузский, Эразм, Рудольф Агрикола, Жан де Жерсон и автор «Подражания Христу».

Мы не знаем точно, кто написал это изысканное руководство по смирению. Возможно, это был Томас Хамеркен из Кемпена в Пруссии. В тиши своей кельи в монастыре Святой Агнессы близ Зволле Томас а-Кемпис (1380–1471) собрал из Библии, Отцов Церкви и Святого Бернарда отрывки, излагающие идеал нездешнего благочестия, как его представляли Рюйсбрук и Грооте, и пересказал их на простой и мягкой латыни.

Что толку в глубоких рассуждениях о Троице, если ты лишен смирения и тем самым неугоден Троице? Воистину, не возвышенные слова делают человека святым и праведным, но добродетельная жизнь делает его дорогим для Бога. Я скорее испытываю сострадание, чем знаю, как его определить. Если бы ты знал наизусть всю Библию и изречения всех философов, что бы это дало тебе без любви Божьей и без благодати? Суета сует, и все суета, кроме любви к Богу и служения только Ему. Это и есть высшая мудрость — презрев мир, стремиться к Царству Небесному….. Однако не следует порицать обучение… ибо оно само по себе хорошо и предписано Богом, но всегда следует предпочитать добрую совесть и добродетельную жизнь…..

Воистину велик тот, кто обладает великой любовью. Воистину велик тот, кто мал в собственных глазах, и кто не принимает в расчет никакой высоты почета. Тот истинно мудр, кто отбрасывает все земное, как навоз, чтобы завоевать Христа…..

Убегай от людской суеты, насколько это возможно, ибо мирские дела — большая помеха….. Воистину, жить на земле — это несчастье…. Очень важно жить в повиновении, быть под начальством, а не распоряжаться по своему усмотрению. Гораздо безопаснее подчиняться, чем управлять….. Клетка, в которой постоянно живут, становится сладкой.8

В «Подражании» есть нежное красноречие, повторяющее глубокую простоту проповедей и притч Христа. Это всегда необходимая проверка интеллектуальной гордыни слабого разума и неглубокой утонченности. Когда мы устанем отвечать за свои жизненные обязанности, мы не найдем лучшего убежища, чем Пятое Евангелие Томаса а-Кемписа. Но кто научит нас, как быть христианами в потоке и буре мира?

III. СВЕРКАЮЩАЯ БУРГУНДИЯ: 1363–1465 ГГ

Несмотря на столь пренебрежительное отношение к Томасу, в провинциях под бургундским владычеством велась активная интеллектуальная деятельность. Сами герцоги — прежде всего Филипп Добрый — собирали библиотеки и поощряли литературу и искусство. Школы множились, а Лувенский университет, основанный в 1426 году, вскоре стал одним из ведущих образовательных центров Европы. В «Хронике герцогов Бургундских» Жоржа Кастелена история герцогства изложена с риторической пышностью и минимумом философии, но на энергичном французском языке, который вместе с Фруассаром и Комином формировал эту излюбленную среду ясной и изящной прозы. Частные группы организовывали Риторические палаты (Rederijkers) для состязаний в ораторском искусстве и поэзии, а также для представления пьес. Два языка королевства — французский или романский язык валлонов на юге и немецкие диалекты фламандцев и голландцев на севере — соперничали друг с другом в создании поэтов, которые покоятся в мире забвения.

Высшим проявлением герцогства стало искусство. Антверпен начал в 1352 году строительство своего огромного многонефного собора и закончил его в 1518 году; Лувен возвел великолепный по пропорциям Сен-Пьер — еще одна жертва второй мировой войны. Люди и города были настолько богаты, что могли позволить себе особняки или ратуши, почти столь же великолепные, как и церкви, которые они отдавали Богу. Епископы, управлявшие Льежем, размещали себя и свой административный персонал в самом большом и элегантном дворце в Низинах. Гент построил свою ратушу в 1325 году, Брюссель — в 1410–55 годах,