Блог «Серп и молот» 2021–2022 - Петр Григорьевич Балаев
Блог «Серп и молот» 2021–2022 читать книгу онлайн
У нас с вами есть военные историки, точнее, шайка клоунов и продажных придурков, именующих себя военными историками. А вот самой исторической науки у нас нет. Нельзя военных разведчиков найти в обкоме, там они не водятся, обкомы вопросами военной разведки не занимаются. Нельзя военных историков найти среди клоунов-дегенератов. Про архивы я даже промолчу…
(П. Г. Балаев, 11 октября, 2021. Книга о начале ВОВ. Черновые отрывки. «Финская война»)
Вроде, когда дело касается продавца в магазине, слесаря в автосервисе, юриста в юридической фирме, врача в больнице, прораба на стройке… граждане понимают, что эти профессионалы на своих рабочих местах занимаются не чем хотят, а тем, что им работодатель «нарезал» и зарплату получают не за что получится, а за тот результат, который работодателю нужен. И насчет работы ученых в научных институтах — тоже понимают. Химик, например, работает по заданию работодателя и получает зарплату за то, чтобы дать тот результат, который работодателю нужен, а не тратит реактивы на своё хобби.
Но когда вопрос касается профессиональных историков — в мозгах публики происходят процессы, превращающие публику в дебилов. Мистика какая-то.
Институт истории РАН — учреждение государственное. Зарплату его научным сотрудникам платит государство. Результат работы за эту зарплату требует от научных сотрудников института истории государство. Наше российское. Какой результат нужен от профессиональных историков института истории нашему государству, которое финансирует все эти мемориалы жертвам сталинских репрессий — с двух раз отгадаете?
Слесарь в автосервис приходит на работу и выполняет программу директора сервиса — ремонтирует автомобили клиентов. Если он не будет эту «программу» выполнять, если автомобили клиентов не будут отремонтированы — ему не то, что зарплаты не будет, его уволят и больше он в бокс не зайдет, его туда не пустят. Думаете, в институтах по-другому? Если институты государственные — есть программы научных исследований, утвержденные государством, программы предусматривают получение результата, нужного государству. Хоть в институте химии, хоть в институте кибернетики, хоть в институте истории.
Если в каком-нибудь институте кибернетики сотрудники не будут давать результата нужного государству в рамках выполнения государственных программ, то реакция государства будет однозначной — этих сотрудников оттуда выгонят.
Но в представлении публики в институте истории РАН нет ни государственных программ исследований, ни заказа государства на определенный результат исследований, там эти Юрочки Жуковы приходят на работу заниматься чисто конкретно поиском исторической истины и за это получают свои оклады научных сотрудников государственного института.
А потом публика с аппетитом проглатывает всю «правду» о Сталине, которую чисто конкретно в поисках истины наработали за государственную зарплату эти профессиональные историки, не замечая, каким дерьмом наелась.
Вроде бы граждане понимают и знают, что наши государственные чиновники выполняют волю правительства, которое действует в интересах олигархата, и верить этим чиновникам может только слабоумный. Но когда дело касается вопросов к профессиональным историкам, чиновникам государства в институте истории РАН, то всё понимание куда-то исчезает, Витенька Земсков и Юрочка Жуков становятся чисто конкретными независимыми искателями правды о Сталине и СССР. За оклады и премии от государства…
(П. Г. Балаев, 30 августа, 2022. «Профессиональные историки и историки-самозванцы»)
-
Не сократили звено до пары, а увеличили его до 2-х пар!
Это тяжело даже осмыслить, правда? Мы привыкли к тому, что наши у немцев учились, поэтому даже в авиации переняли их тактику — 2-самолетное звено. На самом деле, 3-самолетное у нас было потому, что советские пилоты до войны и в первые месяцы войны обладали более высоким летным мастерством, чем немцы, поэтому летали «тройками». И только снижение уровня подготовки летчиков потребовало перейти к… не к парам, а к «четверкам»…
* * *
К слову, наш знаменитый летчик Северного флота Борис Сафонов почти все свои вылеты сделал в составе трех-самолетного звена. И не мешала ему такое тактическое построение сбивать немецкие бомбардировщики. Большинство сбитых Сафоновым немецких самолетов — бомбардировщики. Вот как описал один из боев звена Сафонова его ведомый Владимир Покровский (газета «Североморский летчик» № 6 от 15.09.1943):
«Атакуем бомбардировщиков мы втроем — Сафонов, Максимович и я. Коваленко с ведомым прикрывает нас от неминуемого нападения „Мессершмиттов“. Сафонов бьет по облюбованному им бомбардировщику сверху под углом 15 градусов, я бью по избранному мной фашисту под тем же углом, но снизу. Вражеский самолет, сбитый Сафоновым, уже валится на землю, когда я второй очередью приканчиваю ещё одного бомбардировщика.
Было уже сбито четыре немецких машины, когда Коваленко, следивший за ходом боя, просигнализировал Сафонову о приближении „Мессершмиттов“. Жалко было расставаться с фашистскими бомберами, которые, ошеломленные внезапностью и яростью наших атак, настолько перепугались, что спасаясь бегством, начали бросать бомбы на собственные позиции, на собственные войска. „Мессершмитты“ находились уже в 800 метрах. Нам было ясно видны их желтые носы и желтые консоли. Сафонов, собрав свою группу и возглавив ее, устремил нас навстречу фашистским истребителям. Они шли на нас парами, строем пеленга, лобовой атакой. Мы, конечно, приняли атаку. С обеих сторон понеслись трассы.
Мы не дрогнули. Дрогнули немцы. Строй их рассыпался. Теперь наша задача заключалась в том, чтобы прикрыть друг друга, не дать численно превосходящему противнику перебить нас поодиночке. Сафонов приказал нам войти в вираж по горизонтали („карусель“). Фашисты находились над нами, они били по нашим самолетам, но держались на почтительном расстоянии и урона нам пока не причиняли. Когда же отдельные фашистские истребители пытались, снижаясь, приблизиться к нам, мы, подняв носы наших самолетов, парой очередей отражали атаку и опять входили в круг.
Так мы „прокаруселили“ несколько минут, как вдруг заметили, что у „мессеров“ что-то случилось: неожиданно они стали уходить, предоставив нам возможность в целости и невредимости вернуться на аэродром.»
Здесь и тройка атакующая и пара прикрывающая. Т. е., в зависимости от цели и задачи применяли то или иное тактическое построение. И результат — 4 сбитых бомбардировщика, своих потерь нет, а «мессеры» ушли не солоно хлебавши. И бомберов своих не прикрыли, не дали им возможность выполнить задачу, и русских не наказали.
Так получается, что советские летчики, в среднем, были более опытными пилотами, чем немцы, которые летали только парами?
А почему нет? Какие вообще существуют объективные предпосылки для того, чтобы пилоты люфтваффе были лучше сталинских соколов? Да, у немцев развитие авиации значительно опережало русскую еще со времени ПМВ, они еще в те годы произвели более 49 тысяч самолетов. Но ПМВ закончилась в 1918 году, а люфтваффе создано в 1935 году. 17 лет прошло. Те немецкие асы воздушных боев, которых условия Версальского мира «приземлили», к 1935 году уже не годились в авиацию по возрасту. Тем более, в истребительную. Да, фон Сект пытался что мог делать в вопросе авиационных кадров, создавая резерв в Люфтганзе, в гражданском флоте. Но гражданский флот — это и есть гражданский флот. Как там ни мудри, но полноценного боевого летчика из него сразу не получишь, придется еще учить и учить. Тем более, истребителя, опять же.
А Военно-воздушный флот СССР был образован в 1924 году, и даже не просто образован, а переименован из Рабоче-крестьянского Красного воздушного флота. Мы на 11 лет опережали немцев в этом вопросе. Когда немцы только выбрались из-под Версальских ограничений, СССР имел уже полноценные Военно-воздушные силы. И число подготовленных для них пилотов было несопоставимо с тем, что имело Люфтваффе. Так эти же летчики наших ВВС не просто синие петлицы носили, они же служили. Т. е., летали, набирались опыта.
Ах, да! Вам скажут, что немецкие летчики перед тем, как в боевые части попасть, имели больший налет в часах. По сравнению с кем: с курсантами, которые в начале войны выходили из летных училищ или с теми, кто еще до войны несколько лет служил в строевых частях?
Да и налет в часах… Вспомним еще танкистов, которые мало на танках ездили…
Я в 1995 году принял батарею противотанковых пушек. Буксировщики у меня были МТЛБ. Я до того с этой техникой не сталкивался, но как только выдалось свободное время, пришел к себе в парк, самостоятельно завел одну машину, здесь же, в парке, без всякой посторонней помощи, освоил ее вождение. За каких-то полчаса. И гонять потом на МТЛБ по сопкам у меня не было никаких проблем. Вполне уверенно водил.
Захотелось, ради интереса, на танке поездить, обратился к своему приятелю, командиру танкового батальона в нашем полку. Он объяснил мне, как управлять, я сел на место механика-водителя и несколько кругов по парку сделал. Вполне нормально.
Дело в том, что еще в школе я получил профессию тракториста-машиниста в учебно-производственном комбинате. И довольно неплохую практику работы на тракторе, у комбината было свое большое поле, которое мы обрабатывали. И пахали, и сеяли, бороновали, культивировали. Почти все мои одноклассники овладели профессией тракториста. Были, конечно, исключения. Паре ребят не далась профессия, их даже инструктора-преподаватели старались не ставить на полевые работы. Опасно было. Даже с инструктором в кабине. Да и вождение автомобиля не всем даётся. Некоторых учить бесполезно.
Поэтому говорить о том, что наши механики-водители, почти все бывшие трактористы МТС, уступали немецким потому, что на танках мало ездили — глупость. Тот, кто уверенно овладел трактором, танком овладеет без всяких проблем.
Тоже самое касается авиации. Большинство наших курсантов военных летных училищ были выходцами из аэроклубов. У немцев подобная структура была, но только она существовала в виде планерных школ. А планер —
