Японцы - Хасэгава Мамору

японцы стиснули зубы и продолжили заниматься своими делами, поскольку все, что бы они ни делали, делалось во имя Японии и ради ее блага. Если становилось очень тяжело, они вспоминали о том, что в Токио сидит на престоле император Хирохито, сто двадцать четвертый в роду божественных правителей Японии… Формула стойкости проста – это верность и труд, помноженные на терпение.

Постепенно жизнь вошла в привычную колею, раны, нанесенные войной, зажили, а в менталитете японцев произошло важное изменение – отныне вместо Великой Японии они стремились создать Процветающую Японию. В конце концов покорить мир можно двумя путями – можно пытаться подчинить всех своей воле, а можно устроить у себя такую жизнь, чтобы все завидовали и старались подражать.

Кстати говоря, безоговорочно осуждаемая в западном мире зависть у японцев не является плохой по умолчанию – суть не в зависти, а в поступках, к которым толкает человека это чувство. Если, позавидовав какому-то выдающемуся человеку, например – мастеру рукопашного боя, человек начинает самоотверженно тренироваться (или как-то иначе прогрессирует в своем развитии, побуждаемый к этому завистью), то такую зависть можно только приветствовать, ведь все, что способствует совершенствованию, является благом. Ну а если из зависти человек начинает делать пакости другим людям, то о такой зависти ничего хорошего сказать нельзя. Зависть – всего лишь объективное сознание собственного несовершенства, ощущение неудовлетворенности собой, и ее окраска зависит от результатов, к которым она приводит. В послевоенном мире японцы завидовали героям древности, перед которыми расстилался путь, прямой, как полет стрелы, и ясный, как солнечный день. Эта зависть побудила потомков сделать свой путь таким же прямым и ясным, побудила их совершить японское экономическое чудо, не знавшее себе равных в истории человечества. А еще переосмысление итогов Второй мировой войны поспособствовало окончательному стиранию противоречий между сторонниками самурайского сёгуната и прямого императорского правления. Перед лицом американской культурной экспансии все былые раздоры отступили на второй план, а на первое место вышел дух Ямато.

Глава семнадцатая

Японское экономическое чудо

Идзанаги и Идзанами, при всем огромном к ним уважении, опустили свою чудесную нагинату в первозданный океан немного не в том месте, потому что ни на первом острове Онногоро-дзима, который «сгустился сам по себе», ни на других Японских островах нет богатых залежей полезных ископаемых, да и вообще со всеми ресурсами на островах дело обстоит туговато…

А знаете что? Оно и к лучшему, тем более что запустить рестарт и сотворить Японские острова заново все равно не получится. Зато нация, которая издавна привыкла рассчитывать только на себя и свой труд, а не на спрятанные в недрах земли сокровища, воистину непобедима.

К слову – о рестартах. Верность традициям, которые в зависимости от ситуации могут проявлять определенную гибкость, научила японцев «перезагружаться», изменяя содержание своих основных приоритетов и пути достижения целей. Обратите внимание на то, что изменение содержания приоритетов не означает отказа от них, речь идет конкретно об изменении содержания. Потерпев поражение на пути наращивания военной мощи, японцы переключились на наращивание мощи интеллектуальной, и весьма преуспели. Весьма и весьма – современная Япония занимает четвертое место в мире по номинальному валовому внутреннему продукту, а также по валовому внутреннему продукту, рассчитанному по паритету покупательной способности[254]. Япония стабильно лидирует в области робототехники, естественных наук, аэрокосмических и биомедицинских исследований. Глядя на современную Японию, просто невозможно поверить, что после реформ Мэйдзи прошло всего сто тридцать лет, а после окончания Второй мировой войны – восемьдесят.

Избрать новый путь, найти новый национальный идеал – все равно что сделать первый шаг на долгом пути. Но тем не менее этот шаг очень важен. Переключение на новые приоритеты свидетельствовало о том, что сокрушительное поражение во Второй мировой войне не лишило японцев ни веры в собственные силы, ни приверженности своим исконным традициям.

«Японское экономическое чудо», оно же – «Японское технологическое чудо» или просто «Японское чудо» объясняется вполне прозаическими причинами, не имеющими ничего общего ни с магией, ни с божественным вмешательством в земные дела.

В первую очередь следует вспомнить о способности японцев к осмысленному «приспособительному» заимствованию, которое называется иитоко-дори[255]. Иитоко-дори возведено в Японии в ранг искусства, будучи убежденными перфекционистами, японцы стараются в совершенстве овладевать любыми навыками, будь то заточка ножей или заимствование чужого опыта.

Утагава Куниёси. Самурай Усиоду Таканори, мастер боевых искусств, который прославился умением владеть копьем. Из серии гравюр «Сэйтю Гисидэн», посвящщенной подвигу сорока семи ронинов

Подобно тому, как одежда подгоняется по размеру, японцы подгоняют под себя все то, что решили перенять у иностранцев. Классическим примером иитоко-дори может служить вот такой – в наше время многие японцы проводят свадебные церемонии в христианских храмах, как это принято на Западе, отмечают памятные даты (например – годовщину рождения детей) по синтоистскому ритуалу, а похороны близких проводят по буддийским традициям. К месту можно вспомнить и о том, как в ходе реформ Мэйдзи создавалась японская текстильная промышленность, заменившая полукустарное производство тканей. Покупая за рубежом оборудование и технологии, японцы преимущественно выпускали свои традиционные ткани, а не то, что пользовалось спросом на Западе. Западные достижения японцы сравнивают с палочками для еды, подчеркивая, что рис им приходится есть японский.

И раз уж зашла речь о еде, то можно вспомнить такое «исконно японское» блюдо, как тэмпура. Слово «тэмпура» звучит совершенно по-японски, но произошло оно от португальского tempora («времена»), которым миссионеры обозначали дни поста, когда дозволялось употреблять в пищу морепродукты и овощи. Технология проста – окунули в кляр и жарим во фритюре, но японцы и здесь сумели проявить себя. Те иностранцы, которым доводилось пробовать тэмпура, отмечают необычайную «хрусткость» мучной оболочки и необычайную сочность того, что скрыто под ней. В чем тут секрет? Пожалуй, его можно выдать, поскольку он не относится ни к государственным, ни к коммерческим тайнам. Во-первых, в кляр нужно добавить крахмал, чтобы лучше хрустело, а при его размешивании не следует проявлять чрезмерного усердия – слегка перемешали, и ладно. Во-вторых, при обжаривании тоже не следует проявлять чрезмерного усердия – масло не следует нагревать до кипения, иначе оно пропитает кляр и начинку, да и сам процесс обжарки растягивать не нужно – сорок раз скажите: «Наму Амида Буцу» – и доставайте. В таком случае обжариваемый продукт не успеет нагреться как следует и подсохнуть, а останется сочным. Использование традиционного буддийского молитвенного выражения для измерения времени является еще одним примером иитоко-дори. Польза получается двойной – и нужного момента не упустишь, и