Митридат Великий, «последний эллин» - Станислав Николаевич Чернявский

Вот эта история, как ее рассказывает Плутарх.

У Митридата был крепость в Понте, носящая название Новой, в тайных хранилищах которой находилось много денег. Римляне до нее еще не добрались. За крепостью надзирала одна из жен царя — гречанка Стратоника. Она была из простой семьи, дочь арфиста. С женитьбой на ней связана романтическая история, которыми так богат эллинистический мир.

Большинство жен Эвпатора происходили из семей полководцев и правителей, на них он женился из политических соображений, а Стратонику взял по любви. Когда-то за ужином она томно играла царю на арфе. Рядом находился отец, видимо решивший предложить дочь базилевсу. Но все произошло слишком быстро. Митридат так возбудился, что оттолкнул арфу, а девушку увел с собой в опочивальню. Отца-арфиста просто отослали домой.

Каково же было удивление родителя на следующее утро! Продрав глаза в своем доме, он увидел вокруг постели стол с серебряными и золотыми кубками и толпу слуг, евнухов, мальчиков. Они протягивали арфисту драгоценные одежды. Перед дверью стоял конь в роскошном убранстве.

Арфист решил, что над ним издеваются, но слуги его успокоили. Митридат, сказали они, подарил ему дом «недавно умершего» богача. Мы знаем, при каких обстоятельствах умирали богачи в Понте. Митридат легко убивал одних, чтобы возвысить других. Неправедно нажитое богатство при нем не приносило пользы. Но арфиста это ничуть не смутило. Напялив пурпурный плащ и вскочив на дорогого коня, музыкант поскакал по улице с криком: «Все это мое!» Многие смеялись над ним, но арфист кричал в ответ, что обезумел от счастья и по этой причине за себя не отвечает. Пусть радуются, что он не швыряет в прохожих камнями.

Стратоника обладала громадным влиянием на царя. Жили они вместе долго, арфистка родила Эвпатору сына Ксифара, и тот успел вырасти. После того как Митридат бежал в Крым, Стратоника осталась в Понте сторожить деньги Митридата и... сдала их Помпею. Она выдала тайну сокровищ с единственным условием — чтобы римлянин сохранил жизнь ее сыну Ксифару, если тот попадет ему в руки.

Довольно странное условие, учитывая, что Ксифар находился в Боспоре. Можем ли мы верить Аппиану, который приводит этот рассказ? Вряд ли. Чего же в таком случае могла попросить женщина у Помпея в обмен на деньги из тайника? Скорее всего, Понтийское царство для Ксифара.

В крепости Помпей нашел, помимо денег, тайные записи Митридата «и прочел их не без удовольствия», замечает Плутарх. Но римлянин изучал «литературное» наследие Митридата не из праздного любопытства. В письмах содержалось много сведений, объясняющих характер и поведение понтийского царя. По сути, это были материалы для мемуаров. Помпей немедленно использовал их в собственных целях, чтобы дорисовать и растиражировать по всей Малой Азии негативный образ царя.

Из этих записок якобы следовало, что царевич Ариарат VIII Каппадокийский, который вторгся на Балканы во время Первой Митридатовой войны, не просто заболел, но был отравлен по приказу Эвпатора. Содержались там сведения об отравлении Эвпатором какого-то греческого наездника Алкея, который победил царя в конных состязаниях. А еще — толкования сновидений, которые видели Митридат и его жены. И кроме того — непристойная переписка между царем и его женой Монимой, о жизни и смерти которой мы уже рассказывали. Словом, записки рисуют нам человека мелкого, мстительного и суеверного. Можно ли им верить? Даже Плутарх сомневается в подлинности этих мемуаров, тем более что никто их не видел. Так что в лучшем случае мы можем сказать, что перед нами непроверенный источник. А в худшем — римская фальшивка.

...Каким-то образом слухи об измене Стратоники достигли ушей Митридата, и он казнил сына, дабы ей отомстить. Ксифар был убит на берегу Керченского пролива. Причем Аппиан утверждает, что на другом берегу пролива находилась

Стратоника, созерцала гибель сына и лила слезы. Как понять это нелепое утверждение? С чего это вдруг она оказалась на берегах Меотиды? И каким образом она наблюдала за казнью, если минимальная ширина пролива никак не меньше четырех километров?

А может быть, все обстоит иначе и история с убийством — еще одна грубая подделка, вышедшая из канцелярии Помпея? Слишком она напоминает древнегреческую трагедию, которую венчает эффектная развязка — смерть на берегу моря...

Смерть Митридата

Плутарх сообщает, что практически сразу после взятия Новой крепости Помпей отправился в сирийский поход. Туда же, в Сирию, с просьбой о мире прибыли послы Митридата. Базилевс готов прекратить боевые действия, если ему позволят вернуться в родное царство, и выплачивать римлянам дань. Возможно, старый понтийский царь был вполне искренен и подумывал дожить последние годы в мире и покое. А может быть, просто выяснял, каковы аппетиты римлян, и готовил поход на Балканы.

Помпей выслушал послов и приказал Митридату прибыть лично, чтобы просить о снисхождении, подобно тому, как это сделал Тигран Великий.

Дипломаты привезли ответ в Пантикапей. Царь сказал, что «пока он остается Митридатом, он никогда на это не согласится, но что он пошлет кого-нибудь из своих сыновей и друзей, — пишет Аппиан. — Вместе с этим он спешно стал собирать войско из свободных и рабов, приготовил много оружия и копий и военных машин, не щадя ни лесу, ни рабочих быков для изготовления тетив (из их жил), и на всех наложил налоги, даже на крайне маломощных».

Советники встретили эти приготовления без восторга. У них зрела мысль, что мирному договору с римлянами мешает единственный человек — сам Митридат.

Под данные царя устали от бесконечных жертв в сорокалетней борьбе. А боспорцам вообще было все равно. Жившие на окраине эллинистического мира, они не ведали ужасов нашествия римлян и совершенно не желали ничем жертвовать.

А тут еще Митридат заболел. Его лицо покрылось нарывами. Кроме трех евнухов, которые ухаживали за базилевсом, к нему больше никого не допускали. Болезнь явно была заразной и протекала тяжело. Может быть, это была оспа?

Временным отходом Митридата от дел воспользовались сборщики налогов. Они, как пишет Аппиан, «чинили многим обиды без ведома Митридата». Недовольство боспорцев властью росло и грозило перерасти в бунт.

Едва выздоровев, царь устроил смотр армии. У него было 60 прекрасно вооруженных когорт, организованных по римскому образцу, — 36000 человек. А также много вспомогательных частей — матросов, скифских конных стрелков, легкой пехоты. Имелся флот.

За время болезни Митридата его полководцы заняли несколько крымских крепостей, в том числе Фанагорию. В этот важный торговый город, запиравший «горло» Меотиды, явился евнух царя Митридата — Трифон с отрядом солдат.