История русской культуры. Художественная жизнь и быт XI-XVII вв. - Юрий Сергеевич Рябцев

водки, 4 тыс. ведер пива, 9 тыс. ведер кваса. Такой большой запас напитков не удивляет, если учесть, что Сытный двор обеспечивал ими еще и всю придворную обслугу да многочисленных царских мастеров. В обычный день с Сытного двора поставлялось до 100 ведер вина и 500 ведер меда и пива. В праздники эти цифры увеличивались в несколько раз.

На Житном дворе хранились большие запасы зерна. Мельницы на прудах и реках близ государева двора по мере надобности превращали зерно в муку. Когда-то такие мельницы стояли на реке Неглинной близ Боровицкой башни Кремля. В самих же прудах разводили рыбу и водоплавающую птицу для царского стола.

Все необходимое для пышных царских выездов обеспечивал Конюшенный двор: здесь содержали сотни дорогих лошадей, хранили царские кареты, сани, седла.

Такое обширное, богатое хозяйство — государев двор — нуждалось в хорошем управлении. Им и ведал особый Приказ Большого Дворца во главе с дворецким, считавшимся после конюшего вторым боярином государства. При Иване Грозном эту должность исполнял Никита Романович Захарьин-Юрьев — родоначальник будущей царской династии Романовых.

Различные приказы ведали всеми сторонами жизни государева двора: Сокольничий и Ловчий — царской охотой, Постельничий — царской спальней, Золотых и Серебряных дел — изготовлением ювелирных изделий для двора.

Сотни придворных чинов обслуживали государев двор. Казначей отвечал за царскую казну и канцелярию, печатник хранил государственную печать, стольники и кравчие обеспечивали трапезу царя; стряпчие, ловчие, рынды — у каждого были свои обязанности.

При приеме на службу к царю придворные принимали присягу. Кравчий, например, клятвенно обещал “ничем государя в ястве и в питье не испортити, и зелья и коренья лихова ни в чем государю не дати, и со стороны никому дати не велети”. Постельничий клялся “в их государском платье, и в постелях, и в изголовьях, и в подушках, и в одеялах... никакова дурна не учинити, и зелья и коренья лихова ни в чем не положити”.

Государев двор всякому внушал страх и трепет, ибо служил символом могущества и власти русского царя. Особый этикет поведения на царском дворе диктовал строгие правила: только высшие государственные сановники имели право въезжать сюда верхом или в экипаже, да и то должны были спешиться на некотором расстоянии от дворца. То же самое касалось и иностранных послов. Простой человек не смел без надобности являться на государев двор. Лишь издали завидев царское жилище, он должен был почтительно снять шапку.

Право входа в царские хоромы имели только ближайшие к государю люди — бояре, окольничьи, думные дворяне, да проверенная прислуга и стража. Больным вход во дворец строго запрещался, — ведь здоровье царя было делом государственной важности. Не разрешалось заходить во дворец с каким бы то ни было оружием. Необходимость разоружаться на приемах у царя особенно обижала европейских послов, которые усматривали в этом обычае покушение на их рыцарскую честь.

Порядок государева двора предусматривал и строгие нормы общения между подданными: запрещалось произносить всякое бранное слово. Что грозило нарушителям этого запрета, мы уже знаем на примере случая с Бутурлиным и Зайцевым. Серьезным преступлением считалось также обсуждение с посторонними того, что происходит на государевом дворе. Покой и безопасность царя оберегала огромная армия телохранителей — 2 тыс. стрельцов. Круглосуточно, сменяя друг друга, 250 часовых с заряженными ружьями и зажженными фитилями дежурили во внутренних покоях дворца и на подступах к нему.

Домашняя жизнь царя

Большую часть своего времени царь проводил во дворце. Домашняя его жизнь была скрыта от посторонних глаз, парадная же, официальная, проходила на виду у многочисленных подданных.

Вставал государь рано. Постельничий, ведавший царской постелью, и его подчиненные — спальники — помогали царю одеться. Умывшись, государь входил в молельню. Там его ожидал духовник или придворный священник, благословлял царя крестом и приступал к молитве. На аналой обычно выставляли икону того святого, чья память отмечалась в этот день. Молитва продолжалась недолго, около четверти часа. По ее окончании царь прикладывался к иконе, а духовник окроплял его святой водой, которую ежедневно привозили во дворец из далеких храмов и монастырей. Закончив молитву, царь посылал человека на женскую половину узнать о здоровье царицы. В одну из дворцовых церквей к заутрене супруги отправлялись вместе.

С утра во дворец съезжались бояре и думные люди. Обычно они собирались в Передней царских покоев. Некоторые, наиболее приближенные, входили в Престольную. При появлении царя бояре вставали и кланялись ему до земли. Обычай “земных поклонов”, особенно государю, был широко распространен на Руси. За оказанную милость кланялись не один раз. Например, князь Трубецкой, назначенный воеводой в польский поход, прощаясь с Алексеем Михайловичем, поклонился ему до земли тридцать раз.

Прибыв во дворец, бояре обращались к царю с просьбами: кто просил отпустить по делам в деревню, кто — в гости на крестины или именины. Без разрешения царя никуда нельзя было отлучаться, ведь вечером следовало вновь явиться во дворец.

Царь ежедневно требовал от бояр отчета о делах. Если боярин в чем-то провинился или не угодил царю, его выгоняли прочь, а то и отправляли в темницу. Случалось, царь сам жестоко таскал бояр за бороды. Даже “тишайший” Алексей Михайлович не гнушался этим.

Потолковав с боярами о делах, государь отправлялся вместе с ними в храм к поздней обедне. Все русские цари были чрезвычайно набожны. Алексей Михайлович в пост проводил в церкви по пять-шесть часов кряду и клал по три тысячи земных поклонов.

Возвратившись в Престольную по окончании обедни, царь слушал доклады, челобитные, занимался текущими делами. С докладами выступали начальники приказов. Пикто, кроме царя, не смел садиться в Престольной. Тот, кто нуждался в отдыхе, выходил посидеть в Переднюю или соседние с нею сени.

На почти ежедневных заседаниях Боярской думы думные чины рассаживались по лавкам, соблюдая местнический обычай: ближе к царю — бояре, окольничие — под боярами, думные дворяне — под окольничими, а думные дьяки вообще стояли, если царь не делал им особого приглашения садиться.

Около полудня слушание дел заканчивалось.

Бояре разъезжались по домам, а царь отправлялся обедать на государеву половину. Как правило, он обедал наедине с царицей, но иногда приглашал откушать с ним кого-нибудь из ближайших бояр.

В повседневном меню, в отличие от царских пиров, не было изобилия яств. Например, Алексею Михайловичу подавали на обед самые простые блюда: ржаной хлеб, немного вина, легкое пиво с корицей. Во время постов царская трапеза была еще строже. В Великий пост царь обедал только три раза в неделю: по четвергам, субботам и воскресеньям. В остальные дни