Христианские левые. Введение в радикальную и социалистическую христианскую мысль - Энтони Д. Уильямс

разработали свои собственные теологии освобождения, часто в общении с другими религиями и теологиями. Система апартеида в ЮАР привела к появлению теологии освобождения чернокожих, подобной той, которую развивали афроамериканцы в США. Феминистки и вуманистки начали разрабатывать свою собственную теологию освобождения в ответ на недостаточное внимание к патриархату, мизогинии и гендерному угнетению в других ее формах.

Теология освобождения, однако, открыта для критики в той мере, в какой она выходит за рамки прямого прочтения Библии и сосредотачивается на «пророческой освободительной традиции», по терминологии Розмари Редфорд Рютер. Пожалуй, наиболее яркими примерами этого являются феминистские, вуманистские, ЛГБТ+– и квир-теологии. Они вынуждены принять герменевтику подозрения и довольно свободный метод экзегезы, когда речь идет о Священном Писании, а также об историческом церковном учении. На это указывает опора феминисток на нехристианские религии и традиции, включая язычество, гностицизм и викку, а также аргумент ЛГБТ+-теолога Гэри Дэвида Комстока о том, что Священное Писание само по себе должно считаться не авторитетом, а скорее ресурсом для построения более инклюзивной теологии. Подобная критика может адресоваться всем теологиям освобождения – да и на самом деле всем традициям, подпадающим под общую рубрику «левое христианство» (см. главу 8). Все это, наряду с растущим секуляризмом политических левых, ставит вопрос о дальнейшей жизнеспособности христианских левых.

Глава 8

Что ждет левое христианство?

Предыдущие главы фокусировались только на избранных примерах левого христианства. Хотя следует надеяться, что приведенная нами выборка репрезентативна (по крайней мере для западного христианства), определенно в ней рассмотрены не все возможные течения. Однако даже несмотря на это, мы встретились с целой галактикой левохристианских традиций: британский христианский социализм, европейский религиозный социализм, социальное учение Католической церкви, теология освобождения, теология освобождения чернокожих, феминистская и вуманистская теология, ЛГБТ+-теология, социальный евангелизм, духовный социализм и так далее. Все эти движения различны, они имеют идеологические и доктринальные особенности, и их нельзя упрощенно объединять. Британский христианский социализм – производная от местной смеси англиканского и нонконформистского благочестия, профсоюзного движения, современного либерализма и даже консервативного патернализма. Религиозный социализм, особенно в немецкоязычном мире, развивался отдельно от основного течения социализма, лишь впоследствии соединившись с ревизионизмом Бернштейна и поздней СДПГ. Социальный евангелизм представлял собой широкое движение, в некоторых своих аспектах связанное с самим социализмом, а в других являвшееся не более чем христианским милосердием. Цели и акценты движения за гражданские права отличаются от целей и акцентов более позднего движения за освобождение чернокожих. Теологии освобождения сами по себе различаются в зависимости от времени и места их создания, независимо от того, считают ли они наиболее значимым какой-то определенный аспект угнетения – расу, пол, ориентацию, класс – или придерживаются интерсекционального представления об их пересечении. Те, кто разделяет прогрессивную приверженность критической теории, интерсекциональности и – даже отвергая экономический индивидуализм – внимание к идентичностным и психологическим потребностям человека, полностью расходятся с теми, кто отстаивает постлиберальные ценности традиции и коммунитаризма.

Центральные понятия левого христианства

Несмотря на это, поразительно, как одни и те же темы, концепции и идеи появляются в совершенно разных контекстах. Ключевым среди них является понятие братства. Непосредственно язык братства использовался британскими христианскими социалистами конца XIX – начала XX века, особенно англиканами и нонконформистами. Он появляется в Центральной Европе, например в шведском социал-демократическом Движении братства, а также у социальных евангелистов и духовных социалистов Соединенных Штатов. Понятие братства встречается также в латиноамериканской теологии освобождения, хотя феминистские, женские, ЛГБТ+– и интерсекциональные теологии и могут считать такой гендерно-окрашенный язык проблематичным. Теологическая концепция братства имеет свои политические последствия. Она проистекает из понимания Бога как Отца, резюмированного в выражении Стюарта Хедлама о «факте Отцовства Бога, подразумевающем братство людей», и еще более ясно сформулированного Вашингтоном Глэдденом: «Из факта Божественного Отцовства вытекает факт человеческого братства»[911]. Также концепцию братства усматривают в учении и деяниях Христа. Именно Христос, утверждал Чарльз Шелдон, «предлагает нам всем признать братство расы»[912]. Густаво Гутьеррес считает освобождение, завоеванное Христом, «основой всего человеческого братства»[913].

Практическое, политическое воплощение этих теологических идей лучше всего выражено в заявлении Британской социалистической лиги свободной церкви о том, «что принцип Братства, которому учил Иисус Христос, не может быть адекватно реализован в условиях нынешних промышленности и торговли и что правильное и повсеместное применение этого принципа должно привести к обобществлению всех природных ресурсов, а также инструментов производства, распределения и обмена»[914]. Капиталистическая система, говорится в этом заявлении, не способна прийти к братству всех людей и вместо этого поощряет эксплуатацию, конкуренцию и корыстный эгоизм. Для того чтобы люди могли жить как братья, дети Божьи, они должны создать общество, которому присущи кооперация, равенство, справедливость и свобода – по выражению Гутьерреса, «пророчески обличать каждую ситуацию дегуманизации, которая противоречит братству, справедливости и свободе» и создать «общество братства и справедливости»[915]. В той мере, в какой левое христианство может быть резюмировано этим набором концепций, мы можем рассматривать братство людей как центральную концепцию, организующий принцип, преодолевающий разрыв между теологией и политикой. Теологическим основанием ее является отцовство Бога, а другие концепции – кооперация, равенство, справедливость, свобода – выступают логически вытекающими из нее политическими или социально-экономическими идеями.

Понятие кооперации имело важнейшее значение для первых христианских социалистов Британии – Фредерика Денисона Мориса, Чарльза Кингсли и Джона Ладлоу. Морис, пусть его принадлежность к социалистической мысли и остается под вопросом, был убежден в том, что люди должны работать вместе и поддерживать друг друга, а не конкурировать и эксплуатировать друг друга. Ладлоу придерживался этого представления в еще большей степени. Кооперация и дальше занимала центральное положение в христианском социализме, часто подразумевая коллективизм – будь то государственная собственность, которую предпочитали некоторые представители этого движения, или другие формы совместного владения и управления. Даже Тони Блэр, убравший из устава Лейбористской партии 4‐ю статью, выражавшую стремление партии к коллективизму, продолжал говорить о коллективных обязанностях и ответственности. Такие мыслители из числа «синих лейбористов», как Джон Милбанк и Адриан Пабст, также говорят о сплоченном, кооперативном обществе, в котором экономическая деятельность регулируется христианской этикой. Концепция кооперации присутствует и в других течениях: так, она лежала в основе этического социализма Анри Сен-Симона и Филиппа Бюшеза; ее подчеркивает, хотя и не одобряя государственный контроль, социальное учение Католической церкви; она появляется в декларации латиноамериканской теологии освобождения, призывающей к коллективизации средств производства. Сотрудничество, основанное на общем братстве, лежит в основе теологии освобождения чернокожих Десмонда Туту и его представления о ЮАР как о «радужной нации».

Братство подразумевает равенство – моральное или основополагающее равенство, которое должно воплощаться на практике как формальное равенство, подлинное равенство возможностей и большее равенство результатов. Левые