Наследники или ренегаты. Государство и право «оттепели» 1953-1964 - Павел Владимирович Крашенинников

Зато строились такие дома очень быстро, поскольку собирались из крупных панелей, изготавливаемых на заводах[443]. Новые дома собирались уже через 12 суток. Понятно, что качество такого жилья было невысоким. Деревянные конструкции (двери, оконные рамы и т. п.) быстро деформировались, поскольку устанавливались еще на заводе железобетонных изделий. Звукоизоляция практически отсутствовала. Однако для людей, переселившихся в хрущевки из дощатых бараков армейского типа, а то и вовсе из землянок, это было невообразимым счастьем.

Кампания по переселению семей в хрущевки сопровождалась активным пиар-сопровождением. Например, в 1959 г. был снят фильм под названием «Пора большого новоселья». В нем семья рабочего из шести человек вселяется в двухкомнатную квартиру со смежными комнатами. И все счастливы. Комедию «Черемушки» режиссера Г. Раппапорта, да еще с музыкой Д. Шостаковича посмотрели 28 млн зрителей.

Главное, что покомнатный принцип расселения семей в коммуналках 1920–1940-х гг. заменялся на поквартирный. Всего в СССР с 1958 по 1963 г. в домах, построенных государством, жилую площадь получили 33,5 млн человек[444].

Жилая площадь предоставлялась нуждавшимся гражданам в порядке очереди предприятиями или исполкомами местных Советов в соответствии с минимальными санитарными нормами, как правило – из расчета одна квартира на одну семью, с весьма ограниченным правом выбора района проживания, этажности или планировки квартиры. Государственная жилая площадь предоставлялась в пользование бесплатно по договору найма на неограниченный срок. За этот же период 25,3 млн человек переехали в новые дома, построенные за свой счет и с помощью государственного кредита[445].

Массовое строительство дешевых домов позволило реанимировать жилищную кооперацию. Совет Министров СССР 20 марта 1958 г. принял постановление № 320 «О жилищно-строительной и дачно-строительной кооперации»[446]. В этом постановлении указывалось на необходимость более широкого распространения жилищно-строительных кооперативов. Предприятия и учреждения получили возможность создавать кооперативы для своих работников. Строительство кооперативов обеспечивалось соответствующими фондами на стройматериалы, устанавливался порядок уплаты денежных взносов. Причем надо было сразу оплатить всю стоимость квартиры. В связи с принятием вышеназванного документа 24 сентября 1958 г. постановлением Совета Министров РСФСР был утвержден новый Примерный устав жилищно-строительного кооператива[447].

Нуждающиеся граждане, имевшие средства и отстоявшие в отдельной кооперативной очереди, могли самостоятельно поучаствовать в улучшении своих жилищных условий с использованием собственных средств и своего труда, не дожидаясь, когда власти выделят им бесплатную квартиру. А ждать государственную квартиру можно было и 20, и 30 лет. Причем если площадь занимаемого жилья превышала нормативы, то и ждать было нечего – в очередь на улучшение жилищных условий просто не включали, «живи ты хоть с тещей, хоть с чертом».

Хотя государственные и кооперативные дома строились по одним и тем же типовым проектам, отличить первые от вторых можно было, просто зайдя в подъезд. Как правило, он выглядел хорошо ухоженным в кооперативе и зачастую гораздо хуже – в государственном доме. И дело было не только в том, что кооператор заплатил свои кровные за свою квартиру.

Достаточно состоятельными людьми, чтобы вступить в кооператив, были высококвалифицированные рабочие, творческая и инженерно-техническая интеллигенция, госслужащие. А это были люди городской культуры, для которых существовало понятие «общее», а значит, и частично «мое», что порождало солидарность людей в отношении общедомового имущества. К тому же в кооперативах были органы самоуправления (правление, общее собрание), следившие помимо прочего за порядком в общественных местах.

Носители полугородской культуры, получавшие бесплатные квартиры, различали только понятия «мое» и «чужое». А все остальное, включая подъезд, да и весь город, было «ничье», и с ним можно было поступать как угодно. Со временем в результате вандализма такого рода жильцов по отношению к общедомовому имуществу некоторые дома, кварталы, а то и целые микрорайоны, куда преимущественно вселялись полугородские маргиналы, превратились в полноценные гетто, получившие название «хрущобы». Особенно плохо обстояли дела с гарнизонными домами. Военнослужащие знали, что через несколько лет их переведут в другой регион, и потому даже к квартирам, в которых они проживали, относились как к «ничьим».

Изменение жилищных отношений привело к необходимости законодательного регулирования отношений договора жилищного найма. Вместе с тем до кодификации жилищного права было еще далеко. При этом активно готовился проект Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик и проекты гражданских кодексов союзных республик. Было решено подготовить специальную главу, посвященную найму жилья. Вопрос состоял лишь в том, самостоятелен институт жилищного найма или речь идет о разновидности договора имущественного найма (аренды). Практика применения гражданских кодексов убедительно продемонстрировала трудности при регулировании жилищных отношений нормами, относящимися к имущественному найму. Поэтому в Основах гражданского законодательства 1961 г. несколько правовых норм были посвящены жилищному найму.

В результате этого правовое регулирование отдельных жилищных отношений поднялось на новый уровень с точки зрения содержательной, однако с точки зрения юридико-технической это было половинчатое решение.

Дело в том, что постановление от 17 октября 1937 г. было центральным жилищно-правовым актом, определяющим дальнейшее развитие всего жилищного законодательства страны. С проведением кодификации гражданского законодательства в СССР (1961–1964) жилищное законодательство лишилось базового документа. За бортом остались отношения по управлению жилищным фондом, поскольку они строились на административных началах. Пришлось оставить в силе и соответствующий раздел постановления от 17 октября 1937 г.

Ни Основы гражданского законодательства, ни ГК РСФСР не могли урегулировать даже в самом общем виде отношения по эксплуатации жилищного фонда и обеспечению его сохранности. Единственное, что оказалось возможным, это распространение некоторых норм института имущественного найма на жилищный наем.

Упоминание в ст. 50 Основ гражданского законодательства 1961 г. тех органов, по решению которых предоставляются жилые помещения, конечно, не могло заменить регулирование отношений по учету граждан, нуждающихся в жилье, по предоставлению жилых помещений. Регулированию жилищных отношений в Основах было отведено восемь статей (ст. 56–63). Более детальное регулирование жилищных отношений Основами гражданского законодательства 1961 г., как представляется, было невозможно. Во-первых, здесь, по замыслу, должны были быть сформулированы именно основы законодательства. Во-вторых, речь идет об Основах гражданского законодательства – чрезвычайно объемной отрасли, и, следовательно, при всем желании законодателя в этом акте могли быть сформулированы лишь основные принципы правового регулирования[448].

Первая полноценная кодификация жилищного законодательства была осуществлена только в 1980-х гг., а существенное изменение подхода к решению жилищной проблемы произошло только в середине 1990-х.

Что касается жилищного вопроса рассматриваемого периода, то напомним, что большевики, придя к власти, обещали обеспечить достойным жильем всех трудящихся, прежде всего рабочих. Однако Советская власть этого обещания не выполнила. В стране во все времена наблюдался острый дефицит городского жилья.

Такое положение дел было обусловлено самой жилищной политикой Советской власти. Невозможно постоянно строить и